«Темна ноченька, не спится…» Темна ноченька, не спится, Выйду к речке на лужок. Распоясала зарница В пенных струях поясок. На бугре береза-свечка В лунных перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра! Залюбуюсь, загляжусь ли На девичью красоту, А пойду плясать под гусли, Так сорву твою фату. В терем темный, в лес зеленый, На шелковы купыри, Уведу тебя под склоны Вплоть до маковой зари. 1911 Моя жизнь Будто жизнь на страданья моя обречёна; Горе вместе с тоской заградили мне путь; Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна, От тоски и от ран истомилася грудь. Будто в жизни мне выпал страданья удел; Незавидная мне в жизни выпала доля. Уж и так в жизни много всего я терпел, Изнывает душа от тоски и от горя. Даль туманная радость и счастье сулит, А дойду – только слышатся вздохи да слезы, Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит И разрушит волшебные, сладкие грезы. Догадался и понял я жизни обман, Не ропщу на свою незавидную долю. Не страдает душа от тоски и от ран, Не поможет никто ни страданьям, ни горю. 1911 «Матушка в Купальницу по лесу ходила…» Матушка в Купальницу по лесу ходила, Босая, с подтыками, по росе бродила. Травы ворожбиные ноги ей кололи, Плакала родимая в купырях от боли. Не дознамо печени судорга схватила, Охнула кормилица, тут и породила. Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали. Вырос я до зрелости, внук купальской ночи, Сутемень колдовная счастье мне пророчит. Только не по совести счастье наготове, Выбираю удалью и глаза и брови. Как снежинка белая, в просини я таю Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю. 1912 Что прошло – не вернуть Не вернуть мне ту ночку прохладную, Не видать мне подруги своей, Не слыхать мне ту песню отрадную, Что в саду распевал соловей! Унеслася та ночка весенняя, Ей не скажешь: «Вернись, подожди». Наступила погода осенняя, Бесконечные льются дожди. Крепким сном спит в могиле подруга, Схороня в своем сердце любовь. Не разбудит осенняя вьюга Крепкий сон, не взволнует и кровь. И замолкла та песнь соловьиная, За моря соловей улетел, Не звучит уже более, сильная, Что он ночкой прохладною пел. Пролетели и радости милые, Что испытывал в жизни тогда. На душе уже чувства остылые. Что прошло – не вернуть никогда. 1912 «Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха…» Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха. Выходи встречать к околице, красотка, жениха. Васильками сердце светится, горит в нем бирюза. Я играю на тальяночке про синие глаза. То не зори в струях озера свой выткали узор, Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор. Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха. Пусть послушает красавица прибаски жениха. 1912 «Задымился вечер, дремлет кот на брусе…» Задымился вечер, дремлет кот на брусе, Кто-то помолился: «Господи Исусе». Полыхают зори, курятся туманы, Над резным окошком занавес багряный. Вьются паутины с золотой повети. Где-то мышь скребется в затворенной клети… У лесной поляны – в свяслах копны хлеба, Ели, словно копья, уперлися в небо. Закадили дымом под росою рощи… В сердце почивают тишина и мощи. 1912 Береза Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. И стоит береза В сонной тишине, И горят снежинки В золотом огне. А заря, лениво Обходя кругом, Обсыпает ветки Новым серебром. 1913 Пороша Еду. Тихо. Слышны звоны Под копытом на снегу. Только серые вороны Расшумелись на лугу. Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна. Словно белою косынкой Повязалася сосна. Понагнулась, как старушка, Оперлася на клюку, А под самою макушкой Долбит дятел на суку. Скачет конь, простору много. Валит снег и стелет шаль. Бесконечная дорога Убегает лентой вдаль. 1914 |
