Клодия еще немного побродила по лагерю. Последним ее привлек тонкий, едва заметный столбик силы, поднимающийся откуда-то из-за жилых кибиток. Госпожа-благодетельница в надежде метнулась туда, наткнувшись на сидящую возле огня загорелую девушку, резко сдернула с той морок. Воздух колыхнулся, но ничего не произошло – девушка осталась девушкой. Она удивленно взглянула на колдунью и тут же потупила взгляд. Клодия нервно встряхнулась – бывает, могло и показаться…

Велев солдатам доставить Глобера в Пану, колдунья, не дожидаясь остальных, вскочила на коня и поскакала восвояси. Часть ее бойцов осталась рыскать вокруг цирка – их госпожа так и не поверила старой холь до конца.

Дождавшись, когда Клодия уберется из цирка, матушка Миртэй позвала притихшую напуганную Джилл. Спрятав себя и девушку под пологом тишины, холь с кошачьей бесшумностью прошла мимо звериных клеток и остановилась возле снежного барса. Тот завозился, поднялся и приблизил огромную голову к решетке. Матушка Миртэй подошла вплотную, коснулась белой шерсти, под которой крылась привычная драконья броня.

– Колдунья ушла, но теперь ты тоже должен уйти. Я разрываю договор, так как больше не смогу защищать тебя.

Тоги смотрел на нее ошалело. Он все еще толком не пришел в себя, ведь меньше часа назад с него сорвали тот самый невероятный морок, что прежде наращивался часами. Теперь дракону казалось, что с него живьем содрали кожу, а в кровь запустили стаю шаровых молний, искрящих колючими лучами…

Действовать пришлось быстро, и Матушка Миртэй приняла решение. Взглянув в магический шар, холь увидела, как к цирку приближается Клодия, и решение приняла мгновенно. Колдунью мороком не ослепишь, тем более злодейка знала, за чем идет. Осталось одно – обмануть, а обман хорош, когда прост, почти наивен. Поэтому, сорвав с Тоги человечью личину, холь позвала Джилл и велела той принести барсиную шкуру, клубок толстых нитей и сапожную иглу. Спустя четверть часа маскарад был готов – умерший от старости барс «воскрес» и занял привычное место в своей прежней клетке. Пара капель простого колдовства, ни намека на волшебный морок. И Клодия поверила, не нашла…

«Куда мне идти? » – послушно поинтересовался Тоги.

– Здесь, под землей есть система тайных ходов. Один из них ведет почти до апарской границы. Клодия под землю не сунется, в тайных ходах стоят защитные знаки Крылатой Богини. Колдунья будет искать тебя у выходов, снаружи. Отсидись несколько дней в подземелье, а потом тебе надо оказаться как можно дальше от Паны и бежать – бежать со всех ног прочь из этих мест.

«А как же вы?»

– Без тебя мы колдунье не нужны, – шепотом пояснила холь и тут же подозвала Джилл. – Покажи ему подземный лабиринт, – обратилась к девушке. – Вот ключ от входа, – она бросила Джилл небольшой предмет – золотую кошачью лапку.

– Идем, – поманила дракона та и отвернулась, пряча глаза с навернувшимися слезами, – я отведу тебя…

Они прошли мимо повозок, в сторону сухой буковой поросли, задушенной пышными кудрями хмеля. В сковывающем движения барсовом наряде Тоги чувствовал себя неуютно, но времени снимать его не было – воины Клодии по-прежнему рыскали вокруг. Сшивая края шкуры, Джилл постаралась на славу, вдобавок матушка Миртэй приклеила ее к телу каким-то простеньким, но чрезвычайно «липким» заклинанием.

Джилл остановилась возле корявого пня, укрытого павлиньими хвостами бледно-зеленых папоротников. Коснувшись золотой лапкой замшелой бурой коры, она благоразумно отошла в сторону. Пень заворочался, будто живой, и вывернул из темной жирной почвы могучие корни. Под ним открылся грот, заполненный непроглядной тьмой.

– Тебе туда, – почти беззвучно шепнула Джилл, и голос ее предательски дрогнул: девушка обняла дракона за шею, прижалась, беспомощно цепляясь пальцами за пушистый барсиный мех. – Не хочу, чтобы ты уходил. Как я буду без тебя?

– «Будешь в безопасности, – сдерживая эмоции, ответил Тоги, а потом пообещал, – Я вернусь, как только смогу».

Некроманты не стали задерживаться рядом с убежищем. Победа над королевскими охотниками обнадежила многих, но нашлись и те, кто не стал упускать шанс поскорее покинуть бывших соратников. Дороги разошлись. Одни двинулись на юг, к относительно спокойному для магов «мертвой» профессии Темноморью. Другие, разъяренные карательной кампанией Короля, сделали то, чего тот боялся больше всего – решили присоединиться к запертой в центре Королевства Северной армии. Третьи думали, решали и прикидывали, а пока суть да дело коротали время в придорожных тавернах у границ Фирапонты…

Ученики позавтракали в таверне придорожной гостиницы и брели теперь в сторону небольшого пограничного селения. Был базарный день. Вчера мимо некромантов прошли купцы из Принии. Табунщики гнали лошадей на продажу в Апар. Часть товара (не лучшую, надо сказать) они обычно сбывали на попутных рынках, чтобы быстрее и легче было идти.

Чтобы взять хороших лошадей, следовало явиться на рынок пораньше. Добрый конь дорогого стоит! «Сейчас бы любой конь не помешал» – думала Таша, глядя на бесконечную степь, тянущуюся до самого горизонта.

Снова степь, колышущаяся, седая от белой травы, перемешанной с желтым и зеленым. Когда некроманты покинули поле боя и двинулись на юго-восток, степь утопила скалы, решительно и резко поменяла рельеф местности – он стал знакомым до боли и почти родным.

Под ногами прямой серо-желтой полосой тянулась дорога, скрываясь в оседающей пыли. Каждый шаг поднимал в воздух густые клубы, оставляя позади следы, растворенные в сизой дымке.

– Куда вы с Учителем двинете теперь, а, Фредрик? – поинтересовался Криспэлл, кашляя и прикрывая рот рукавом.

– К Северным, – прозвучало в ответ.

– А ты, Шагрэй?

– На родину, – пожал плечами апарец, натягивая на глаза край плетеной шляпы.

– А, ты? – поинтересовались у Таши.

– Не знаю, – неуверенно ответила она, непроизвольно взглянув на юго-восток.

– А ты сам-то куда собрался? – поинтересовался у Криспэлла Шагрэй.

– Не знаю, – отмахнулся тот. – Эх, ребята, был бы добрый конь! Верхом в любую сторону можно…

Добравшись до рынка, Ученики дружно бросились к конскому ряду. К их радости лошадей, как горячие пирожки, никто не расхватал. В небольшом поселке лишних денег ни у кого особо не водилось. Кони в ряду стояли все как один славные, а, значит, и цену за них просили соответствующую…

– Беру этих двух, – поспешно звякнул кошельком Шагрэй.

Пока остальные разглядывали товар, ушлый апарец сразу усмотрел пару черных, как ночь жеребцов и, скинув у продавца четверть цены, уже держал их в поводу. Что ни говори, апарцы знают толк и в конях и в торге. Фредрик молчаливо осматривал всех предложенных животных. Таша приглядела в конце ряда соловую, под цвет травы, кобылу, и теперь раздумывала, стоит ли покупать лошадь Учителю, ведь вряд ли хоть одна из них сможет удержать его на спине.

Один Криспэлл не присоединился к друзьям. Он остался на въезде в селение. Там, на придорожном валуне обнаружилась похабная фразочка, посвященная его скромной персоне, которая вызвала дружный гогот товарищей. Даже Таша не удержалась и фыркнула в кулак. На комментарий Шагрэя о том, что надо радоваться своей, идущей далеко впереди славе, Криспэлл только огрызнулся и принялся оттирать неугодную надпись…

Вернулся рыжий Ученик, когда все покупки уже были сделаны. Несмотря на то, что друзья торопили его, Криспэлл долго бродил по конскому ряду, щупал коням ноги, заглядывал в зубы, торговался. В конце концов, вместо того, чтобы заплатить за выбранных животных, завел беседу с продавцом, чем окончательно рассердил хмурого Фредрика.

– Хватит болтать, Криспэлл. Надо идти, – рыкнул тот.

– Да подождите вы! Дайте узнать, что в мире творится, – парень кивнул на старого принийца, который, покручивая ус что-то бормотал и показывал рукой в сторону степи.

– Какие тут могут быть новости? Захолустье же, – не проявив интереса, зевнул Шагрэй. – Поторопись, надо еще седла взять и сбрую.