Автоматические двери больницы с шипением разъехались, я вышел на улицу, часто заморгав от яркого солнца. Офтальмолог расширил мне зрачки, чтобы осмотреть глаза, и сообщил, что остатки крови на белках глаз выглядят намного хуже, чем есть на самом деле, и это никак не скажется на зрении. Я заставил его провести осмотр еще раз, просто для уверенности. Говорят, что когда ты теряешь зрение, другие чувства обостряются. А если мое шестое чувство станет еще более острым, я, наверное, самоубьюсь, споткнувшись и напоровшись на него.

Лиза широко мне улыбнулась и приглушила громкость мексиканской радиостанции, когда забрался в машину.

- Все нормально, - сказал я. – Оставь.

Она проигнорировала меня, все равно сделав звук потише.

- Что думаешь о моей машине? В ней есть призраки?

- Нет. Мне жаль.

- Я так не думаю, - она оторвалась от тротуара, проехала по U-образной подъездной дорожке и с легкостью влилась в общее движение, заставив меня подумать, что она знает этот путь вдоль и поперек. И никакого подгоняющего тебя GPS-навигатора.

Видимо, «си-но» более точный инструмент для поездок.

- Мне стало тяжело принимать решения, - сказала она, когда мы остановились на красный сигнал светофора. – Кажется, я начала задавать «си-но» неправильные вопросы. «Эта машина задержится у меня на пять лет?» И каждый раз, получая ответ «нет», стала подумывать, что купила груду барахла, - она включила левый поворотник и выехала на перекресток. Во встречном движении не было видно ни одного пробела, но она без малейшего беспокойства дождалась, когда погаснет желтый свет, и плавно свернула прямо наперерез машинам, въезжающим на перекресток. – А затем я начала волноваться, что возможно за пять лет я получу травму и не смогу водить машину. Или даже умру.

Я смотрел в окно на ряды опрятных особнячков, мимо которых мы проезжали. Для утешений я был не слишком уверен в себе, и попытка, скорее всего, вышла бы неуклюжей и сделала бы только хуже.

- Я разговаривала с Каролиной. Она сказала, что я пытаюсь заглядывать слишком далеко. Мне следовало задать вопрос «У этой машины есть какие либо механические проблемы?» или «Мне понравится ее водить?»

- Понятно, - я заметил, что листья на приближающемся клене начали золотиться. Еще один год подходит к концу.

- Ты же сам понимаешь - она очень сожалеет, что выдала наши планы Варвику.

- Да, - вздохнул я. – Понимаю. Я сказал ей, что ее вины тут нет.

- Ты в курсе, что она даже не смогла ничего сказать Варвику, когда он спросил ее о наших действиях? У него уже были подозрения, а когда она не ответила на вопрос, говорили ли вы со мной или нет, он принял это как «да».

Лиза выехала на улицу в паре кварталов к югу от моего дома. Полагаю, «си-но» сообщил ей, что ближе быть не может.

- Она думает, что ты теперь ее ненавидишь.

- Господи. Я не ненавижу ее. Меня просто до усрачки пугает то, что произошло. Мысль о том, что Варвик манипулирует Каролиной с помощью ее же собственной силы. И возможность того, что кто-нибудь может поступать так же и со мной.

Лиза заглушила двигатель и откинулась на сидении.

- Да. Меня тоже. Вот поэтому я и подумываю о тренировках.

Я развернулся, чтобы схватить ее и вбить в голову немного здравого смысла, но ремень безопасности поймал меня за шею. Я обматерил его и нажал на кнопку, чтобы отстегнуться. Этого времени мне вполне хватило, чтобы успокоиться и не вести себя как помешанный.

- Тебя Варвик на это уговорил? Видимо он свято верит этой чертовой брошюре, которую рассылает база «Гелиотроп», но позволь тебе сказать…

- Вик, - тихо сказала она, положив руку мне на колено. – Успокойся. Не в Адском лагере. Это новое место в Санта-Барбаре. Оно называется «ПсиТрэйн».

Я инстинктивно возненавидел «ПсиТрэйн», и хотя у меня не было способностей к ясновидению, мое чутье вряд ли сильно ошибалось.

- Звучит по-идиотски, как диско-локомотив.

- Управление полиции оплачивает обучение. И когда я его закончу, меня уже будет ждать работа.

Так вот как Варвик уговорил ее. Он предложил сохранить ей работу. Хитрый ублюдок.

- Тебе надо побывать в этом «ПсиТрэйне», прежде чем начать тренировки, – сказал я. – И не один раз. И обязательно поговорить с людьми, которые уже проходили там обучение, с как можно большим количеством людей. И не полагайся просто на их рекомендации. Постарайся выяснить подробности сама и…

- Не волнуйся. Каролина собирается ехать со мной, чтобы убедиться в их честности.

Я подумал, что Лиза не могла бы сделать ничего лучшего, чем притащить с собой на буксире детектор лжи в человеческом обличии, но одна только мысль об Адском лагере прогнала волну адреналина по моим венам, и мне хотелось продолжать убеждать ее только из-за этого.

- Если я почувствую что-то неладное, я сразу свалю оттуда, - сказала Лиза, сжав мое колено. – Обещаю. А тебя ждет Джейкоб. Он беспокоился о твоих глазах. Тебе стоит сказать ему, что с ними все нормально.

Я проглотил свое желание спорить и открыл дверь. Я не говорил Лизе, что с моими глазами все в порядке, она и без меня это знала. Мне было любопытно, как много времени пройдет, прежде чем организация поддержки здоровья возьмется за экстрасенсов и урежет им деньги на медицинские обследования.

Последний взгляд, брошенный за заднее сидение машины, подтвердил, что предыдущие владельцы были не одиноки в своих поездках, и я коротко и угрюмо махнул ей, когда она снова сделала громче своих мариачи** и отъехала от тротуара.

*

Войдя в квартиру, я мог бы сказать нечто вроде «Привет, дорогой. Я дома», но это подразумевало бы, что у меня хорошее настроение. Которое таковым не было.

С лежащим на нем Марксом, мой футон выглядел странно. Каким-то маленьким и немного дешевым. Джейкоб в клетчатых пижамных штанах и без рубашки, безумно сексуальный, сидел, ссутулившись над стеклянным кофейным столиком, и увлеченно читал один из моих старых учебников. Подозреваю, что он уже прочел про пси-этику. Когда я вошел, он поднял глаза и заложил пальцем страницу, на которой остановился.

- Мои глаза в порядке, - сказал я. – Просто выглядят плохо. Но это пройдет через пару недель.

Джейкоб улыбнулся своей широкой, заразительной улыбкой.

- Я, э-э… Пойду прилягу, - сказал я и юркнул в спальню. Одна часть меня хотела, чтобы он пошел за мной и немного помог спустить пар. А другая была изнуренной и опустошенной и просто хотела, чтобы он оставался на месте. Кажется, меня устроили бы оба варианта.

Я скинул джинсы, натянутые на старые треники, задернул шторы и повалился на кровать. Через пару минут я почувствовал, как под весом улегшегося позади меня Джейкоба прогнулся матрас.

- Расскажи мне об этом третьем глазе, - попросил он.

Мне удалось не превратить это в грязную шуточку, поскольку он был очень серьезен, да и я не был настроен на веселье.

- А что с ним?

- Ты его ощущаешь как обычный глаз? Он моргает? А крики инкуба не повредили и ему тоже?

- Это метафора, - сказал я. – Он не настоящий.

- Но в книге…

- Все невероятно надуманно и неточно. Я думаю, что это перевод с русского. Они разобрались с экстрасенсорными вещами намного раньше, чем поняли их мы. Они и китайцы.

Джейкоб обнял меня и прижал спиной к своей груди. Наши ноги соприкасались, его колени прижались к сгибу моих.

- Я знаю, ты считаешь мои вопросы бесцеремонными…

- Что? Нет, я так не считаю.

- И все-таки, когда ты отвечаешь, складывается впечатление, что тебе противно. Тебя очень трудно понять. Но я пытаюсь.

Мне поплохело. Немного.

- Послушай, глава о чакрах есть в одной из более свежих книг, с парнем на обложке, который выглядит будто у него запор. Там есть объяснение получше.

Я думаю, что модель с обложки должна была изображать какой-то из экстрасенсорных талантов, но мне все время хотелось дать ему пожевать Экс-Лакс***. Я практически был уверен, что Джейкоб выскочит из кровати и побежит искать эту книгу, потому что он был помешан на всей этой Пси-фигне. Но вместо этого он еще крепче вжался в меня, теплым дыханием согревая мне лопатку. А его твердый член давил мне на бедро.