Обрадовались мы рано, потому что этим «кто-то» оказались всего лишь две уборщицы, в процессе мытья полов осуществляющие пересказ друг другу свежих новостей. Но зато нам тоже перепало, и я, наконец-то, нашла источник информации, готовый излить мне в уши ответы на все заданные и даже незаданные вопросы.

Нет, первые минут пять я ни на какие вопросы была не способна. В нашем с Тимкой мире полы мыли или моющим пылесосом, или с использованием швабр, тряпок и ведра с водой. Тут тоже были в наличии два ведра и швабры, обмотанные мокрыми тряпками. Только эти швабры сами двигались, тщательно изничтожая следы грязи и пыли. Уборщицам надо было лишь внимательно следить за качеством и вовремя отправлять ведра менять воду. Единственное, что я смогла выдавить, это:

– А почему не по щелчку?!

– Давеча один такой возмущался, почему мы палочками не машем и слова всякие не выкрикиваем, – ехидно хмыкнула одна из женщин, поглядывая на нас с интересом. – А вот потому!.. Артефакты со щелчками – дорогое удовольствие, на такое большое здание не нащелкаешь. А с палочкой и криками – вообще, глупость редкая, ни разу и не слыхала, чтобы кто-то так развлекался.

– А вы, значит, из другого мира, такие синенькие? – поинтересовалась она, когда мы более-менее отмерли и стали производить впечатление адекватных, а не на всю голову отмороженных.

Вторая женщина лишь хмурилась, и, наверное, в голове у нее звучало почти классическое: «Все ходют и ходют, медом им тут, что ли, намазано?».

Мы переглянулись и кивнули, вот этот жест и послужил сигналом, после которого в наши уши полились драгоценные сведения.

– Это у нас раз в пять сотен лет напасть такая, как прорывает что-то, и давай, значит, закидывать иномирцев. Предпоследний еще слово какое-то смешное называл, неприличное.

– Попаданец, – буркнула вторая тетка, недобро зыркнув в нашу сторону. – Я бы тому попадамсу по попе бы тряпкой надавала… Вы-то хоть приличные, а тот – в очках и с тростью. Сопля соплей, а гонору, как у мага какого. Вот у него лицо то было, когда ему наш мэр сказал, что вся его эта… как ее? – женщина повернулась к напарнице, обе на пару секунд задумались.

– Техника какая-то, – наконец, вспомнила первая и фыркнула презрительно. – Тоже чудное слово, там еще «сор» в середине был.

– Так вот, нет у нас этой самой техники, вот! – закончила свою мысль вторая уборщица. – Артефакты у нас, а не эти… процес-соры.

– Ага, – кивнула я, взглянув на притихшего Тимку. – То есть таких, как мы, много?

– Да не то чтобы много, пацанов с полсотни по ближайшим городам навалило, а девиц учитывать сложнее – их мужики наши неженатые сразу по своим домам растаскивают.

– Зачем? – я зябко поежилась, всей душой сочувствуя трем девчонкам, попавшим вместе с нами в этот мир. – У вас что, своих нет?

– Свои есть, так за них выкуп надо. А тут, кто первый схватил, того и баба. Удобно!

– Конечно, все по-людски, в храм потом отводят, чтобы перед богами своей назвать. Не варвары, чай! – и так не слишком довольное лицо второй из женщин еще больше сморщилось. Наверное, понимала, что все равно не самый порядочный способ замужества.

– А пацанов куда? Полсотни…

– Так кого – куда. Если магии хоть с чуток, тех, значит, в училище, обучаться рунами пользоваться. Если совсем нормальный, то в ученики кому, приживалами, с небольшой приплатой от города на первое время.

– То есть к вам только молодые люди попадают? – уточнила я, обдумывая нерадостные перспективы.

По всему выходило, что надо срочно рыть в обратном направлении, даже не успев удовлетворить собственное любопытство. Ничего хорошего нам тут не светит. Нет, прикольно было пару часов погостить в чужом мире, но пора и честь знать. Ни в призовые жены, ни в ученики к кому попало, я не стремлюсь, даже при условии, что мне город немного денег отсыплет на первое время. Я как раз из тех, кто собирался связать свою жизнь с этой самой техникой и процессорами, так что делать мне тут абсолютно нечего. Да и Тимка домой наверняка хочет. У нас там родня, друзья… Сашка с Артуром уже извелись оба, наверное.

– Да, всегда только молодых забрасывает, – подтвердила первая, более разговорчивая. – Дык и правильно. Тут и им тяжело первое время, вон у соседа девка каждую ночь воет в голос, он уж с ней и по-хорошему, и кричал, и тяжелым чем-то раз приложил… А она все равно рыдает. Уж четвертый дюжник здесь, а все никак не смирится.

– А чего тогда ее обратно не отправят? – уточнила я, стараясь игнорировать липкий комок страха, настойчиво напоминающий, что почти ни в одной прочитанной мною книге попаданцы обратно в свой мир не возвращались.

– Дык никак, только в одну сторону этот ваш перебрасыватель работает, – вторая уборщица хоть и была менее общительна, зато если уж выдавала, то четко и по существу. – Повоет с годину, потом дите родит и уймется. У меня в родне тоже пришлые есть, – выдала она и пояснила: – Из предыдущего свала.

Я тихо всхлипнула, но тут же сжала зубы и решительным тоном поинтересовалась:

– Распределять нас, значит, только завтра будут? А переночевать нам, где можно? И поесть бы…

– А пойдемте, я вас на магию проверю, – предложила первая, на что вторая осуждающе фыркнула, но смолчала. – Чо, думаешь, с магомером не справлюсь? Невелика наука! А так хоть пацаны за ночь с гильдиями определятся, а то, как начинают при выборе дурацкие вопросы задавать, так хоть плачь. Вот тебя, бугая, кузнецы с радостью возьмут, можешь даже не дергаться, больше некуда. Хорошее дело, нужное. Работа всегда есть.

Говоря все это, женщина открыла один из кабинетов, щелкнула переключателем на стене, и под потолком зажегся плоский круг, примерно, с метр в диаметре.

Большой стол, кипы бумаг слева и справа, толстые книги в мягком переплете, на подоконнике горшок с каким-то фикусом или кактусом. Скорее, все же с кактусом, но цветущим. Красиво…

Уверенным шагом уборщица подошла к столу и махнула рукой в сторону странного агрегата – прямоугольного ящика, где-то сантиметров двадцать в высоту и около шестидесяти в длину.

– Распределительная шляпа? – нервно пошутила я, вспомнив прочитанную в детстве историю про мальчика, попавшего в школу магии и колдовства. Там распределением учеников по факультетам заведовала именно шляпа.

– Ты что, слепой, что ли? – удивилась женщина, а потом захихикала: – А, точно! Тот оболдуй, что предлагал кричать и махать палками, тоже про шляпу ляпнул. Мы со Стасеной едва смех сдержали, а то бы выперли нас, чтобы не отвлекали. Давай, ладонь внутрь пихай! Шляпа…

Поежившись, я пропихнула ладонь в щель ящика и замерла в ожидании приговора. Устройство затрещало, немного нагрелось, а потом на экранчике сверху загорелась красная полоска и надпись «100%».

– Ишь ты, с виду нормальным казался, – буркнула вечно недовольная Стасена. – А сам маг.

– Кто «маг»? – искренне удивилась я, недоуменно поглядывая то на теток, то на ящик. – Врет он все, какой я маг, когда мы из техногенного мира?

– Вот пусть маги и разбираются… Давай, теперь ты свою лапу суй! – первая женщина тоже перестала добродушно улыбаться и поглядывала на меня так, будто я ее полностью разочаровала, понять бы только в чем.

На Тимку ящик трещал несколько подольше, потом выдал целых три полоски, разного размера. Длинную серую с теми же «100%» и две покороче – коричневую (60%) и зеленую (60%).

– Ну, ты, значит, бугай, еще сможешь себя к делу пристроить, – обрадовала его наша «распределительница». – Бытовая магия всегда востребована. А уж в деревнях, с такой-то подборкой, как сыр в масле кататься будешь. Могу даже адресок дать, зять у меня в богатой деревне живет, большой. Там, конечно, свой маг уже есть, ну, так и зять у меня человек уважаемый, порекомендует, пойдешь в ученики…

– А Ринка куда? – я недобро зыркнула на домовенка.

Тот прикусил язык, запустил пятерню в волосы, почесал затылок, виновато посматривая в мою сторону.