====== Глава 1. Предупреждение ======

— Что, что происходит? — схватился за голову молодой, худощавый, зеленоглазый двадцатидвухлетний юноша, одетый в свои смастерённые кожаные доспехи со множеством секретов. Он не понимал, как оказался в странном месте.

Иккинг очнулся на спине, лежа на небольшой толще льда. Лёд покрывал всё, что можно было увидеть вокруг. Рядом никого. Лишь голая, белая, лишённая всяческой живности идеально ровная пустыня окружала Покорителя драконов.

— Астрид! Беззубик! — в растерянности Иккинг огляделся. — Что происходит? Где вы?

Внезапно, в пятистах шагах от юноши, откуда ни возьмись, начали завихряться снежные клубы дыма. Образовался густой, белоснежный туман, плотный на столько, что разглядеть внутри него ничего не представлялось возможным. Словно облако дыма от огромного пожарища, он начал увеличиваться в размерах, сокращая расстояние от себя до Иккинга.

— Иккинг! — неожиданно раздался откуда-то эхом знакомый голос. Мужской голос, который ему доводилось часто слышать подростком. В то время, когда юноша последовал за своей мечтой, своей истинной целью в жизни — поиску драконов, их изучению совсем с другого ракурса. Ведь, до открытий, совершённых Иккингом, драконы у викингов были на плохом счету — таскали постоянно овец, крали всё, что могло попасться съестного. До Иккинга драконами повелевал ужас, именуемый Красной Смертью. И потом, сколько ещё незабываемых приключений, новых открытий осуществлял юноша. Он — первый из викингов, кто оседлал саму Ночную Фурию. Тот, кто открыл с верными ему соратниками Драконью Академию на месте арены, где раньше убивали драконов ради развлечения и тренировок.

И снова, этот голос, словно мотор, заставлял идти Иккинга всё дальше и дальше. Прежний вождь, бывший ему отцом — жёстким, упрямым, своевольным, гордым, но любящим — не переставал звать своего сына. Верно. Голос принадлежал Стоику Обширному.

— Отец! — парень оборачивался то в одну сторону, где тумана не было видно, то в другую.

— Иккинг! — юноша зафиксировал голос папы в противоположной стороне от крадущихся к нему клубов молочной беспросветной пелены.

Парень, ни секунды не теряя, стрелой (насколько это возможно, ведь он потерял левую ногу в битве с Красной Смертью) направился к источнику голоса. Зов становился всё громче, всё меньше переставал отдаваться эхом.

Пробежав несколько сотен метров, Иккинг устремился в торчащую в небольшой скале пещеру. С каждым пройденным метром в сторону маленькой, округлой дыры на глазах Покорителя драконов, увеличивающуюся в вышине и ширине, голос отца становился всё более звонким. В нём слышалась нотка изрядного беспокойства за сына, словно ему грозила неведомая опасность. Иккинг осознал — что-то или кто-то пытается настигнуть его, и оно прячется в белоснежном тумане, не желая раскрывать себя своей жертве раньше положенного срока.

— Иккинг, скорее! Сюда! — парень незамедлительно прыгнул в ледяной округлый, будто кем-то аккуратно выгрызенный туннель. Пещера имела лишь один путь — вниз, точно каток — скользкая, холодная и узкая.

Юноша скатился внутрь, и, через минуту, оказался глубоко под ледяной поверхностью. На удивление, парень обнаружил, что внутри всё было составлено так же — из чистого льда. Перед ним предстало множество морозных туннелей. Откуда исходил голос отца, невозможно было определить. Но! В одном из них Иккинг вдалеке заметил сияние, как от пламени. И вновь голос звал юношу по имени. Закрыв глаза и тщательно сосредоточившись, Иккинг понял, что его догадка оказалось верной — басовитый голос исходил из туннеля, в котором шевелилось оранжевое свечение. Юноша устремился туда.

Совершив несколько шагов в сторону выбранного им подземного морозного коридора, Покоритель драконов ощутил абсолютный покой внутри себя. «Нечто злое не способно было проникнуть сюда!» — вертелось в голове у Иккинга. Параллельно на его душу стопудовым грузом обрушилась печаль… боль от потери…

Парень дошёл до конца тоннеля и увидел: огромная высокая пещера скрывалась в конце ледяного коридора. Тьма окутывала всё, до чего её верные тени могли дотянуться. Лишь в дальней стенке горело две небольших восковых свечи. Свет, исходивший от них, едва ли мог позволить глазам юноши различить что-нибудь внутри. Неожиданно, кто-то двинулся в сторону Иккинга — парень обратил внимание на движение здоровенной тени. Равномерный, тяжёлый шаг. Затем ещё. Широкий силуэт, очень крупный. На голове виднелся небольшой шлем с железными рогами, идущими в противоположные стороны друг от друга. Когда силуэт встретился лицом к лицу с тем, кого он звал сюда, то оба… искренне обрадовались. Это был отец Иккинга.

— Папа! — воскликнул Иккинг, и обнял папу, насколько представлялось возможным (Стоик не зря же звался Обширным). Огромный викинг со здоровенными ручищами ответил тем же. Казалось, что оба проронят слезу, ведь для Иккинга прошло уже два года с тех самых пор, как была одержана победа над Драго Блудвистом. Прошло два года с тех пор, как отец Иккинга погиб, спасая своего сына от подчинённого чёрным Великим Смутьяном Беззубика. — Это не сон? Это и вправду ты?! Но, как?

— Иккинг, у меня очень мало времени. — Стоик посерьёзнел. Взгляд старого вождя был как никогда суров, и сын понял, что отец звал его сюда, чтобы сказать нечто важное. — Послушай внимательно меня, сынок. Всему Олуху грозит смертельная опасность.

— Какая может быть опасность, папа? Мы одолели Драго Блудвиста и его Смутьяна. На острове процветает мир и гармония…

— Сын, прошу, не перебивай. — мягким отеческим голосом ответил Стоик, дав понять, чтобы Иккинг позволил ему высказаться. — Я знаю. И горжусь тобой и Беззубиком. Но сейчас грядёт то, с чем уже тридцать поколений викингов не сталкивались. Давно позабытый враг пробуждается с Замороженной Панцирной Гряды. Когда это случится, вновь наступят Великие Холода. Вместе с ними придут другие, давно позабытые твари, что жили тридцать поколений назад.

— О ком ты говоришь? — удивлялся Иккинг. — Несколько лет назад я с друзьями исследовал Гряду в поиске новых видов драконов. Сплошная ледяная пустыня. Ни земли, ни деревьев, ни кустов. Даже гор не было видно. Ни людей и других созданий тем более.

— Это не так, Иккинг. — выдержав небольшую паузу, Стоик с горечью произнёс: — Больше нет. Это создание само известит тебя о своём возвращении в этот мир, когда заметишь вдалеке на небе чёрное облако, заслоняющее под собой всё. А когда будешь исследовать — увидишь то, что видел здесь и сейчас. — голос Стоика был холодным и мрачным. В то же время, в нём слышалась нотка страха. — Когда осознаешь истину — помни об одном: надо уберечь Беззубика и Астрид.

Внезапно, в пещеру стал проникать туман с поверхности — густой, белоснежный. Заполнив половину пещеры, отец и сын отошли к стене, где горели две свечи. Не было ни шума, ни каких-либо звуков из тумана. Только взгляд озлобленных неестественных свечений, жадно наблюдающих за викингами. Один из огней светился салатово-лазурным цветом, второй — красно-чёрным.

— Беги отсюда, сынок! — крикнул Стоик и ринулся в туман, взяв свою большую секиру в руки, сражаться с невидимым врагом.

— Папа! Папа! — кричал сын, видя, как во второй раз его отец идёт навстречу своей смерти, вновь защищая его.

— Отец! — кричал Иккинг сквозь сон.

Астрид прибежала в комнату к своему мужу, услыхав его крик. Это была худенькая девушка, с небесно-голубыми глазами и светлыми заплетёнными в одну косу, доходившую до плеч, волосами, по возрасту являвшаяся ровесницей Иккинга. Она мгновенно начала его тормошить:

— Иккинг! Иккинг, проснись! — парень с трудом открыл глаза, протерев их и немного приподнявшись. Он увидел перед собой привычное спальное место Беззубика со множественными угольными отметинами. Рядом находился небольшой столик с кучей записей и чертежей по улучшению драконьего металлического хвоста для Беззубика. Его комната была единственной, где Астрид и его мама, обустраивая спустя год после смерти Стоика дом, ничего не трогали, не меняли. Пламя свечи, догорающее в комнате, усиливало сияние сгущающихся теней, привязанных ко всему, что находилось в доме.