Не мог кричать, говорить, лишь стонал, погружаясь всё глубже в огненную круговерть, увязая в ней, готовый вспыхнуть сверхновой и умереть в тот же миг невероятно счастливым.
— Да-да-да, Баки… — как заведённый, повторял Джек, не пытаясь даже прикоснуться к себе.
Баки вколачивался в него, ухватив за бёдра так, что наверняка останутся синяки. Джек сладко вскрикивал от каждого толчка, и вдруг сжался вокруг члена Баки, кончая. Баки зарычал, втиснулся в Джека, чувствуя, как выплёскивается сперма, а перед глазами вспыхивают фейерверки.
Джек не мог пошевелиться, из его тела будто бы разом вынули кости,все до единой. Он блаженно улыбался, чувствуя себя совершенно счастливым. Приди сейчас Сайлас, Джек бы отказался от любых притязаний на трон, на королевство, лишь бы не мешали вот так вот лежать на животе, раскинув руки и ноги, чувствуя, как из растраханной задницы вытекает сперма.
— Люблю тебя, — просипел Джек, моментально отрубаясь.
Баки уложил его на живот, устроился между раздвинутых ног, потрогал припухшую натертую дырку, потом сходил в ванную, намочил полотенце горячей водой, вытер Джека, вытерся сам и улегся рядом, обнимая за пояс.
Он любил Джека так сильно, что не мог об этом сказать. И еще никогда ему с Джеком не было так хорошо.
Баки уже задрёмывал, когда в спальню почти бесшумно проскользнул Брок. От него пахло оружейным маслом, потом, кровью. Баки приподнял голову.
— Не моя, — шепнул ему Брок.
Он ушел в ванную. Баки почти спал, когда Брок улёгся, устроив руку на спине Джека. Баки потянулся к нему, чтобы поцеловать.
— Могли бы и дождаться, — без досады прошептал Брок. — Устал как собака.
— Спи. — Баки снова поцеловал его.
Брок взъерошил ему волосы и уронил голову на подушку.
========== 14. ==========
Джек проснулся минут за пятнадцать до будильника от бодрящего запаха кофе и оттого, что замёрз, пошарил ладонями вокруг в поисках хоть кого-то из любовников, открыл глаза. Рядом никого не было, но через открытую дверь было слышно, как что-то тихо под нос мурлычет Баки, гремя посудой.
Потянувшись всем телом, Джек сел и тут же застонал. Вчерашние «упражнения» не прошли даром: спина болела, а задницу неприятно тянуло, но от воспоминаний губы сами собой растягивались в улыбке, а член предвкушающе наливался желанием. Хотя вчера Джек грешным делом подумал, что у него не встанет несколько дней, настолько он был вытрахан.
Когда получилось кое-как сползти с постели, принц поплёлся в ванную, совершенно не представляя, как сегодня просидит целый день на Совете.
Горячие струи воды ласково гладили звенящее от пережитого удовольствия тело. Когда Джек в первый раз привёл в пентхаус своих личных «Чипа и Дейла», он не думал, что всё так хорошо сложится и из тюремщиков они станут не просто товарищами, друзьями, соратниками, а он умудрится втрескаться сразу в обоих и так, что больше не сможет, да и не захочет смотреть по сторонам. Для Джека существовали только Брок с Баки, такие, какими он их знал, без романтического флёра влюблённости. Принц понимал, что они оба — самые опасные люди в Гильбоа, даже когда вполне мирно готовят на кухне завтрак. И реши они захватить власть — ни Сайлас, ни Джек, ни кто бы то ни было не смогли бы их остановить. Скорее всего, подданные королевства и не заметили бы смены власти. Ну, король бы перестал выступать на публике, отделываясь хорошо смонтированными роликами по телевидению.
Джек усмехнулся, вытираясь. Отец и правда не осознавал, насколько опасного противника сам пригласил, впустил в свой дом и принялся командовать, не зная, что Броку достаточно было повести бровью — и всё, «да здравствует новый король».
— Доброе утро, — приветствовал Джека Баки.
Брок просто подошёл, поцеловал и спросил:
— Обезболивающее нужно?
— Терпимо, — отмахнулся Джек, отпивая приготовленный специально для него кофе. — Сегодня долгий день, обсуждать бюджет на будущий год будем, распределение квот и дотаций. Вам не обязательно присутствовать.
Джек, на которого свалился ещё и проект сестры, его разностороннее освещение в СМИ, в последние дни совсем зашивался. Сайлас бушевал и категорически отказывался выделять сыну помощников, но Джек был и сам рад заняться хоть чем-то, кроме просиживания штанов на бесполезных заседаниях.
Булавка с подслушивающим устройством заняла положенное место на галстуке. Баки сам её прикрепил и аккуратно поправил.
— Брок пойдет с тобой, — сказал он. — Я буду слушать. Отчитаюсь королю. Будь осторожен, Джек.
Никогда ещё плохие предчувствия Джека не оправдывались с таким размахом.
С Сайласом они столкнулись ещё на ступенях зала Совета, натянуто улыбнулись друг другу, миролюбиво пожали руки. Король даже, неслыханное дело, притянул сына к себе, сжав в объятиях.
Джек не обольщался насчёт внезапно проснувшейся отцовской любви. Всё это было тщательно отрепетированной игрой, представлением для жаждущей непонятно чего публики.
Брок привычно держался за левым плечом, невозмутимо поглядывая вокруг, вселяя в Джека уверенность, что ему померещилось и все будет нормально. Отсидят они положенные восемь часов, споря и препираясь из-за каждого лавра, и разойдутся по домам, довольные собой. Но Джек знал: предчувствие его редко подводило.
Шепард, дробно чеканя шаг, вошёл в главные двери зала Совета как раз в тот момент, когда Сайлас поднял руку чтобы заговорить, начать обсуждение с порядком всех доставшей истории о бабочках и его крайней исключительности.
— Шепард, — Сайлас спал с лица, побледнел, но быстро взял себя в руки.
Если бы Джек не знал отца, то и не заметил бы перемены.
— Ваше величество, я выполнил ваше задание, — выпятив грудь и расправив плечи, гаркнул Давид и протянул завёрнутую в чистую тряпицу хартию. — Я выполнил обещание. Выполните и вы своё. Отдайте принцессу Мишель мне в жёны.
Брок едва удержался от того, чтобы закрыть лицо рукой. Что за сказочные задвиги? Дурак совершил подвиг и просит в жёны принцессу? Шепард что, реально верит, что в двадцать первом веке это повод породниться с королем?
Брок заметил, как напрягся Джек, и приготовился действовать. Джек мог сорваться, Брок не собирался этого допускать.
Сайлас пожевал губы и вышел из-за стола Света, подошёл к Шепарду, обнял совсем по-отечески, стиснул и, отстранившись, заговорил:
— Ты достоин зваться моим сыном, Давид. Ты верен своему королю и королевству в самые тёмные времена, когда больше не на кого опереться! — Джек скрипнул зубами, привставая с места. — Только такой, как ты, достоин занять моё место и продолжить вести королевство Гильбоа к величию!
На миг задохнувшись, Джек поднялся. Он не особо понимал, что сейчас собирается сделать, как поступить. В голове горячим красным цветком пульсировала жгучая ненависть к человеку, посмевшему позорить его раз от раза.
Развернувшись в сторону Брока, принц сжал ладонь на рукояти торчащего из кобуры глока.
Да! Правильно! Надо было раньше, ещё до Гефа, решить эту проблему, не затягивать, не доводить до такого. Один выстрел — и будь что будет, главное — Шепард больше не будет мозолить ему глаза!
Брок перехватил Джека за запястья, ненадолго прижал к себе, больно укусил за мочку уха и поволок прочь из зала, пока все смотрели на Шепарда и короля. Джек все-таки сорвался.
Брок вытащил его наружу, в коридор, огляделся, нашел тихий угол и прижал там.
— Что ты творишь, Джек? — низким рычащим голосом спросил он. — Что ты, на хуй, творишь?
— Давно надо было, — глядя куда-то мимо Брока бешеными глазами, зашептал Джек, сжав ладонями перевязь кобуры. — Надо было закончить… ненавижу.
Брок крепко обнял Джека, прижал к себе, чувствуя, как того потряхивает. Из зала Совета доносился гул голосов, но здесь, в укромном закутке, не было ни души, и Брок просто держал Джека, пока не почувствовал, что того отпускает.
— Шепард не получит корону, — сказал наконец Брок. — Сайлас вообще никому её не отдаст, пока жив. Но ты — законный наследник, а на Шепарда сейчас устроит охоту сам король. Ты что, до сих пор не понял? Сайлас считает, что если он вслух назвал наследника, значит, корону надо немедленно отдать. Он не сделает этого.
