Плотина из животных на время остановила кавалеристов. Быстро поборов растерянность, они снова рванулись вперед, обходя затор или прорываясь сквозь него. Выбегая на берег, они стали заряжать ружья, выстраиваясь по-эскадронно в ожидании команды. Ширина реки не превышала ста шагов. Краснокожие, успевшие уйти немного вниз по течению, были обречены.
Драгуны вскинули мушкетоны. Залп раздался за долю мгновения до команды. Затем еще три. Генерал видел как его кавалеристы падают, будто оловянные солдатики. Он ни чем не мог помочь им. Через несколько мгновений драгунский полк перестал существовать.
В тот момент, когда Неистовая Рысь повел всадников в атаку, отряд численностью в восемь сотен пеших стрелков находился в засаде в сосновом бору на расстоянии трех тысяч шагов от северного берега Мутной реки.
В месте слияния двух рек Штаб Армии решил несколькими следующими одно за другим сражениями полностью разгромить противника. С разных сторон стягивались войска. Все главные вожди находились в отряде Сильного Удара.
Дозорные, расположившиеся на вершинах самых высоких сосен, следили за каждым шагом врагов. По команде отряд бегом стал выдвигаться на огневой рубеж. Заросла орешника, покрывшие высокий обрывистый берег, служили надежным прикрытием. Построившись четырьмя линиями по двести воинов, отряд ждал своего часа.
Когда часть драгун уже достигла противоположного берега, медлить было нельзя. Задняя линия стрелков мгновенно встала в полный рост и дала залп. Сразу же разрядила ружья и вторая линия. Все бледнолицые, находящиеся на берегу были мертвы.
Часть драгун еще не успела добежать до берега, пробиваясь через живой затор. По ним ударила третья линия. По еще не успевшим слезть с лошадей всадникам - четвертая.
Воины стройными шеренгами, будто вырастая из-под земли, поднимались над кустарником и тут же давали залп. Драгуны просто не успели ничего понять. Все произошло почти мгновенно. Весь берег был завален трупами.
Генерал Вэнс сжал в руках голову. Его охватил ужас. Лучший в колониях кавалерийский полк был уничтожен менее, чем за минуту. Нанеся сокрушительный удар, краснокожие впервые не покинули боевую позицию. Отряд, численностью почти в пехотный полк, стоял на берегу, бряцая оружием, франкскими мушкетами новейшего образца. Время от времени они оглашали округу боевым кличем.
Продвижение вперед стало невозможным. Атаковать противника бессмысленно. Бросить через пехоту или конницу против врага, закрепившегося на высоком берегу - значит обречь их на верную смерть. Стрелять из пушек - переводить порох. В любой момент краснокожие могли нанести еще один удар.
Генерал приказал срочно готовить оборону. Быстро темнело. Солдаты торопились. Они еще надеялись вернуться из похода.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Старый мустанг почуял воду. Он стал стричь ушами, жадно втягивая воздух раздувшимися ноздрями.
Уже который час всадники двигались строго на закат, не сбиваясь с курса. В этом месте Извилистая река делала большую петлю, перерезая дорогу отряду. Старик подал знак. Все спешились. Мальчик-ути, еще не прошедший Посвящения и не имеющий пока имени, был послан проверить брод.
Старший из краснокожих подошел к пленнику, выверенным движением быстро развязал кожаный ремень, пропущенный под брюхом скакуна и стягивающий ноги. Старик тут же прикрепил ремень к правой лодыжке и связанным кистям рук. Пленнику предложили воды и щепотку сушеного бизоньего мяса.
Привязав его к дереву, краснокожие легли полукругом, безмятежно всматриваясь в облака. Уставшие воины полностью полагались на чуткость мустангов. Жадно напившись воды, скакуны бросились щипать молодую зеленую травку, едва успевшую пробиться сквозь перепревшие прошлогодние листья. Ивы низко склонили над водой отягченные набухшими почками ветви. В воздухе пахло весной.
Послышался лошадиный топот. Это был мальчик-ути. Обменявшись двумя-тремя фразами, краснокожие стали быстро собираться в путь. Все четверо пересели на отдохнувших заводных мустангов и колонна из восьми лошадей и четырех всадников тронулась к броду.
Туго привязанный к мустангу, Натаниэль Дуанто с трудом мог сделать машейшее движение. Тело онемело. Каждый шаг скакуна невыносимой болью отзывался в спине и голове. Никто из конвоиров не пытался заговорить с ним и было непонятно, знают ли они хотя бы слово по-энглишески.
Солнце закатилось быстро. Густела таящая опасность темнота. Но краснокожие не собирались разбивать ночлег. Отряд неумолимо продвигался вперед.
Похолодало. Лосиная куртка, брюки из оленьей кожи и мягкие макасины всегда надежно защищали следопыта от предутренней прохлады. Но, лишенный возможности двигаться, он почувствовал озноб. Старый охотник знал, что ожидает его, если он потеряет контроль над своим телом. Усилием воли он стал заставлять кровь двигаться быстрее.
Преодолев еще один брод, отряд выехал на невысокий пологий холм. То, что увидел Натти внизу, порозило его воображение. Это был город. Предрассветные сумерки расступались и окаймленные первыми золотыми лучами восходящего солнца дома в ночной дымке тумана казались прозрачными и невесомыми.
Город был огромен и великолепен. То том, то здесь виднелись контуры непонятных сооружений. Зверобой еще никогда не видел ничего подобного. Но сметливый умом разведчик быстро уловил - это были доменные печи, огромные печи для выплавки чугуна. "Неужели все это принадлежит краснокожим", - ужаснулся он.
Подъехали к небольшому зданию из сырцового кирпича возле которого стоял часовой. На лужайке паслось несколько крепких холеных скакунов. "Какие хорошие кони", - подумал следопыт.
Рядом с домом находилась глубокая яма с отвесными стенами. Верх был накрыт жердями. Пленника быстро опустили на одно ямы. Старик и молодой раненый воин удалились, оставив охранять пленника лишь одного подростка.
"Через несколько минут город проснется", - ??????? ?????, - ???? ????????? ????????? ?????????? ? ?????...". Мысль сработала быстрее молнии. Армия Вэнса может и не успеть до того, как краснокожие очистят его череп от растительности. Такой поворот событий абсолютно не устраивал следопыта. Эта яма вовсе не тюрьма, всего лишь военное пристанище для задержанных. Значит выбраться из нее можно.
В городе скорее всего очень мало воинов. Старики да раненые. Остальные на тропе войны. Соколиный Глаз ухмыльнулся. Он вспомнил как Ползущий Змей спас его, вызволив из окружной тюрьмы. Зверобой так до конца и не смог разобраться на кого же все-таки расчитывали строители этого сооружения. Вряд ли кто из постояльцев, убедившись в "особой прочности" здания, решиться задержаться в нем надолго.
Ползущему Змею не понадобилось три пары откормленных волов. Да и часовой видно только и ждал, когда его треснут по затылку. Слегка оглушив часового, краснокожий просто-напросто привязал аркан к решетке и конь одним махом вырвал ее.
Перед таким серьезным делом старый друг Натти не мог отказать себе в двух-трех добрых глотках огненной воды и поэтому был весел и говорлив. Увидев высунувшуюся из окна голову, как всегда покрытую кожаной меховой шапкой, он, радостно улыбаясь, выпалил скороговоркой.
- Если мой бледнолицый брат желает дождаться утвеннего приема пищи, он может сделать это. Но все же не лучше ли удовлетворить голод молодой олениной? Тогда нас ждут леса!
Еще долго смеялись над окружным судьей два друга. В тех местах Натти не показывался уже никогда.
Да, шанс у следопыта все же был. Натти не сомневался в том, что ждет его у краснокожих. Между жизнью и смертью он выбрал жизнь. Хотя руки и были туго связаны, путы не стягивали ног, и свобода движения значительно возросла. Он стал быстро приседать, подпрыгивать, встряхивать ногами, напрягая и расслабляя мышцы.
Мальчик-ути, сидевший на краю ямы, с удивлением смотрел на пленника. Движениями Зверобой стал показывать, что хочет пить. Подросток лег на жердину, свесился вниз. В руке он держал сосуд с водой, изготовленный из плода удлиненной тыквы.
