Я уже на том этапе жизни, когда последнее, что беру в расчет – мнение окружающих. А малышке краснеть дальше уже было некуда.

/Элизабет Скотт/

Мое настроение с геолокацией сравнится лишь с самой глубокой точкой Марианской впадины. Потому что до сих пор мерзко от маминого понимающего взгляда. Потому что плохо от поступка, возможно, даже неосознанного, Ника.

После конца этого ужасного ужина, за который заплатил Харрисон, он предложил подвести нас с Ником. Мол, будет счастлив от приятной компании. Джорджина, будь у нее нелады, согласилась за нас с братом. А Николас, который шел рядом со мной, сам открыл мне дверь заднего сидения машины, а сам расположился впереди. Неприятная ситуация.

Хотя, я даже рада, что сижу сзади. До сих пор чувствовалось томление и приглушенный жар в животе… И от этого не легче!

А Джеймс спокойно, словно бы ничего и не произошло, водил машину и увлеченно разговаривал с пылким Ником. Меня они вроде и не замечали, но время от времени я все же чувствовала на себе взгляд глаз цвета насыщенного кофе… С виски и молочным шоколадом. Янтарно–коричневый напиток и темная сладость…

– Приехали, – глубокий голос мужчины вывел меня из раздумий.

Машина остановилась аккурат у моего подъезда. Поблагодарила и пулей выскочила из салона машины, краем глаза замечая, как Харрисон протягивает брату визитку.

А вот дома меня ждал крайне неприятный разговор. Я сняла туфельки и отправилась в свою комнату за одеждой. Мне необходим душ. У дверей ванной комнаты меня поймал Ник.

– Тебе он нравится? – серьезно спросил он.

– Кто? – я сначала не поняла, о ком говорит младший брат. А вот как дошло… Дьявол!

– Харрисон, конечно же, – отступать Николас был не намерен.

– Ник, – устало оперлась на дверь, прикрыла глаза. Врать в глаза я не могу. Особенно ему. – Я же сказал, что он просто друг.

– Врешь, сестра, врешь. С друзьями… – он вздохнул. И с каким–то отчаянием ударил кулаком в стену.

– Черт, Ник! – я бросилась к нему, сжала его кулак, чтобы удержать от следующего удара. Мой же сверток с одеждой упал на пол. Да к черту все дважды! – Ник, я… я… он мне нравится. И не вини себя. Потому что все между мной и Джеймсом хорошо. Мы просто не хотим афишировать свои отношения. По крайней мере, я не хочу. Из–за возникших проблем, – посмотрела в глаза самого любимого мужчину на свете. – Но о них расскажу тебе завтра, окей? Сегодня слишком устала.

– Лиззи, только не скрывай от меня ничего, хорошо?

Кивнула. Не буду. Лучше рассказывать, но немного меняя правду, чем вот так вот его мучить.

– Сделаю вид, что верю тебе, скрывашка моя. – Брат прищурился. И мне показался таким милым, что я не удержалась и чмокнула его в щеку.

– Ой, изыди! – он отстранил меня и принялся нарочито вытирать место поцелуя. – Лезешь тут, слюнявишь!

Показала ему язык и, собрав с паркета свои ванные принадлежности, пошла купаться.

Заперла дверь, тяжело прислонилась на нее.

Почему же ты настолько проницательный, Ник?

И принялась стягивать платье, которой полностью пропахло терпко–коньячным запахом Джеймса Харрисона. Хотя, я вся им пропахла этим притягательным ароматом.

И от этого тоже не легче.

Утром я обнаружила пренеприятный нюанс– я не приняла контрацептив.

Эти таблетки мне вручили перед первой ночью в “Полете”, сначала проводив экскурс для чайников вроде меня. Их необходимо было принимать каждый день в одно и тоже время, как в первый день – в районе девяти–десяти вечера. А вчера я просто забыла о пилюлях: была занята иными проблемами. Понадеявшись, что пронесет, чтобы не запутаться в отмеченных днях, выкинула забытую таблетку. И принялась за поиски работы.

Остальные дни потекли, словно патока – тянулись долго–долго, а еще оставались на душе каким–то горьким предчувствием. Я устроила брата в школу и записала на кружок робототехники, наконец мы сходили по магазинам и закупились продуктами и по мелочам. К счастью, Джорджина и Харрисон не появлялись. Эти дни можно называть подобием передышки. Идиллия да и только. Даже о суде словно забыли. Я усиленно искала работу, но отчего–то меня, окончившую престижный университет в Англии, никакая компания среднего звена не хотела брать.

И уже почти отчаялась найти работу по профессии в столь огромном мегаполисе, как меня пригласили на собеседование. Сразу две компании. Хорошо, что хоть в разные дни.

Но, наверное, судьба любит шалить, потому, когда я только положила телефон после разговора с отделом кадров, как позвонил Джеймс и возжелал встретиться.

– Но я немного занята и… – предприняла жалкие попытки отказаться.

– Я заеду за тобой. – И все. Тон, не терпящий возражений, и короткие гудки.

Пришлось спешно переодеваться в обычную одежду. Деловой стиль вряд ли важен для встреч с Харрисоном. Он оценит отсутствие одежды в принципе.

Уже спустя полчаса я спускалась вниз. Он приехал. И причем не один – на переднем сидении сидел уже немолодой мужчина с суровыми чертами лица. С ним я встречалась в полицейском участке, вроде бы его звали Эден. А вот фамилия выветрилась из памяти.

– Добрый день, – поздоровалась, садясь в кожаное кресло.

– Привет, Элизабет, – кивнул Джеймс.

– Добрый день, мисс Скотт, – это уже Эден.

Машина плавно тронулась в путь. Только куда? Но решила по–тихому посидеть, потому что, если начну говорить, то определенно скажу лишнее. Потому что зубы сводит от злости! У меня собеседование, это очень важно, ибо мне брата обеспечивать и себя еще, а я тащусь непонятно куда и непонятно зачем!

Далеко ехать не пришлось: Харрисон затормозил у ближайшего приличного кафе. Не став дожидаться, пока мне откроют дверь, вышла сама и после молча прошла внутрь в сопровождении двух мужчин. Что же от меня хотят?

Эден выбрал отдаленный столик, в самом углу просторного помещения. За нами сразу же последовал официант.

– Что будете заказывать? – красивым голосом спросил он.

Интересно, а если я переделаю свое резюме под официанта, меня возьмут на работу? Как мне говорили, официантам, работающим в таких заведениях, как “Павлиний переулок”, а не кафе, платят не меньше, чем менеджерам.

– Элизабет? – Джеймс посмотрел на меня.

– Американо, пожалуйста, – не стала отказываться я.

– Эден?

– Черный чай, – коротко ответил тот.

– Два американо и черный чай, – сделал заказ мистер Харрисон.

Едва официант отошел, Эден начал говорить, не спуская с меня задумчивого взгляда и ритмично постукивая по гладкой поверхности стола пальцами в черной кожаной перчатке:

– Мисс Скотт, меня зовут Эден МакКуин, я занимаюсь вашим делом. Пока что ситуация неоднозначная. Есть доказательства вашей невиновности, но эти ниточки настолько тонкие, что пока их в аргумент не возьмешь. Смотрите, – он достал из кейса папку. Открыл ее и извлек прозрачный пакет с письмом. – Это мы обнаружили в вашем почтовом ящике. Хотите взглянуть?

До меня дошло пока вот что – они ковырялись в моем ящике!

– Пожалуй, – охрипшим голосом согласилась я.

Мне протянули лист бумаги, заключенный в пластик. Дрожащими пальцами взяла, вчиталась в напечатанные буквы…

– Наш агент, к сожалению, пропустил курьера, но его уже ищут по той информации, что мы получили по камерам…

За моим домом еще и следят?!

– И поэтому это их первая и последняя ошибка. Эден, ищи новых специалистов, – холодно вставил мистер Харрисон.

Господи, пусть это будет просто сон… Кошмар, который исчезнет, как только проснусь. Но я не спала.

А прочитанное до сих пор крутилось в голове: “Предупреждение 1. Маленькая Лиззи, уведомляю: верни то, что некогда принадлежало мне. Договор с твоим отцом расторгнут. Или же можно перейти к более интересным методам”.

Горячий кофе, принесенный официантом, немного приободрил меня и я, взяв свои эмоции под контроль, выдавила:

– Я не знаю, о чем здесь говорится.