- Вы побледнели… Вам нехорошо? – спросил Суини, слегка наклонившись к ней.

Нелли невольно вздрогнула. Так необычно ощущать его ладони на своих плечах и просто смотреть в темные глаза, пусть даже все сейчас развеется, как дым.

- Все в порядке, - ответила она и улыбнулась.

- Пожалуйста, помогите нам собрать вещи, пока я предупрежу Джоанну, - попросил Тодд и, отпустив миссис Ловетт, быстро вышел через внутреннюю дверь.

Пока Джоанна взволнованно расспрашивала отца, пытаясь понять, что случилось, Нелли не без труда отыскала среди старого барахла довольно большой чемодан. Подумать только, тот самый, что она привезла в этот дом после свадьбы! Она взяла с собой тогда все свои платья, которых больше так и не надела, даже любимых кукол, заменивших ей детей. Нелли оставила лишь право на мечты. А может, места в чемодане не хватило?.. Рассудительная и практичная, она отказывалась признаваться себе в этом. Хозяин пекарни тогда был богат, он часто дарил ей красивые вещи, в тысячу раз наряднее тех, что скромно перебрались из чемодана в сундук. По-своему Альберт все же любил свою жену. Но его страсти понемногу улеглись. Через год после свадьбы он стал выпивать, а позднее - без удержу пить. Противный, толстый, неуклюжий, лысый пекарь!

И тогда неожиданно появляется он, молодой и красивый… и светлый, как ангел – Бенджамин Баркер! И как назло, с красавицей-женой. Супружеская пара ждет младенца. Бенджамин – значит «сын южных» – нежный, теплый и ласковый. Он искренне считает, что если существует идеал, то все обязаны стремится его достичь. Способный полюбить весь мир, он осуждает жадность и порок. Ради него хочется превзойти себя. И, глядя на этого человека, Нелл с горечью осознавала, что он появился в ее жизни слишком поздно… Ах, как она завидовала Люси! Красива, молода, по-настоящему любима, она вот-вот познает радость материнства!..

Но счастье Бенджамина было безжалостно растоптано: он не достался ни одной из них. Тогда, заранее почувствовав угрозу, сама Нелли просила, умоляла его уехать!

«Ну почему я опоздала?!..» - пронеслось в голове Нелл, между тем, как ее руки машинально складывали вещи: пара платьев для Джоанны, рубашки Суини, шкатулка с бритвами… что-то еще… Нужно обязательно положить и то ужасное колье: в случае нужды его можно будет продать. Только лучше по частям…

- Я не могу рисковать своей дочерью, - повторял Тодд, надевая кожаный плащ, пока Джоанна торопливо завязывала ленты капора.

Плотно застегивая замки чемодана, Нелли ловила себя на мысли, что возможно в последний раз слышит этот глубокий бархатный голос, от которого с трепетом сжимается сердце. На ходу он, кажется, прибавил, что не покинет Лондон, пока есть хоть малейшая надежда разыскать Люси. Ей стало немного легче. Но что-то в глубине души упрямо сопротивлялось неминуемой разлуке. И то была не горечь расставания - скорее предчувствие близкой беды. Но как объяснить это мистеру Ти?..

- Подожди здесь, я сам поймаю экипаж, - сказал дочери Тодд.

Миссис Ловетт и опомниться не успела, как они уже стояли в дверях. Нелл умоляюще взглянула на Суини:

- Дай мне знать о себе… Я буду ждать.

- Хорошо. - Он кивнул и уже приоткрыл было дверь. Затем вдруг обернулся и протянул ей руку:

- Вы искренний, верный друг, Нелли, - произнес он с улыбкой, от которой у нее на глаза навернулись слезы, крепко пожал ее пальцы… и вышел, оставив их наедине с Джоанной.

Девушка что-то говорит на прощание, подбадривает, благодарит. И Нелли ласково целует ее в лоб, а ее сердце эхом повторяет одно единственное слово «Друг…».

И вот они уже на улице: два силуэта уплывают как в тумане. Они садятся в экипаж, Суини плотно закрывает дверцу… И вскоре карета скрывается за поворотом.

Настало время пробудиться ото сна. А может, просто ей снова снится одиночество?.. Со вздохом миссис Ловетт отходит от окна. Ах, Нелл, тебе надо получше вымыть стекла! Или что-то попало в глаза?..

То и дело подскакивая на неровных камнях мостовой, через пару минут экипаж повернул на соседнюю улицу. Флит-стрит осталась позади. Вдали от руин своего прежнего мира Бенджамин Баркер снова обретет уверенность под маской Суини Тодда. Незримые связующие нити останутся лишь глубоко в его душе: их не способно разорвать ни расстояние, ни время, ни ложный приговор. И если существует справедливость, ему удастся собрать воедино все части разбитого целого: теперь он не один, с ним рядом его дочь!

Ритмичный стук колес и мерное цоканье копыт постепенно заглушили тревогу Суини.

- О чем ты думаешь? – нарушила молчание Джоанна. Впечатлительная по натуре, она не в силах была справиться с волнением. Ошеломляющая новость, внезапный отъезд, и снова неопределенность… Что ожидает их впереди?

- Мы едем в противоположный конец Лондона, - ответил Тодд, угадывая ее мысли, - там снимем комнату. И скорее всего, я найду себе новое ремесло. Так будет безопаснее. Ничего не бойся, главное - верить в удачу!..

Стараясь успокоить дочь, он словно чувствовал себя сильнее. И увереннее, когда улыбался ей. Джоанна никогда не слышала его смеха, но улыбка отца для нее дороже всего на свете. И если он пообещал, то так и будет…

- Тпррр!.. – донесся громкий окрик извозчика, резко осадившего лошадь, и экипаж, качнувшись, остановился посреди улицы.

Вздрогнув от неожиданности, Джоанна испуганно сжала руку Тодда.

- Не двигайся, - шепнул он ей и выглянул в окно.

- В чем дело? – спросил Суини, обращаясь к кучеру.

- Какая-то карета встала поперек дороги! – с досадой крикнул тот, указывая перед собой.

Обычный случай. Там, за поворотом - скопление гуляющих зевак, у чьей-нибудь несмазанной телеги сломалось колесо, да мало ли еще что… Все просто – нужно терпеливо подождать. Но неожиданное смутное предчувствие кольнуло сердце Тодда, когда дрожащая рука Джоанны внезапно сжала его пальцы. Предчувствия редко обманывали его, особенно предчувствия беды.

- Эй, ты проезжать думаешь? – раздался зычный голос извозчика. И тут же позади – короткий громкий окрик:

- Стой! – Торопливый стук шагов по мостовой, и в следующую секунду человек в синем мундире полицейского широко распахнул дверцу экипажа:

- Выходите немедленно: вы арестованы!

Джоанна с тихим вскриком отпрянула назад.

- Оставайся на месте, - почти беззвучно выдохнул Суини, метнув быстрый взгляд на дочь.

- Поторопитесь! – повторил приказ констебль*, видя, что Тодд не двигается с места.

За первым полицейским подоспел второй. Рослые, сильные – оба вооружены дубинками. Сопротивление напрасно, и если остается хоть малейшая надежда на ошибку, оно погубит и его и дочь.

Внешне спокойный, Тодд медленно повиновался. Непринужденным взглядом он окинул улицу.

Довольно длинный черный экипаж по-прежнему стоял на их пути. Но из него никто не выходил, только чья-то рука в серой кожаной полуперчатке нетерпеливо теребила занавески. Пристально вглядываясь в темное окошко, Суини тщетно пытался разглядеть лицо.

Инстинкт подсказывал ему, что это черное препятствие возникло не случайно. Но кто же приказал его арестовать? Пирелли? Им правила скорее жажда легкой наживы, чем побуждение служить закону, и этот шарлатан не стал бы так спешить. У Пирелли нет доказательств. Документы на имя Суини Тодда в порядке. Бенджамин Баркер, сбежавший с каторги – нелепая фантазия уличного клоуна, и нужно действовать, как будто это так и есть!

Тем временем из черной кареты выбирается низенький плотный субъект. Неуклюжей походкой он, словно прогуливаясь, не спеша направляется к ним, придерживая рукой коричневый цилиндр. Довольно длинные жидкие серые волосы, рыхлое обрюзгшее лицо, небрежные жеманные манеры… И та же, что и много лет назад, елейная самодовольная ухмылка! Суини ощутил, как все внутри него похолодело. Бидл Бэмфорд!.. Бэмфорд – человек судьи. Бэмфорд, заманивший его жену в ловушку, которая привела ее к гибели! И сегодня он снова встает перед ним, чтоб окончательно жестоко уничтожить!