— Мне жаль, что вообще попросила тебя вовлечь ее во все это, — трясу головой.

— Я сожалею, что послушался тебя. Но мы уже здесь.

Смех Сорчи мелодичный и достаточно нервирующий для того, чтобы меня пробрала дрожь.

— Ох, да ладно вам. Я думала, мы все друзья.

— Забавно, — говорю, — я думала, мы злейшие враги.

— Разве это не то, что я только что сказала? — она поднимает вверх свое запястье, где ее клятва отмечает кожу узором похожим как у Киарана. — Сейчас у тебя есть моя клятва, чтобы помочь тебе найти Книгу, а Кадамах не будет принадлежать мне, пока она не станет твоей. Тебе не нужно беспокоиться о том, что я нападу на тебя снова. Я бы сказала, что это делает нас даже лучше, чем просто друзьями.

— Отведи нас к двери, пока я не задушил тебя, — говорит Киаран, жестом указывая на проход, который ведет к лабиринту коридоров.

Взмахнув своим длинным платьем из парчи, Сорча отправляется к коридору. Как только Киаран поворачивается, чтобы следовать за ней, останавливаю его.

— Подожди, — видя, как он хмурится, говорю: — Я приведу Эйтинне.

— О, воссоединение, — говорит с легкостью Сорча. — Обожаю воссоединение со всеми людьми, которых пыталась убить. Это так катарстически, ты так не думаешь? (катарсис — сопереживание высшей гармонии в трагедии, имеющее воспитательное значение, прим. пер.)

Я сжимаю переносицу.

— Маккей? Есть какой-нибудь шанс, что ты мог бы перефразировать ту клятву для обеспечения соблюдения тишины ради оставшейся ее очень долгой жизни?

Киаран игнорирует это.

— Я не соглашался брать с собой Эйтинне.

— Ты так же и не отказывался. Мы этого не обсуждали.

Киаран оглядывается на Сорчу, которая с весельем наблюдает за нами. Он берет меня за руку и ведет к другой стороне обширной прихожей ради некоторого подобия приватности.

— Пикси. Не Эйтинне.

— Если Сорча говорит правду о Морриган, нам понадобится твоя сестра.

Захват Киарана на моей руке напрягается сильнее.

— Если я потеряю там контроль и обижу тебя, я не верю, что Эйтинне сделает правильный выбор, она слишком мягкая, Кэм.

— О каком точно выборе ты говоришь? — хмурюсь.

— Ты уже поклялась, что оставишь меня там.

— Это ведь не то, о чем ты сейчас говоришь, да? — от его молчания мой голос становится еще ниже. — Что, Маккей? Хочешь, чтобы я убила тебя?

— Что бы не потребовалось, — его голос — грубое шипение, — Книга — наш приоритет. Если дойдет до того, что нужно выбирать: я или Книга, верю, что ты примешь правильное решение, — он отпускает меня. — Моя сестра выбрала бы меня. Всегда выбирает. Иногда мне кажется, она позволит проклятому миру уничтожиться из-за меня.

До этого не дойдет. Я не позволю дойти до этого.

Но мы делаем это так же для того, чтобы разрушить и проклятие Эйтинне. Она должна быть там, на нашей стороне. Она должна быть там, чтобы помочь нам пройти через это, чтобы положить этому конец. И, если я умру прежде, чем мы найдем Книгу, она должна быть той, кто обратит вспять уничтожение наших миров. Не уверена, что Книга сможет воскресить меня, если я умру с силами Кайлих, но, по крайней мере, Эйтинне будет способна вернуть Кэтрин, Дэниэля, Гэвина и всех, кого они потеряли в войне. Они заслуживают лучшей жизни, чем эта.

Спиной отхожу от него.

— А если случится худшее, и ты нападешь на меня? Тогда что? — понижаю голос. — Ты ожидаешь, что справлюсь с тобой? Я только однажды превзошла тебя. И это было до…

До тебя. До нас. До всего.

— Если ты думаешь, что я буду более объективна, чем Эйтинне, — говорю вместо этого, — тогда ты идиот. А это не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать тебя.

Я старалась не позволять моим чувствам к Киарану ослепить меня, но уже слишком поздно. Уже ослеплена. Неужели он не знает, что я сделаю все возможное, чтобы спасти его? Прямо как он бы сделал для меня? Ни один из нас не объективен. Мы зашли слишком далеко.

Вместо этого пытаюсь обратиться к практической стороне Киарана:

— У Деррика нет достаточно силы, чтобы сражаться с Морриган, и он более полезен в лагере, где сможет помочь другим в случае, если земля начнет разваливаться на части. И ты это знаешь.

Вот и все, что требуется. Киаран отступает назад, выражение лица снова закрытое.

— Ладно. Зови Эйтинне.

Колеблюсь, прежде чем задействовать свою силу, осторожничаю, чтобы не позволить ей стать слишком опьяняющей. Это так соблазнительно, позволить ей взять контроль надо мной, потеряться в ней.

Она скользит вниз по моим венам в мои ладони, и я направляю ее быстрым движением запястья. Найди Эйтинне.

Ответ практически мгновенный. Она вернулась обратно в лагерь с Дерриком и другими — я позволяю себе момент облегчения от того, что они невредимы. Пламя их костра горит высоко, и они все сидят на земле со старыми шерстяными одеялами на плечах. Гэвин снова пьет этот ужасный виски, в то время, как Деррик задает вопросы Кэтрин и Дэниэлу ни о чем конкретном.

Голова Эйтинне поднимается вверх, когда она чувствует меня, оставляю непрерывающуюся ниточку силы, чтобы намекнуть ей, следовать за ней.

— Самое время, черт побери, — говорит она, взбодрившись. — Я создам портал. Скажи Кадамаху открыть ворота.

Возвращаюсь и передаю Киарану ее послание. Он пересекает комнату, чтобы добраться до огромного рычага рядом с двойными дверьми, которого не видела. Быстрым рывком он тянет его в сторону, и тяжелые дубовые входные двери распахиваются.

Деррик первым вылетает из портала.

— Вы только посмотрите, — говорит он, прекращая меня изучать. — Живая. Невредимая. Хорошо. Если бы было по-другому, я бы отрубил ему пальцы.

Киаран встает рядом со мной.

— Я бы оторвал твои крылья.

— Не обращай на него внимание, пикси, — Эйтинне заходит в комнату, ее длинное пальто развивается позади нее. — Я должна была догадаться, что он будет угрюмым и в ужасном настроении.

— Phiuthair, — Киаран сверкает на нее глазами, не выражающим никаких эмоций.

— Bhràthair, — она останавливается и изучает его. — Выглядишь хреново. Предположу, что ты не питался несколько дней, если отсутствие подарков является показателем.

— Не надо, — голос Киарана углубляется, предупреждая.

— Кстати, я прекрасно поживаю, — продолжает она, словно он ничего не сказал. — Тебе нравится мое пальто? Разве я не чудесно выгляжу? Разве я не лучшая сестра от того, что стою здесь, все еще желая поговорить с тобой после того, как ты месяцами игнорировал меня, упертый ублюдок?