Тут же в руках Когтя Гризли появился аркан. Мгновенно раскрутив ременную петлю над головой, он выпустил ее вдогонку за удаляющимся всадником. Слишком поздно Биг осознал опасность. Казалось, неумолимая петля захлестнется на его шее.

В последний миг он все-же изловчился и аркан затянулся на левой руке. Соперник с огромной силой дернул ремень на себя. Сжимая до боли в коленях бока скакуна ногами, обхватив шею животного свободной рукой, биг выбиваясь из сил старался удержаться на коне.

Расстояние между всадниками быстро сокращалось. Как только лошади поровнялись, Биг внезапным стремительным прыжком перескочил на мустанга соперника и обхватив его в поясе, резко поднял и бросил на землю. Затем с такой же ловкостью он вновь пересел на своего скакуна.

В это время Ласточка достигла заветной сосны и возвращалась назад. Под одобрительные возгласы восхищенных зрителей воин ринулся вперед. Коснувшись дерева рукой, он так вздыбил мустанга, что могло показаться, будто они оба завалились на спину. Однако он вывернулся и вновь пустился в погоню.

Ласточка стала придерживать коня. Конечно, она делала это незаметно. Но соперник, отделавшийся легкими ушибами и сумевший все же вновь пуститься в погоню, был слишком далеко и уже не мог помешать ее избраннику.

Девушка достала кнут. Она должна защищаться. Когда лошади поровнялись на длину ремня, кнут, со свистом рассекая воздух, пронесся над головой воина. Он тут же исчез с лошадиного хребта. Прежде чем Ласточка замахнулась еще раз, она оказалась в объятиях любимого.

Затем они медленно подъехали к Познавшему Древо. Окропив все четыре стороны света водой из священной чаши, жрец закончил обряд бракосочетания словами.

- Отныне ты, девушка, будешь ему женой а ты, воин ее защитником и кормильцем. С этого дня вы поселитесь в общем вигваме.

Праздник закончился лишь под утро. Все много ели и пили

Ядовитой змеей растянулась вражеская армия вдоль реки. Молодая, сочная, напоенная весенними дождями трава радовала глаз.

Невообразимым разнообразием оттенков зеленого цвета. Биг Айренхэнд опустил подзорную трубу. Время пришло. Нельзя медлить ни мгновения.

"Красное на зеленом", - неожиданно подумал он, - только в воспаленном воображении художника может родиться такая картина".

"Зачем пришли они, кто звал их? - недоумевал вождь, е мы вырыли топор войны. Каждый находит то, что ищет. Кровь и белых и краснокожих одного цвета. Она красная. Нестерпимо красная на зеленом".

- Вперед, - скомандовал вождь.

С гиканьем и воплями три волны всадников, по сотне в каждой, полным аллюром пошли в атаку. Первая волна, уходя влево, напала на эскадрон прикрытия. Вторая, смещаясь вправо, стала теснить пехотинцев. Третья шла прямо на обоз.

Несмотря на полную неожиданность нападения, солдаты и кавалеристы дали залп, готовясь перейти в рукопашную. Среди нападавших появились первые убитые и раненые. Краснокожие осыпали колонны градом стрел.

Когда расстояние сократилось до нескольких десятков шагов, воины дали залп из мушкетонов. Ряды энглишей сильно поредели. Началась сеча.

Генерал мгновенно оценил ситуацию. Краснокожие учинят резню в обозе и завязнут в рукопашной. Он приказал развернуть весь драгунский полк и ударить в спину. Пехота же стала отрезать отход к реке.

Биг ликовал. В очередной раз энглиши идут в ловушку. И ведет их Неистовая Рысь. Перебив большаю часть артиллерийской прислуги, воины стали быстро уходить к реке.

Драгуны рвались вдогонку, это был первый настоящий бой с дикарями. Не доблесть и жажда славы вели их. Бессмысленные потери, гибель сослуживцев, боевых товарищей выводила людей из равновесия. Они хотели реванша. Казалось, еще усилие и врагам не уйти.

По свистку Одинокого Бизона десяток вверенных ему воинов неожиданно развернул лошадей. Еще мгновение, и дистанция между врагами сократилась до сорока шагов.

Младший вождь сотни раз выверял это расстояние. До ближайшего драгуна будет тридцать два шага, когда топор по рукоятку войдет в его грудь. Каждый воин должен сразить пятерых. Каждый! Седьмой десяток первой сотни третьей кавалерийской тысячи за особые заслуги был удостоен права впервые в бою применить топор как многократное метательное оружие. Раньше, когда купленный втридорога у бледнолицых металлический топор являлся целым состоянием, а каменный или костяной годился скорее, как и палица, для ломания костей, чем для метания, такая мысль вряд ли пришла бы кому-либо в голову.

Лично Зоркий Сокол прощался с идущими на смерть. Их ждали Заоблачные Поляны Охоты. Умереть на вершине славы было высшим насжаддением для воины.

Вождь метали метал свое грозное оружие. Совсем не готовые к такому повороту событий, растерявшиеся от неожиданности драгуны становились легкой добычей. А в глазах Одинокого Бизона стоял ярко разукрашенный тотемный столб. Два кожаных ремня стягивали в единое целое его и далекого алдонтинского посланника. Чужого, неведомого, слабого.

- О, Великий Дух, - вырвалось у воина. Ему вдруг стало страшно. Ведь он мог убить Великого Вождя. Если бы не было Зоркого Сокола, кто бы вел к победам шауни, алдонтинов, всех краснокожих.

Одинокий Бизон знал за что он умрет. Останется Зоркий Сокол, Твердое Сердце, Сменивший Сущность. Будет жить Неистовая Рысь. И они не позволят врагам отнять у его народа священного права жить по своим законам и обычаям.

Огромный рыжеволосый офицер, упруго пристав в стременах, занес саблю над головой воина. Как и у коня, ноздри у всадника были раздуты и жадно глотали воздух. Перекосившийся рот был широко открыт и из него торчали желтые, огромные, как у лошади, зубы. Реденькие серые усы будто пучок жухлой травы у входа в пещеру, примостились на верхней губе.

Офицер не успел опустить саблю. Топор вонзился прямо в рот. Вождь дернул на себя поводья и сабля обрушилась на голову мустанга. Тот замотал головой и стал медленно опускаться на колени. Одинокий Бизон спрыгнул с умирающего боевого друга. Он оказался один в гуще врагов. В руках был последний седьмой топор. Справа драгун заносил саблю над головой молодого воина-зиу, пришедшего с вевера от истоков Отца Рек, чтобы стать одним из шауни-алдонтинов. Вождь метнул свой последний топор. У него остался только нож.

В мельтешении конских и человеческих тел он явственно увидел: по левую руку один из всадников находится спиной к нему. Это был путь к спасению. Едва коснувшись крупа лошади руками, могучим прыжком воин оказался сзади врага. Коротким ударом вогнал он между лопаток нож. Драгун сразу обмяк и стал валиться вперед на шею лошади. Вождь сдавил всадника в поясе и одним рывком выбросил из седла.

Завладев поводьями, он ударил коня пятками по бокам. Ему не хватило нескольких мгновений. Что-то тяжелое опустилось на голову. В ушах раздался оглушительный звон. Все сразу заполнилось пустотой.

Быстро сломив сопротивление линии прикрытия, драгуны неудержимо неслись вперед. Сама природа была на стороне энглишей. Южный берег Мутной реки низок и полог. Он заболочен частыми затоплениями и порос почти непроходимым тростником. Противоположный же наоборот высок и обрывист. Лучшей ловушки не найти.

Пьянимые наконец-то подвернувшейся удачей, кавалеристы беспощадно стегали коней. Предвкушение резни распаляло воображение. Запах крови уже щекотал ноздри.

Генерал Вэнс не отрываясь ни на мгновение следил за развернувшимися событиями. Неимоверным усилием заставлял он себя сдерживать ликование. Ведь это была победа. Первая в ряду бесславных ошибок и промахов. Он будто слился с подзорной трубой.

Домчавшись до зарослей, краснокожие осадили коней и быстро перерезали у животных сухожилия на ногах. Затем ударами топоров в голову смертельно ранили своих скакунов и, создав живую стену из бьющихся в предсмертной агонии животных, они кинулись в заросли, пробиваясь к воде, чтобы вплавь перебраться через реку.

Три сотни гибнущих мустангов производили гнетущее впечатление. Вэнс еще никогда не видел такого. Животные пытались подняться, но тут же падали, брыкаясь и переворачиваясь вверх ногами. Вертясь по земле и сталкиваясь, они хрипели и стонали, дергаясь в судорогах. Заливая все кругом кровью, они вновь вставали, чтобы бежать, но тут же в бессилии падали.