— Судьбы. Судьбы всех, кто жил на Земле и по какой бы то ни было причине отправился в Ад. — промолвил Сущий. — Ты искала ответ на свой вопрос: каково твоё предназначение в Аду? Его ты можешь найти в книге, что держишь сейчас в руках. — суккуба стала шустро разыскивать в книге своё человеческое имя. На страницах фолианта она нашла написанную о себе судьбу. И о том, кем ей придётся стать в Аду, чтобы достичь поставленной перед собою новой цели. Она опешила, когда изучила записи.
— Иккинг. — старец указал пальцем на мягкую соломенную кровать. — Положи Астрид сюда. — юноша аккуратно положил её, укладывая голову на подушку, набитую гусиными перьями. — Теперь отойди на пару шагов. Я осмотрю её. — юноша послушно исполнил просьбу старца. Тот мигом подошёл к неподвижной блондинке. Неприкаянный сгорбился над ней, водя над её телом ладонями. Затем в унисон начал произносить невнятные, не знакомые на слух слова:
Сакхра, Дема на эдаран!
Дерма, Кэрхак!
Сакхра, Аш-ка моргах!
Берра, эр да Рахма!
— Что происходит? — взволнованно вопрошал Иккинг, глядя на ужасающее зрелище перед собой.
Астрид неожиданно пошевелилась. Она широко распахнула глаза. В мгновение дракон и демоница отвлеклись от своих дел и подбежали к девушке, внимательно наблюдая за дальнейшим развитием событий.
Вместо нежных голубых оттенков очей Хофферсон, Иккинг увидел кровавые цвета. Она широко раскрыла рот, вдыхая секунды жизни.
— Мне удалось тебя оживить, принцесса. Но это ненадолго. — прохрипел старец. Глаза принцессы Ада устремились на старца.
— Знаю, Неприкаянный. Ты сделал это, чтобы получить один ответ от МЕНЯ. — издыхая, говорила устами девушки демоница.
— Скажи Иккингу, девушка, что тебя в себе носит, жива? — нетерпеливо пробормотал Неприкаянный.
— Дааа… Но это ненадолго… — заявила она. — Иккинг. — суккуба обратилась к юноше, видя наворачивающиеся слёзы в его глазах. — Не вини Астрид в её словах. Она всей душой мечтала влюбиться, и её мечта свершилась. Она встретила тебя. — она с трудом натянула улыбку губами девушки. — Но я не хотела подвергать девчонку опасности, ибо прекрасно знала, к чему приведёт пробуждение страстных чувств. Поэтому я надоумила сказать её ту колкую фразу возле школы. После этого, её душа подавила мою волю, возненавидев меня. Она всей душой отдалась чувствам, которые к тебе испытывала.
— И решение пойти за мной… сюда… — тяжело дышал Иккинг.
— Она приняла сама. Заключила сделку с этим мерзким предателем, Салеосом! Именно он виноват в смерти моей матери, Лилит! — её дыхание начало резко прерываться. Она стремилась глотнуть воздуха изо всех сил, но ей этого не удавалось. Всё, что принцесса могла сделать, это сказать следующие слова. — Астрид лишилась возможности говорить, ибо телом она уже мертва… Моя энергия ещё удерживает внутреннее тепло девушки… но это ненадолго. Приближается и моя… смерть… — суккуба сделала сильный глоток воздуха, чтобы хватило сил сказать последнюю фразу. — Верни её к жизни! — демоница закрыла очи девушки и перестала дышать. Беззубик, за минуту до разговора съевший всю мяту, наблюдал, не сводя глаз с неё, чьими устами говорила принцесса Ада. Дара также наблюдала за волшебным заклинанием Сущего, которому ненадолго получилось оживить её госпожу. И слышала каждое слово, сказанное Иккингу.
— Нет! — крикнул Иккинг. — Астрид! — хныкал, с трудом пытаясь проговорить дальше. Он легонько провёл пальцами по остывающей щеке девушки, склонившись над ней. — Она умерла! Её нет… — всхлипывал парень. — Что же я наделал? Я был таким глупцом!
Через секунду, он спросил старца:
— Как мы можем оживить Астрид?
— Ты действительно хочешь знать правду, мальчик? — отрешённо ответил вопросом на вопрос Сущий.
— Да, я хочу знать. — твёрдо заявил Иккинг.
— Иккинг! — кричала сквозь нерушимое безмолвие своих губ Астрид, не способная уже даже открыть глаза. Её демоническая половина умерла.
Быть заключённой в умолкшем теле — что может быть страшнейшим выражением «ада», которое только возможно себе представить? Хофферсон кричала от ужаса и страха! Но никто не мог слышать её стенания от невыносимой агонии безмолвия. Она слышала всё, что Иккинг говорил ей с момента её гибели. Через тепло, подпитываемое погибшей половиной, Астрид ощущала прикосновения возлюбленного, который прижимал её к себе и не отпускал. Как верный новый друг, по имени Беззубик, нёс её на спине всё это время. И как потом Иккинг взял её на руки. Она чувствовала всё. Чувствовала и не могла сказать своему Карасику. Лишь могла слышать принцессу, заключённую с ней в одном теле, которая силой своей воли также не могла поднять веки девушки и передать Иккингу, что она всё ещё в этом теле. Что она всё слышит, чувствует его тепло и объятия, его боль и скорбь. Но и голос принцессы начал стремительно таять. Затем принцессу позвал Неприкаянный странными словами. Девушка потеряла возможность общаться и с ней мысленно, так как она умерла внутри Астрид.
Сознание Хофферсон вновь заколотило. Но уже не от присутствия рядом Иккинга, хоть он всё это время не отходил от неё. Всё было намного хуже. Костлявая… да, да! Та самая, что тянула свои мёртвые руки к Даре и Беззубику через заколдованную пещерную реку. Теперь её руки стремились ухватить девушку и утащить её за собой, в неизвестность. За минуту до призыва Неприкаянным, принцесса предупредила девушку еле слышно, почти шёпотом: “Как только я умру, твоё тело начнёт холодеть, окоченеет. Когда это случится – ты умрёшь и твоя душа, Астрид, навсегда покинет тело”.
Вряд ли подобное случится по доброй воле. Смерть уведёт её за собой. Она уже начала холодеть. Дальше будет только хуже. И что произойдёт, если она умрёт? Окажется в Аду или же в Раю? Никто не знал. Не знала этого и сама Астрид. И не желала знать.
— Пожалуйста, Иккинг! Спаси меня! Нас обеих… — мысленно впала в панику Астрид, ощущая абсолютную безнадёжность своего положения, и подступающий, начинающий пронизывать изнутри её душу мандраж.
— Принцесса демонов мертва! Никто не в силах ей помочь. Кислотное дыхание дочери Салеоса, Хезер, испепелило внутреннего демона девушки.
— Откуда Вы это знаете? — поинтересовалась Дара.
— Я ведаю о судьбах всех людей, демонов, и даже драконов. В книгах моей библиотеки находятся записи, посвящённые этому знанию. И я также знаю о завершившейся судьбе Хезер — дочери Салеоса. — пояснил Сущий.
— Но сама Астрид же не погибла. — возмутился Иккинг.
— Смерть скоро уведёт Астрид за собой в неизвестность. До того, как Она это сделает, осталось 5 человеческих минут. — прохрипел старик в чёрной, как космический мрак, мантии, усыпанной звёздами.
— Человеческих? А сколько это времени в Адском мире? — спросил Иккинг.
— Одна минута на Земле – это 13 минут в Аду (Именно по этой причине, на самом деле появилась привязка числа “13″ к несчастьям и демоническим козням). Так что по здешним меркам у нас осталось чуть больше часа. — ответила Дара.
— Знай же, Иккинг, что в кшатрии живут две сущности — человек и демон. Древняя магия, о которой уже нынешнее поколение демонов попусту забыло, включая и их владык, сплеталась такими прочными невидимыми сетями, что она не просто помещала душу жителей Ада в живые тела, стоит подчеркнуть, смертных, у которых также имеется душа человеческая. Своей силой магия, словно паутина, переплетала судьбу двух душ. Вместе с тем, она связывала их жизненную силу. Если человек умрёт, демон низвергнется в Ад, но если погибнет демон внутри кшатрии, умрёт и человек. К сожалению, здесь второй случай.
— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил дрожащим голосом Иккинг.
— Я знаю, кому принадлежала душа демона. — посмотрел старик на Дару. Почти никто не помнит, как её звали. Дочерь Лилит. Но я помню, её имя. Принцессу демонов зовут Дэтомона. Единственная наследница Половины Ада. — слабым стариковским голосом произнесло загадочное существо в мантии, лишь визуально напоминающее человека. — Я надеялся увидеть её живой, но, судьбе нет дела даже до моих желаний. Я всего лишь исполняю волю этой самой непоколебимой на свете Девы. — грустно проговорил незнакомец.
