Приходилось убивать свободное время судоку. Семь или восемь квадратиков из девяти не составляли для меня труда. Я подумал, что неплохо бы ослабить галстук, и обнаружил, что Джейкоб наблюдает за мной со своего поста у двери. Практически в один шаг он пересек мизерную кухню и вдавил меня в пластиковую столешницу рядом с раковиной. Место, которое использовалось под старую кофеварку и консервный нож, было набито всевозможными приспособлениями, необходимыми Джейкобу для приготовления ужина с нуля: глиняный горшок, настольный гриль, четыре бутылки с разным маслом и полдюжины уксусов. И огромной кофемашиной, которую я одобрял всем сердцем.
Губы Джейкоба прижались к моему рту, а ручка гриля воткнулась мне в поясницу. Я был утомлен. Ранний подъем и день, прошедший в тисках стресса из-за каминг-аута перед Зигом, но вся дневная усталость испарилась за секунду, стоило только языку Джейкоба протиснуться между моими губами.
Наверное, было самое подходящее время для лени, нежного занятия любовью на белом одеяле, бутылочки ледяного шампанского у кровати и миски спелой клубники наготове, но нам с Джейкобом, похоже, никогда не удастся все это синхронизировать. Один из нас вечно либо на работе, либо должен вот-вот вернуться с головой забитой тошнотворными картинами преступления, так что пушистые боа, сердечки и цветочки были совершенно неуместными.
Джейкоб углубил поцелуй, оседлав мою ногу и зажимая своими квадрицепсами бедро. Он вжал меня в столешницу еще сильнее, а ручка гриля впилась в спину, как будто ей не терпелось устроить с нами ménage a trois.
Я отнял у Джейкоба свои губы и выдохнул: «гриль». Он прошелся поцелуями по скулам, щекам, шее и закончил довольно чувствительным укусом - в стиле «вау-это-так-заводит», а не «ой-надо-бы-наложить-повязку». Он всегда так делал, прежде чем оставить метку. Мне и так нелегко приходилось на полицейской работе – из-за наркотиков (или тоски по ним), из-за ориентации, из-за полупрозрачных трупов, все время болтающихся вокруг. И мне совершенно не нужны были засосы, которые придется скрывать вдобавок ко всему остальному.
Джейкоб понимал это. И все же, когда его зубы прикоснулись к моей уязвимой шее и рык удовольствия начал зарождаться у него в горле, я ощутил сдерживаемую им дрожь, говорившую, как ему хочется дать себе волю, сжимая зубы до тех пор, пока на языке не появится слабый привкус меди… И конечно же, эта мысль сделала мой член безумно твердым.
Джейкоб скинул гриль в раковину одной рукой - этот оглушительно громкий хрустящий звук не предвещал ничего хорошего - и сунул вторую руку мне между ног. Сжав в горсти мои яйца, он покатал их в ладони, вырвав у меня неосознанный отчаянный стон. Джейкоб бедром еще сильнее вдавил ладонь в мой пах, и я почувствовал серьезный такой натиск на своей мошонке, чем он практически скинул меня в пропасть даже сквозь мои паршивые рабочие брюки.
- Хочу тебя трахнуть, - промурлыкал он мне на ухо, зарываясь носом в волосы. – А ты этого хочешь?
- Д-да, - ну ладно, я так и не усвоил науку грязных постельных разговорчиков. Но это не значило, что у меня появлялось отвращение, когда Джейкоб принимался за свои горячие, непристойные штучки. Он повернул меня спиной к себе и стащил до лодыжек мои брюки, пока я заталкивал стеклянную бутылку в кучу всякого барахла на стойке, чтобы она не свалилась в раковину и не разбилась.
Джейкоб отобрал у меня бутылку. Оливковое масло. Ну ладно. По крайней мере, эта была без зубчиков чеснока на дне или какой-нибудь огромной ветки внутри, похожей на прошлогоднюю рождественскую елку.
Одежда – шуршащий звук, открытая бутылка – чпокаюший звук, а затем его пальцы внутри меня, в то время, как я пытался решить, куда поставить локти, чтобы не прерывать наш вечер битьем стаканов. Член у меня затвердел еще больше от ощущения его пальцев, бормочущего голоса и бессвязного потока пошлостей: «Сладкая, сладкая задница, боже, ты такой тугой. Ох, бля, да…»
Я таращился на кучу бытовой техники, пока он проталкивал головку члена в мою дырку. Скользкую. Я вздрогнул и расплылся по столешнице, изо всех сил стараясь насладиться предвкушением. Раньше мы никогда не занимались этим на кухне. В любой другой комнате – да, а в кухне ни разу. Она слишком загроможденная, даже посидеть с комфортом не на чем. Стола нет, только пара барных стульев и стойка. Может, я и мог бы изобразить что-нибудь на стойке, если бы чувствовал в себе талант акробата.
- Ох, черт. Да, - простонал Джейкоб. Мозг у меня отключился, как только он вошел до конца. Его член обжигал. Это было изумительно. Мне хотелось схватиться за свой и побыстрее кончить, но я не стал этого делать. Я таращился на электрические приборы, пытаясь отвлечься от внутренних ощущений, чтобы Джейкоб успел приласкать меня сам. Часы. Микроволновка. Кофеварка. Кофемолка.
Что если один из этих приборов свалится в раковину и шарахнет меня током, пока Джейкоб забивает в меня свою сваю? Хотя воды в раковине не было. Но летальность комбинации из электричества и раковин накрепко засела в наших изначально ящеричных мозгах, поэтому мне достаточно просто увидеть их в непосредственной близости друг от друга, чтобы тут же припомнить урок биологии и дергающихся лягушек…
- М-м, боже, Вик. Как же хорошо. Бля.
Джейкоб сгреб мои волосы в кулак и уткнул лицом в кофеварку, толкаясь глубже, задавая медленный и равномерный темп. Хорошо. Да. Мне следовало бы сосредоточиться на нем, а не на мрачном электрическом танце мертвых лапок. Почему же я не могу прекратить думать об этом?
- Здорово, правда? А? Чувствуешь это?
Я расставил ноги на ширину, которую мне позволили обмотавшиеся вокруг лодыжек штаны, и вздрогнул, когда теплая капля масла потекла по бедру.
- Чертовски горячо, - пробурчал я, уткнувшись в предплечье. – Трахни меня сильнее.
Джейкоб пришел в восторг от того, что я умудрился связать пару слов во время секса. Он ухватился за мой член скользкой от масла ладонью и сильно сжал кулак – черт, сильнее, чем обычно. Боль вспыхнула белым по краям поля зрения и в остальных местах - в члене, в яйцах, в заду, прострелив твердокаменный член, когда я почти достиг апогея.
Член Джейкоба таранил мою задницу под свое монотонное «м-м, да, м-м, да…», а все его тело улеглось мне на спину, трогая меня везде, куда только можно было дотянуться. Я и не думал, что мне может такое понравиться, поскольку я слишком зажат из-за своей стеснительности. Но когда Джейкоб оборачивал меня в свое тело, мне казалось, что он, скорее, защищает меня, а не поглощает.
Я выдал еще один безумный звук – даже не знаю, собирался я что-либо сказать или нет, - и мой член запульсировал в тугом масляном кулаке.
Сперма выстрелила в дверцу шкафа, и, черт возьми, это было так приятно, будто я кончал, и кончал, и кончал. Джейкоб держал весь мой вес, свой и барной стойки, а я висел там распятый, словно брыкающийся под током трупик лягушки.
- Боже, - выдохнул он мне в шею. – Я люблю тебя.
Ох.
Я осторожно выдохнул.
Он сказал это. Первый.
- Да, - выдавил я. – Тебя, тоже, - и это прозвучало чертовски глупо, сорвавшись с языка, неожиданно и застав врасплох, и я подумал, неужели такой ответ удовлетворит Джейкоба. Конечно же, все непристойности, которые он выдает, касаются моей задницы, но очевидно, что она просто не может быть настолько особенной.
В общем, каждый получил по признанию. Теперь у него был полный комплект. Странное дерьмо, которое я говорил, делал и видел.
Понятия не имею, зачем ему все это. Даже от размышлений на эту тему у меня болят мозги.
Я повернул голову, и Джейкоб встретил меня поцелуем, едва дотянувшись, а его рука по-прежнему ласково двигалась на моем расслабленном после шикарного фейерверка члене. На задней стороне бедер чувствовалось теплое и липкое семя Джейкоба. Я мазнул губами по его рту и предпринял еще одну попытку.
- Я тоже тебя люблю, - прошептал я.
Уже лучше.
========== Глава 4 ==========
