— И я тебя люблю, Астрид. — плотнее прижал к себе девушку Иккинг. — Ты — единственный демон, которому я отдам свою душу. Лишь бы ты была моей. — Астрид усмехнулась и улыбнулась. Она была, как никогда на свете, счастлива. Внезапно юноша осознал одну важную истину: — Вот, почему тебя коробило от озноба и жара! Я понял! И как же я раньше не сообразил!
— О чём ты, Иккинг? — спросила Хофферсон.
— Астрид, теперь я понимаю, что с тобой произошло. Тогда, возле фонтана! И… у тебя в доме, когда мы были вместе. Я был уверен, что это дело рук Салеоса. Поэтому я… тогда не поцеловал тебя. — юноша слегка приуныл, но продолжил: — А оказывается, это из-за того, что ты сама наполовину демон. Кшатрия!
— Почему? И откуда ты знаешь, что я — кшатрия? — удивилась Астрид.
— Суккубы, что меня мучали, тебя так называли. И, к тому же, я читал в литературе о демонах про кшатрий — полулюдей-полудемонов. Почему же я раньше не догадался!
На секунду беседа прервалась открытием для обоих — Иккинг и Астрид пребывали почти без одежды. Они стали одеваться, и юноша продолжил разъяснять девушке свою мысль:
— Ты — наполовину суккуба. Суккубы обладают способностью оборачиваться в различных, свирепых, с неестественным обликом зверей. Совершать подобное они могут, находясь в своём естественном амплуа. На Земле они этого делать не могут. Да, они способны принимать человеческий облик, но только по приказу призывателя. В мире смертных они находиться не могут. Кшатрии, являющиеся наполовину суккубами — другое дело. Они могут беспрепятственно и бесконечно сохранять свой человеческий облик на Земле. При этом они владеют способностями демонов. Ты — кшатрия. Ты можешь использовать свои способности на Земле, как суккуба. И, в отличие от простых демонов, неважно, насколько они высоки в своей иерархии в Аду, можешь спокойно проходить через портал, который охраняет Привратник, и находиться как на Земле, так и в Аду.
— Но, как это связанно с тем, о чём ты говорил ранее? — пыталась уловить суть логики парня Астрид.
— Когда кшатрия-суккуба впервые чувствует сильнейшее влечение к возлюбленному, её демоническая натура начинает постепенно пробуждаться. Её бросает в жар в его присутствии, колотит словно от двадцатиградусного мороза, но при этом внешние показатели — температура и прочие, остаются в порядке. Демоница внутри такой кшатрии сама подталкивает человеческую сущность к страсти, лишая всяческого, логического осознания самой девушкой (почему она так поступает и т.п.). — теперь Иккинг подошёл к главной мысли. — То же происходило и с тобой, Астрид. В тебе пробуждалась демоница. И несколько минут назад ты её пробудила окончательно. И я, кажется, теперь понимаю, почему ты меня тогда отшила при встрече.
Мгновенно сообразив, к чему клонит юноша, Хофферсон сказала:
— Клянусь тебе, Иккинг! Я не знала ничего об… этом. В нашу субботнюю встречу я и не предполагала, что окажусь… кшатрией. — задумчиво произнесла девушка. — Но… кое о чём я тебе действительно солгала… — она опустила плечи и взгляд. — Ты мне с самого начала, как только я тебя увидела, понравился. Я специально стала проходить мимо тебя почаще… — усмехнулась Хофферсон, понимая, как это глупо звучит. Она слегка покраснела. —… лишь бы ощутить на себе твой влюблённый взгляд. Заодно я посматривала на тебя, при этом всячески стараясь себя особо не выдавать. И… когда ты меня остановил недалеко от школы, я… сказала тебе неправду. Что ничего не чувствую сама ни к кому… и… к тебе. — девушка устремила взгляд на стол, стараясь спрятать свой стыд и осознание того, что именно её ложь стала следствием всего, что произошло за последнее время с ней и Иккингом. Юноша поразился словами Астрид, пытаясь понять смысл её поступка. Получалось, что он напрасно себя корил всё это время… напрасно совершил самоубийство… Она не поддавалась влиянию демонов (он так же это знал, когда понял, что девушка является кшатрией — полудемоном, о котором читал в книге). Выходит, что его сделка ничего ему не дала и он просто порвал нити, связывающие его с жизнью совершенно зря?
— Астрид! Во имя всего святого! — едва не впав в истерику и отчаяние от услышанного и осознанного им внутри, юноша кричал, широко взмахивая руками. — Ответь мне, Астрид, ПОЧЕМУ ты мне тогда солгала?! Зачем ты это сделала?! — голос Иккинга срывался. Он хватался за голову, всё больше ввергая себя в ужас…
— Я… — парень перебил Хофферсон, истерично крича:
— Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!!! Из-за тебя я пошёл на сделку с демоном! Чтобы ты осталась жива, я покончил с собой!!! Всё это из-за тебя!!! Зачем?! Объясни, зачем?! — Иккинг из последних сил сдерживал слёзы.
— Потому что я ревновала тебя!!! — истерика Иккинга прервалась. Он вырвал из Астрид крик души, который ему был так необходим, чтобы понять причину. Она понизила голос, вздохнула и продолжила, глядя Иккингу в глаза: — Я ревновала тебя к Хезер. Я видела, как она буквально вешается на тебя, как постоянно стремится завладеть твоим вниманием. Хезер считала тебя своим парнем, и это было видно всем. А я сомневалась, что у тебя с ней… ничего не было… — голубоглазая отвела взгляд от Иккинга, стыдясь этой правды…
Юноша присел на табуретку, стоящую возле них, пытаясь осмыслить всё, что услышал. Наступила тишина. Тишина, которую Хофферсон больше всего страшилась прервать. Однако она набралась храбрости:
— Иккинг… — Астрид стала говорить успокаивающим тоном, чтобы юноша не взъярился от её слов. — Я… кажется знаю, что нужно сделать, чтобы ты простил меня. — Иккинг уставился в одну точку, будто не обращая внимания на девушку больше внимания. — Я выведу тебя обратно, в Земной Мир…
— Отсюда не сбежать… — бормотал Иккинг, не взирая на блондинку.
Астрид тяжело вздохнула, признавшись Иккингу ещё в одном низком поступке:
— Мы просто уйдём. Ведь я… заключила сделку с Салеосом! — Иккинг удивлённо посмотрел на Астрид, понимая, что теперь они оба оказались в западне.
— Беззубик! Что, решил сбежать с ними?! — прорычал Герцог, устремив взор на скованного цепями дракона, пойманного суккубами за попытку убить Салеоса.
— Ох, наконец-то у меня появится сумочка из драконьей кожи! — радостно заявляла буроволосая суккуба.
— Не радуйся раньше времени. Посмотрим, что решит Герцог. — шепнула рыжеволосая подруге.
Дракон яростно рычал, мотая головой и лапами, пытаясь вырваться из крепко сжимающих все его кончености металлические цепи, чтобы освободиться. Довольный Салеос наклонился над чёрной, крылатой рептилией:
— Ты думаешь, что Хофферсон не пробудит в себе демона? Она уже это сделала! — довольствовался демон. — А ты знаешь вторую часть легенды об этой кшатрии, ящерица?! — если бы не металлические оковы, сжимающие челюсти, Беззубик запустил бы в него фиолетовый плазменный заряд. — Ту часть, в которой дорогой тебе Астрид придётся умереть?!
Беззубик прекрасно знал, что имел в виду коварный и вероломный, ехидно улыбающийся ему демон.
— Верно, дорогуша! — пробасил Салеос. — Астрид на самом деле не обернётся в суккубу, если умрёт человеком. Ты знал, что я схитрил… — затем, после нескольких секунд паузы, продолжил: — Если она применит свои демонические способности хоть раз, и совершит это в Аду, а её кто-нибудь при этом убьёт… То девушка здесь уже НИКОГДА не воскреснет.
Демон засмеялся во весь голос. Суккубы, что схватили Беззубика, злобно радовались. Салеос обратился к ним:
— Убейте её! Теперь, когда Астрид может использовать свои способности, она более чем уязвима!
— Отец мой, а что нам делать с Иккингом? — спросила юная кшатрия, недавно прошедшая через Врата Ада, загадочным образом принявшая естественный демонический облик: очаровательная брюнетка с изумрудными глазами узким носиком и небольшими губками, с длинной закрученной косой, с чёрными, как ночь, большими когтистыми крылами, одетая в красивое элегантное серебристое платье, доходившее своей длиной до пола. — Он ведь тебе больше не нужен! Умоляю! — ласково, как кошечка, проговорила полусуккуба, желая лишь одного. — Отдай пленника мне! Я так хочу, чтобы он стал моим. Я буду его содержать в своей обители, ласкать его, и развращать его умирающую душу до такой степени, что он станет самым преданным мне слугой, с которым буду делать всё, что пожелаю. — мечтательно, почти полушёпотом произносила она.
