— Ну, большие боссы, куда едем?
Заведя двигатель “Импалы”, мы поколесили по злым улицам Локэша.
***
Мы проезжали коммерческий район, который был полон разнообразных магазинов, мелких забегаловок и ломбардов. И что было особо странно, так это то, что на одном из магазинов был граффити-тэг** Крабов с надписью «Crabelwood 88 Homeboyz». Что эти ебланы забыли в этом районе?
— БиДжей, стой, — кричу в ухо нашему водителю, — У тебя есть краска, nigga?
— О! Я понял, что ты задумал, Догг, — ободрился молодой и худой, как Блант в юные годы, стриженый коротко, в отличие от меня, негр. — В багажнике была пара баллончиков, как раз красной.
Район был пограничным, раньше тут не появлялось тэгов Крабов. Закрашивать вражеское граффити я решил сам.
— Прикройте, homeboys, — сказал я, и потрясая баллончик, который в такт моим движениям кисти руки издавал стук шарика о стенки, я начал творить шедевр.
Помимо баллончиков красной краски была серая. Закрасив граффити серой краской и дав ей высохнуть, я начал наносить наш тэг с надписью «Locash Grapes Niggaz4life», сопровождая надпись нашим фирменным стилем и, конечно же, своим особым алфавитом, тем самым, что придумал Гасто, когда тема тегов начала развиваться в середине семидесятых.
Расправившись с граффити, мы продолжили путь до гаража, который находился, как и коммерческий район, в пограничной территории между Локэшем и Крэблвудом. На гаражах граффити, на удивление, не было и машина с доброй тонной вооружения была на месте. Выгнав фургон, чья задняя дверь была обработана Крабами, и поставив на его место Импалу БиДжея, мы отправились на сделку. Путь на север пролегал не через территории Крабов, но это не значило, что там было безопасно. Это был Болдхейм, территория отморозков, которые звали себя «Капюшонами». Этот район был ещё опаснее чем Локэш. В том смысле, что опаснее для обывателей и случайно зашедших «на огонёк» к маньякам в капюшонах. Ходил слух, что эти шизанутые отморозки были вообще отбитые. Похищали людей всех возрастов, включая детей, для продажи на органы, могли поймать молодую девушку, изнасиловать сразу вдесятером, а потом расчленить и сделать так, что её останки никто не найдёт… Больные на всю голову психопаты и маньяки, хуже Крабов. К счастью, они были опасны только толпой, и не носили огнестрела. Потому трём ниггерам с целым арсеналом не стоило опасаться за свои жизни.
Бладхейм выглядел ужасающе: тёмные заброшенные здания, смотревшие на нас прогалами своих окон. Они были подобны призракам… Точнее призраку, призраку целого района. Если верить слухам, то Капюшоны — это слетевшие с катушек от очень сильного наркотика беломазые. Если верить другим слухам, то они были сектантами или сатанистами. Вдаваться в подробности, что это за существа такие, не хотелось. Хотелось быстрее покинуть этот чёртов район.
Наконец мрачный район с кучей заброшенных зданий и притонов, где обитали ненормальные наркоманы-сектанты, закончился и мы поехали по северному району, населённому мексиканцами. Либо напрямую связанными с “Лос Хомбре Дурэс”, являвшимся членами банды, либо косвенно относящимся к банде, симпатизирующими им. Здания тут выглядели поприличнее, да и такого жесткача в плане убийств как в Локэш не было, но гетто есть гетто. Было много наркоманов, зависящих от крэка, покуривающих травку и нюхавших кокс. Наркоторговля тут процветала, мексиканцы не гнушались наживаться на своих окрестностях и это делало их сильными и богатыми союзниками.
— На сделке будет присутствовать сам ОуДжи Гасто, — вдруг удивил меня Блант. — Он прознал про сделку, но слишком большой доли не потребует, тысяч десять, не более.
— С Гасто шутить не стоит, — серьёзным голосом говорю в ответ, — Он заслуживает долю с дела, однозначно, homie. Если бы не он, мы бы не могли дать отпор Крабам. Крутой гангстерюга…
Когда мы притормозили на пустыре, находившимся за Северным Централом, там уже был Гасто, старый, но при этом довольно крепкий по виду. У него были короткие пепельно-серые волосы, морщинистое лицо выражало суровость. Квадратный выдающийся подбородок, высокие скулы и кожа, которая была не так темна, как у остальных niggaz. Сказывалась горячая латинская кровь.
На тот момент, когда мы вышли из фургона, наш главный ОуДжи переговаривался с мексиканцами в зелёных «цветах». Заметив нас, Гасто вскинул свои руки в приветственном жесте и пожал наши.
— Привезли товар, ребята? — меня всегда удивлял голос нашего ОуДжи, прям как у доброго старичка Санта Клауса, который раздавал детям подарки. Отличием Гасто от Санты было то, что он, сказав что-либо таким добрым голосом, мог тут же всадить полмагазина собеседнику в пузо из своего Томми-гана. Автомат, оставшийся у него ещё с сороковых, прямо сейчас висел у него на боку.
— Да, — стараясь всем видом показывать, что у меня титановые яйца, говорю главарю и, обернувшись к Бланту, приказываю. — Выгружай. Товар будем смотреть.
Вместо нас товар выгружали молодые и крепкие бандиты под надзором своего ОуДжи, которого звали Цикатриз, или, сокращённо Си. Его кличка переводилась с испанского как «Шрам». Её он получил из-за поножовщины, случившейся лет десять назад в баре, где ему «розочкой» разукрасили лицо.
Когда всё оружие было выгружено, Си заговорил на испанском с Гасто, а потом обратился к нам, уже на английском.
— Так, так, так… — ходил он вокруг зелёных ящиков, будто пытаясь просветить их своим взглядом насквозь. Присев возле одного из ящиков и подёргав за замок, который не позволял его открыть, он позвал одного из своих молодчиков, крикнув на своём родном языке. Низкий, около полутора метров, но мускулистый, мексиканец, тут же метнулся в “Форд” с большим кузовом-коробкой и принёс оттуда циркулярную пилу по металлу.
Провозившись около минуты с замком, мексиканцы вскрыли ящики и извлекли оттуда пулемёт.
— “М60”, неплохо, — подержав его в руках, будто это не тяжеленный пулемёт, а мелкокалиберная винтовка, и несколько раз вскинув его и посмотрев на всех окружающих через его мушку, уточнил он, — Их десяток, так?
— Да, — согласился молчавший до этого Блант, — А также пятнадцать “М16” с полным боекомплектом, и какие-то гранатомёты, что конкретно за зверь — не знаю, но взрывать умеет. Гранат также пара ящиков есть.
— Отлично, — довольно мурча, подобно коту, наевшемуся сливок, сказал Си. — Так. Деньги сейчас будут. Хорхэ!
Коротышка снова метнулся к кузову фургона, и принес оттуда обычный школьный портфель.
— Тут две сотни и четыре десятка тысяч долларов, — обнажив в улыбке идеально белые зубы, сказал Цикатриз. — Не забудьте поделиться с вашим jefe.
Перед тем, как уезжать, мы решили отсчитать долю Гасто, но не успели мы передать и одной пачки долларов, как юный мексиканец, не более тринадцати лет, завопил во весь голос:
— Кангрэхос! Кангрэхос! — орал пацан.
— Крабы! — крикнул Гасто, на этот раз серьёзным голосом, и вскинул свой Томпсон.
Снова Крабы! Чтобы не терять времени, я заранее расчехлил свой “Смит-Вессон”, и спрятался за фургоном. Бедный “Додж”, и без того задница в решето, а теперь снова его будут дырявить эти придурки в синем.
Наехало их немало. Рыл двенадцать или одиннадцать, половина с “калашами”, половина с “Тэками” и “Узи”, скорее всего - другого оружия у них не бывает. Нас же было всего семеро. Мы втроём, Гасто, и трое мексиканцев. Тринадцатилетнего пацана в расчёт не брал. В тринадцать лет невозможно быть отличным стрелком.
Четыре седана приближались и мы были готовы встретить их огнём шести стволов…
Но вдруг одна из машин остановилась и Краб высунул из окна какую-то трубу…
— РПГ! — крикнул БиДжей. — Бежим!
Граната РПГ тем временем, попала в стороне от нашего фургона, слегка пошатнув его. Полсе взрывоопасного приветствия безбашенные негры поехали дальше, стреляя на ходу из автоматического оружия.
Снова этот звук. Звук трели… Не пение соловья, а хор полутора десятков стволов, посылающих горячий свинец во все стороны. Первыми пали Крабы в машине, которая ехала впереди всех. Длиннейшая очередь цельнометаллических пуль сорок пятого калибра разворотила двигатель седана. Из-под капота поначалу повалил чёрный дым, потом огонь, после чего это ведро с гайками окончательно взлетело на воздух, зажаривая негров в своём чреве до румяной корочки.
