Безусловно, благодаря воздействию на индивида с целью провоцирования в нем чувства страха (так же, впрочем, как и чувства вины, и проч.), возможно решать запланированные задачи по вовлечению индивидов в процессы, необходимые власти (если предположить что власть в данном случае и выступает в роли манипулятора). При этом можно использовать различные варианты воздействия на индивида (эффективнее в данном случае является воздействие на индивидов, объединенных в массу). Причем, как заключающееся в откровенном провоцировании чувства страха, так и в более изысканных и изощренных вариантах. И в том, и в другом случае воздействие разыгрывается практически в беспроигрышном варианте.

К формам провоцирования (вызывания) страха можно также отнести как откровенное провоцирование страха смерти или получения увечий, так и более изощренное – лишение свободы или, при попадании в СИЗО, – угроза поместить несговорчивого подследственного в камеру пыток («пресс-хату») или в камеру к опущенным («петухам»). Такое воздействие чаще всего и проще, и эффективнее (как говорится, «дешево и сердито»). А по способам выполнения может быть тоже без излишних изысков. Например, неожиданный арест на улице и помещение в КПЗ (камеру предварительного заключения) или СИЗО (следственный изолятор, тюрьму) способно вызвать в неподготовленном индивиде (не профессиональном преступнике) состояние беспомощности, резкого возрастания внутренней тревожности, беспокойства и, в конечном итоге, всего того, что в данном случае вполне можно было бы определить как страх. Потому как именно страх в данном случае будет выступать провокатором боязни того, что с индивидом может случиться нечто опасное. На вопрос, что такого опасного, большинство из тех, кто первый раз сталкивается с подобным, не ответит. В данном случае неким катализатором выступает ожидание опасности. То есть, если еще раз повторить, – ожидание страха. Ожидание, которое, воздействуя на психику индивида, способно забирать последние силы. Потому как организм, которому мозг не может дать должного количества информации для анализа действительности, попадает в некий ступор. Когда психика блокируется, наступает некая заторможенность реакций. Наступает чувство сродни ощущению усталости. А в состоянии усталости, утомленности, полусонном состоянии индивидом всегда легче управлять. Ведь психика не может так четко реагировать, как в состоянии четкого бодрствования, когда достаточно легко производится анализ ситуационной действительности. Мозг индивида способен отдавать приказы, а тело – их выполнять. Нет. В нашем случае это уже будет совсем не так. Не способен. Будет наблюдаться замедленность реакции, заторможенность. А значит, подобного индивида легче склонить к выполнению требований. Например, в обмен на свободу или значительное уменьшение срока (из СИЗО могут отпустить, например, под подписку о невыезде. А на суде реальный срок заменить условным. И прочее. При попадании на зону (в ИТУ – исправительно-трудовое учреждение, лагерь) могут быть поблажки по режиму в результате сотрудничества с «кумом»). До «подопытного» индивида доводится (хоть на сознательном, хоть на бессознательном уровне), что если он не пойдет на уступки следователя (СИЗО) или «хозяина» (зона), то к нему будут применены меры репрессивного воздействия. Причем как официальные (помещение в карцер за нарушение режима), так и неофициальные (от якобы случайного помещения в камеру к опущенным до инсценирования слухов о сотрудничестве данного лица с администрацией; ну или организация любой «подставы» с последующим обвинением в «крысятничестве».

Помимо вызывания (провоцирования) чувства страха в манипулятивном воздействии на подсознание масс с целью управления используется также ряд других постулатов теории Фрейда, теории глубинной психологии. И в данном случае все примерно схоже: происходит вызывание каких-либо фобийных состояний или невротических зависимостей с целью последующего воздействия на них в нужный период времени – для управления (подчинения) масс.

«…Следует, пожалуй, более подробно остановиться на природе этого феномена и его месте в структуре взаимосвязей «личность – общество – государство», – пишет В. Медведев[7]. – Исходной предпосылкой рассуждения о природе социальной мифологии является тот постулат психологической теории, что в основании любой навязчивой, т. е. не связанной с непосредственными жизненными интересами массовой деятельности людей лежит определенная тревожность, снимаемая данной формой деятельности как искупительным ритуалом. Первичным источником любой тревожности выступает наше раннее детство, а поводом для ее воспроизведения в нашем взрослом поведении является система символики, предъявляемая нам окружающей культурой. Символ есть нечто, напоминающее нам о первичных, инфантильных переживаниях, а миф – это состояние аффективно окрашенного соответствия символики культуры и вытесненной памяти раннего детства, мира сказок и инфантильных фантазий».

Мы уже говорили о том, что большинство индивидов на самом деле желают подчиняться, желают делать работу (в более масштабном, геополитическом, плане – совершать поступки, думать и т. п.), которые фактически за них уже продумали. Обычному индивиду намного легче делать то, что за него уже решили другие. Ведь если совершать что-то придуманное самим, то это означает нести ответственность за это. А когда вы совершаете нечто, что желают большей частью другие, а для вас это, в общем-то, не составляет большого труда, не входит в противоречие с вашими нормами поведения, но вы понимаете, что, сделав подобное, в конечном итоге еще и окажете кому-либо услугу, – то почему бы и не совершить что-то подобное. Тем более не неся никакой ответственности.

И совершают. Многие, даже большинство индивидов, с легкостью выполняют то, необходимость совершения чего за них уже продумали другие. В этом случае они, по их мнению (бессознательно решая для себя подобное), не несут какую-то ответственность за это. А значит, для подобных индивидов уже значительно легче согласиться на выполнение того, на что они, в общем-то, были согласны и сами. Теперь перед ними словно бы открываются новые возможности. Цензура психики, некогда раньше мешавшая им, уходит. Границы тестирования реальности приоткрываются. А значит, по сути, многое становится возможным. Многое, если не все. И для большинства индивидов уже именно это порой становится самым главным. Ведь существующие в психике запреты (рождение многих из запретов продиктовано общей культурой среды, системой норм, запретов и ценностей, существующих в цивилизованном обществе) зачастую оказывают негативное влияние на индивида. Он словно бы чувствует себя загнанным в ловушку. Многое для него становится порой попросту невозможным. И все это зачастую при существующем желании именно достижения запретного.

Обычно то, что находится под запретом, бессознательно притягивает некоторых загадочно настроенных сограждан. Они вынуждены прилагать определенные усилия, стремясь не допустить совершения чего-то, что в итоге будет иметь для них свои негативные последствия. Когда же не только представляется возможность совершения чего-то подобного, но и такие индивиды понимают, что за это им, в общем-то, ничего не будет, – они смело бросаются в омут безобразий и человеческих пороков реализуя таким способом зачастую свои самые гнусные желания. После реализации которых у таких индивидов на непродолжительное время наступает гармония и единство тела и духа (что при обычных условиях в их случае весьма редко и практически недостижимо).

Ну и, кроме того, мы должны учитывать, что сознание (а уж тем более подсознание) обычного человека, за малым исключением, фактически не отличается от сознания невротика. В работе «О психоанализе» Фрейд писал[8]: «Позвольте мне здесь привести главный результат, к которому мы пришли на основании нашего психоаналитического исследования: неврозы не имеют какого-либо им только свойственного содержания, которого мы не могли бы найти и у здорового, или, как выразился К. Г. Юнг, невротики страдают теми же самыми комплексами, с которыми ведем борьбу и мы, здоровые люди. Все зависит от количественных отношений, от взаимоотношений борющихся сил, к чему приведет борьба: к здоровью, к неврозу или к компенсирующему высшему творчеству». А значит, согласно этим выводам, мы вполне можем предположить, что и само наше общество (да и вообще любое общество) нам следует рассматривать не только с позиции проявления невротизма, но и применять при анализе такого общества почти исключительно психоаналитический подход, как, на наш взгляд, наиболее проработанный в решении подобных вопросов.