Холл был пуст. Мы дошли до столовой, миновав ряд стульев, где мы с Лизой беседовали прошлым вечером. Пусто. Зато столовая была забита стариками. Если где-то здесь и находился призрак, то он был достаточно плотным, чтобы слиться с людской массой.

- На этом этаже его нет, - сказала Лиза.

Я остановился и взглянул на нее. И почувствовал, как дрогнул мой белый пузырь. Секунду, это было по-настоящему или мне померещилось?

- Что? – спросила Лиза.

- Тебе надо это прекратить. Я сам что-нибудь придумаю.

- Хорошо, ты прав, - кивнула она. – Я больше не буду.

Признаюсь, продвигаться вперед получалось быстрее, зная, что бездомного мы на этом этаже не найдем. Мне просто было любопытно, получится ли обнаружить других призраков с моим раздутым шестым чувством. Не получилось. Вообще-то, я даже был на сто процентов уверен, что в этом здании нет других духов.

Это было совершенно нелогично. Даже в универмагах есть свои невидимые жители.

- На этом этаже призраков нет, - подтвердил я, и Лиза нацарапала это в блокноте, как будто «си-но» не доложило ей об этом. – Давай поднимемся на этаж выше.

На втором этаже мы еще не были. Он ощущался совсем иначе, чем третий, даже когда тот пустовал, пока постояльцы находились в столовой.

- Прошу прощения, - обратился я к медбрату, дежурившему на втором этаже – накачанному белому парню лет двадцати пяти, который, судя по внешности, мог надрать зад за шутки над выбранной им профессией. – Этот этаж… Отличается от других?

- Конечно, - кивнул он. – Здесь находятся амбулаторные пациенты. Западное крыло для постояльцев с более-менее ясным сознанием, восточное крыло для страдающих болезнью Альцгеймера и слабоумием. Я слежу за тем, чтобы они не покидали свои палаты.

- Ясно, - я посмотрел вверх. Конечно же, я не мог увидеть отсюда третий этаж, но мог представить. Наверное, Лиза была права. Видимо, я – визуал. – А что наверху?

- Инвалидные кресла и каталки.

- Спасибо.

Мы прошлись по «амбулаторному» коридору. Палаты выглядели более оживленными, чем комнаты этажом выше, наверное, потому, что здешние пациенты могли свободно передвигаться, вешать на стены всякие предметы - фотографии, карты, постеры, вырезанные из журналов, цветы, дурацкие картинки с преувеличенно экспрессивными рожицами.

- Это так важно? – спросила Лиза. – То, что Ирэн лежит на этаже с каталками?

- Не уверен пока.

Лиза снова что-то записала в блокнот, пока я стоял и оглядывался по сторонам.

Краем глаза я заметил какое-то движение. Перевел взгляд в ту сторону, но движение тут же прекратилось. Я подошел к той палате.

Это была комната на двоих человек, но с одним именем на табличке рядом с дверью. Одна из кроватей была смята, на тумбочке рядом с ней громоздилась гора безделушек и журналов. На второй кровати не было постельного белья. Я пару минут постоял в двери, рассматривая комнату. И понял, что все еще чувствую связь белого света со своим третьим глазом. Ощущение стало менее пьянящим, но оно держалось, даже если я сосредотачивался на нем всего процентов на пять. Я вспомнил о гранулах соли в кармане и отчетливо почувствовал связь. Мы вернулись к посту медсестер.

- В той палате кто-то умер?

Медбрат-полузащитник посмотрел в сторону палаты.

- Нет, у мистера Барнхарда случился сердечный приступ. Сейчас он наверху. Кажется, палата три-двадцать.

- Он прикован к постели?

- К инвалидной коляске.

На еле ползущем лифте мы поднялись на третий этаж.

- Ты видишь здесь какую-то связь? – спросила Лиза.

- Не знаю. Кажется, я увидел что-то в той палате, но оно исчезло, когда я подошел ближе, - Лиза накарябала что-то в блокноте.

Двери лифта открылись на третьем этаже. Джейкоб, Каролина и одна из медсестер разговаривали в начале коридора. Дамы сидели в креслах, неудобных даже на вид, лицом к друг другу, а Джейкоб стоял позади Каролины с ручкой и блокнотом в руках. Его темные глаза сверлили дыры в бедняжке медсестре, пока Каролина проделывала свои штучки в стиле полиграфа. Все трое повернулись к нам с Лизой. У медсестры были опухшие веки.

Взгляд Джейкоба всем своим весом обрушился на меня, и я даже отшатнулся. И хотя увидеть это невозможно, казалось, его взгляд материален, как белый пузырь. Я подергал нить белого света, связывающую мой лоб со вселенной, возвращая себе душевное равновесие.

- Вик, - окликнула меня Лиза, и я понял, что считаю ворон, застряв в дверях лифта.

Я вышел из лифта, будучи не в состоянии отвести от Джейкоба глаз. Меня вдруг осенило – а что если «тугие» - это не просто отсутствие каких бы то ни было паранормальных способностей? Может, это нечто другое, вроде обратной стороны магнита, то, для чего пси-эксперты еще не придумали измерительного оборудования? Джейкоб прищурился. Я ощутил его взгляд, по-настоящему ощутил. Проклятье. Я и так обзавелся полуэрекцией из-за этого белого света, а тут еще и невероятно отвлекающий взгляд.

- Джейкоб, - одернула его Каролина. Волшебство, если это можно было так назвать, рассыпалось.

Он перевел взгляд на напарницу.

- У меня есть несколько вопросов к детективу Бэйну.

- Нет, у тебя их нет.

Джейкоб улыбнулся. Я почувствовал, как по рукам пробежали мурашки.

Потерев шею, я вздрогнул, наткнувшись ладонью на пластырь, отчего почти переставший болеть укус загорелся огнем.

- Погоди секунду, - сказал я, почти решившись собрать яйца в кулак и возразить Каролине, что у Джейкоба действительно может быть ко мне разговор. И под разговором я имел в виду именно разговор, а не взаимную дрочку в каком-нибудь чулане. Поскольку подозревал, что стоит рассказать Джейкобу о белом свете, мелькании, замеченном мной краем глаза, пустой кровати, о том, что я чуть ли не вибрирую, он услышит и вполне возможно, сможет понять, что все это значит.

Я сделал пару шагов им навстречу. Покалывание усилилось, волосы на руках и ногах встали дыбом. Я глянул в конец коридора и увидел там фигуру в черном. Тот бездомный.

Я побежал. Рука затряслась, но мне было плевать. Бездомный развернулся и рванул к лестнице.

- Стоять, - крикнул я, - полиция, - двенадцать лет службы в полиции сформировали привычки, которым трудно противостоять. Но вспомнив слова мисс Мэтти, я представил себе ослепительно яркий свет, забурливший у меня в голове.

Призрак пробежал сквозь дверь лестничной клетки. Я чуть не сделал тоже самое, но к счастью вовремя опомнился, притормозив и сначала ее открыв. Увидев, что черное пальто мелькнуло надо мной возле лестницы на крышу, я собрался и выпустил в призрака огромный, плотный белый шар.

- Стоять, я сказал.

Я увидел шар, увидел. А внутри – его, бездомного мужика, развернувшегося и вытаращивщего глаза. Я вытянул силу из головы и послал ее в пузырь. Полагалось сказать что-то насчет Меча Святого-кого-то-там, но решил, что нужного эффекта не последует, потому что я забыл имя.

- Иди к свету, - приказал я.

Он взглянул на меня.

- Отвали, козел.

Пузырь замерцал. Это была не та реакция, на которую я рассчитывал.

- Я не дам тебе издеваться над Ирэн. Иди к свету.

- Что ты несешь, черт возьми? Я пойду к свету, когда сам буду готов. Понял? А сейчас у меня и так есть чем заняться.

Он развел руки шире и вместо того, чтобы разбить мой белый пузырь, как тогда в переулке, он вцепился в него и втянул в себя.

Я почувствовал это.

Пришлось заткнуть рот рукой, чтобы не избавиться от содержимого желудка. И где же пожарный шланг, перекачивающий белый свет и божью любовь? Он полностью исчез. Мой белый пузырь распался, а бездомный призрак без единого звука развернулся и бросился бежать. Громыхнула дверь, и на лестницу выскочил Джейкоб. Он молча просканировал пространство.

- Ушел, - сообщил я, массируя руку в том месте, куда было рекомендовано приложить лед, и сожалея, что не сделал этого.

Джейкоб повернулся ко мне.

- Все в порядке? Ты слегка позеленел.

Я уселся на ступеньки, ведущие на крышу.