Миссис Ловетт устало отпирает ставни: ну что ж, еще один день начался – добро пожаловать! Скоро появятся клиенты, - если появятся! – самое время привести себя в порядок. Ей достаточного беглого взгляда в потускневшее зеркальце, чтобы сразу понять – это дело не четверти часа, а времени мало! Поспешно причесала растрепанные кудри, небрежно собрала в пучок на затылке - ну для кого ей прихорашиваться, право! Эх, не для кого, Нелл, давно уж не для кого… Муж Альберт умер десять лет назад – и слава Богу! Трудно найти святую душу, чтоб вытерпела все его упреки да капризы. Разбитый подагрой, он дни напролет чего-то требовал, ругался и стонал, не в состоянии даже подняться с кресла, чтобы тайком налить себе джина…

Миссис Ловетт развела огонь в печи и замесила тесто для пирогов. Какую же начинку ей положить сегодня? Ложечку пыли, пару тараканов или…просто печальный вздох?.. Когда запасы и фантазия иссякли решение принять не так-то просто. В ближайшей пирожковой толстуха миссис Муней была куда изобретательнее и смелее: поговаривали, что она готовит пироги… из бездомных кошек. Но при одном упоминании об этом, Нелл ощущала приступ тошноты. Самое большее, на что ей хватало духу – это приманить на крошки голубей, и хорошенько перемолов жестковатое мясо, скромно потупившись, выдать его за куриное. Сегодня недосуг охотиться за птицей. Она прикрыла одну плоскую лепешку другой, старательно заправила края - ну, вот и все! Какая разница, с чем пироги, когда хуже их нет на всем белом свете. Закончив с тестом, Нелли прошлась между расшатанных столов. Соседка как-то предложила украсить их цветами – совсем как безымянные могилки!

Невольно вспомнились тоскливые стихи забытого поэта:

…И не найдя того, что я искал,

Я - сломанная кукла в старом доме,

Я погибаю в пропасти зеркал!..

Да, люди избегают этот дом, и все из-за трагической истории, которая случилась здесь Бог знает, сколько лет назад…

А, может, все произошло вчера – в бреду, во сне? Порою Нелли казалось, будто эта комната, там наверху, на самом деле не пуста. Сейчас он спустится и сядет у камина – такой красивый, что хочется плакать и петь! И чувственно-мягкие губы с наивной улыбкой прошепчут слова утешения. Ах, если бы еще хоть раз услышать этот голос, коснуться темных вьющихся волос, так нежно пахнущих лавандой… и заглянуть в глубокие глаза…

Колокольчик у двери отрывисто звякнул. Что? Посетители?! И сразу целых два! «Ах, неужели я пьяна, и все двоится?..» Но эти двое были слишком разные. Не веря своим глазам, миссис Ловетт поспешно бросилась навстречу клиентам, не выпуская из руки большой кухонный нож. «Должно быть, отец с дочерью» - мелькнуло у нее в голове.

- Прошу вас, проходите! Ах, вы совсем промокли… - Нелли перевела растерянный взгляд с болезненно бледного лица незнакомца на забрызганный грязью атласный подол его спутницы.

Девушка слегка попятилась, мужчина же спокойно отстранил порядком сточенное лезвие ножа от своего лица.

- Простите, сэр… - миссис Ловетт смущенно опустила ножик. – Вы первые, кто заглянул ко мне с утра! (За последнюю неделю!) Присаживайтесь, я сейчас вас обслужу!

Суетливой походкой она направилась к печке, через плечо поглядывая на гостей. Довольно странная парочка. Джентльмен лет сорока, не мальчик – но, бесспорно, привлекательный! Даже эта серебристая прядь над виском абсолютно не портит его, скорее предает особое своеобразие. А девушка… да у нее на шее брильянты! Или капли дождя в золотой оправе? «Сомневаюсь, что ей придется по вкусу мое «мясо»!.. Но главное - не растеряться».

Обжигая пальцы, она торопливо извлекла из печи свои знаменитые пироги, куда, к счастью, «забыла» положить протухшую начинку, которая закончилась пару дней назад, и с гордостью поставила не блюдо.

- Свежайшие – прямо из печки!

«Ну, Нелл, приготовься, сейчас комплементов наслушаешься!»

Миссис Ловетт оставила на столе угощение и отправилась на поиски эля. Он оказался неподалеку – на самой нижней полке кухонного шкафа, в компании немытых сковородок. Нелл незаметно обтерла передником пыльную бутылку и с грацией актрисы поставила перед незнакомцем. Мельком взглянула на блюдо – не тронуто! Пироги, конечно, - испытание суровое, но ведь на них же не написано!.. Она заботливо наполнила стакан мутной желтоватой жидкостью. Чисто из вежливости предложила немного и девушке, но та отказалась. Попросила только кружку горячего чая и присела поближе к огню. В магазинчике снова воцарилась тишина.

Мужчина машинально надломил край пирога и отодвинул в сторону пустое тесто. По-видимому, им обоим не хотелось есть. Странно… Покупатели заходят лишь, когда на улице ливень или в животе буря, а денег в обрез. Дождь вроде бы перестал… Бывало всякое – часто недовольство, брань вполголоса, реже - летающие миски… но чтобы долгое молчанье – это странно!

- Ну, что же вы, сэр, попробуйте как следует. Ах, вы такой бледный…

Он поднял на нее глаза… От неожиданности Нелли пошатнулась, застыв, как на краю глубокой бездны. Такого взгляда ей встречать не приходилось. Так смотрит безысходная ночь, так смотрит раненное сердце, боясь поверить разуму. Но эти глаза… Да разве могут быть такие сразу у двух людей?..

Тот, другой, излучал теплоту, словно ангел, пронизанный светом… А тот, что перед ней сейчас – усталый путник в поисках тепла.

«Кто же ты? Может, я ошибаюсь?.. Я должна это выяснить. Непременно!» - подумала Ловетт, а вслух прибавила:

- Ах, понимаю, вы не в восторге от моей стряпни. Но времена нелегкие – приходиться трудиться, как умеешь!

Отпив пару глотков, незнакомец негромко спросил:

- Я слышал, что над лавкой у вас комната. Вы не сдаете ее?

Она впервые услышала его голос. Глубокий и темный, как его взгляд, и почему-то слегка неуверенный.

- На втором этаже? К ней и близко никто не подойдет. Молва не хвалит это место. Один болван пустил слух, что там призраки – остальные подхватили!

Мужчина чуть поднял бровь:

- Призраки?

- Да, - отозвалась Нелл, украдкой глядя на точеный профиль на фоне голубоватого окна. Меланхолически-чувственный изгиб губ, едва заметные тонкие морщинки на высоком лбу, подрагивающие ресницы… Густые темные волосы, влажные от дождя… Ну почему так хочется погладить их, зарыться в них лицом?

- Давным-давно здесь кое-что произошло, - медленно собираясь с силами, миссис Ловетт начала свой рассказ, - В той самой комнатке, что наверху, когда-то жил один цирюльник с женой и дочкой. Такой красивый, такой счастливый! – В ее глазах блеснули огоньки и тут же потухли, - И такой… наивный. Простой смертный с лицом ангела, – с грустью прошептала она.

Незнакомец едва заметно вздрогнул.

- И что - жилище ангела теперь отпугивает грешных? – тихо спросил он.

- Нет, дело в том, что он был осужден. Без вины. То был настоящий художник с бритвой, и к нему приходили знатные клиенты. Тут-то все и началось… Довольно часто заходил в цирюльню один судья. Предполагаю, что прическа и бритье со временем стали просто предлогом. Но он заверил, что принимает живейшее участие в судьбе цирюльника, даже предлагал ему особую миссию в Бристоле… Чтобы услать подальше и надолго. Ведь не бывают богачи щедры без причины: судье приглянулась его жена. Я тогда посоветовала ему и в самом деле покинуть Лондон - вместе с семьей, хотя бы на время… Но они не успели.

Случилось так… Все было просто, беспощадно просто… Какой-то лакей вручил его жене письмо. Без печати, без подписи. И тут же ушел… А внутри она обнаружила драгоценный перстень. Я видела его – она мне показала, затем сожгла записку. Ах, сэр, вы понимаете, что это было за письмо… Она хотела перстень отнести назад судье, но побоялась. И поразмыслив, мы решили вернуть его посыльному: ведь он, наверняка, явится снова – за ответом. Но вместо него в дом ворвались полицейские. Дальше – ужасно. Был обыск. Обнаружили драгоценность. Арестовали цирюльника… Ему неизбежно грозила смертная казнь через повешенье. Мы вдвоем умоляли судью не совершать чудовищной несправедливости, но тот был холоден и непреклонен. Потом – суд. Его отправили на каторгу. Пожизненно! А он был так молод… и так красив! – Переводя дыханье, Нелл остановилась, вглядываясь в лицо собеседника. Что кроется за неподвижным отсутствующим взглядом? Неужели он ничем не выдаст себя, или это и вправду не он?