— Ну, это весело, — произносит Деррик. — На самом деле я ощущаю любовь в этой комнате. Это прекрасно. Айлиэн, разве это не прекрасно?

— Ты здесь, потому что Кэм хотела твоей помощи. А не я.

— Проклятье, Маккей…

— Может быть, ты и не хотел моего присутствия, — говорит Эйтинне, не обращая внимания на мои попытки встать между ними, — но посмотри насколько быстро я пришла. Потому что, все еще беспокоюсь о тебе. Хотя Бог только знает почему, с тех пор как ты стал такой упрямой занозой в моей заднице.

— Обожаю, когда Эйтинне ругается, — говорит мне Деррик. — Я бы сказал, мы позволяем им выпустить пар. Раунд кулачных боев. Никаких убийств. Пойду, найду закуску.

— О, ради Бога, — произносит Сорча позади нас. — Если вы собираетесь устраивать разборки, я предпочла бы вернуться обратно в свою тюрьму. Там не было пыток. Вот это пытка.

Деррик выглядывает из-за моих волос.

— Что эта убийственная задница здесь делает?

— Как ты назвал меня только что? — Сорча моргает несколько раз, смотря на него.

— Ты слышала меня, клыкастая ведьма.

— Сорча может найти Книгу, — прерываю их. — И нам нужна ее кровь, чтобы попасть туда. Выбор был между ней и Лоннрахом.

— Значит, выбирая между смертоносными задницами, ты выбрала ту, что убила тебя, — смех Деррика сухой. — Это интересно.

— Я выбрала ту, которая очень кстати была скована цепями, вместо того, который скрывается.

Деррик не выглядел убежденным.

— И мы должны просто поверить, что она помогает из доброты того черного осколка камня в ее груди, который зовет сердцем?

— Я стою прямо здесь, — резко произносит Сорча.

— Хотелось бы, чтобы не стояла, — вздыхает Деррик. Затем мне: — Позволь-ка дать тебе кое-какой совет, подруга. Если собираешься взять ее с собой, заставь ее идти первой. В этом случае тебе не придется беспокоиться о том, что она проткнет тебя клинком в спину.

— Милый маленький пикси, — говорит Сорча, — если тут и существует одна вещь, которую тебе следует выучить, то это то, что я с готовностью заколю ее спереди, — она разворачивается на пятках и направляется к большому залу, материал ее парчового платья развивается по земле, как плащ. — Если вы идете, то дверь находится там.

Деррик начинает следовать за ней, но я останавливаю его.

— Мне нужно, чтобы ты оставался в лагере.

— Но там у меня не будет возможности убить кого-нибудь, — хнычет он.

— Я бы взяла тебя с собой, если бы могла, но не могу оставить остальных без защиты. Не тогда, когда мир разваливается на части.

— Ладно, — вздыхает Деррик, — ладно, просто будь осторожна, хорошо? Не делай ничего глупого. И что бы ни потребовалось, не позволяй Сорче прибрать к рукам меч.

— Не позволю, — он обнимает меня, и я позволяю на краткий миг, прижаться к нему щекой. — Сделай мне пиратский костюм.

Ощущаю его улыбку на моей коже.

— Только если пообещаешь мне танец.

На этом Деррик вылетает из дворца, а я разворачиваюсь, чтобы следовать за Сорчей.

Глава 25

Киаран следует сразу позади Сорчи, без сомнений, чтобы присматривать за ней, в то время как я иду с Эйтинне. Длинный обсидиановый коридор все еще жутко тихий. Освещение тускнеет, и коридор отбрасывает тени, которые, кажется, растут и двигаются. Дышат.

Эйтинне начинает дрожать рядом со мной.

— Ненавижу это место, — шепчет она. — Хотя бы раз мне бы хотелось выйти из портала под радугой или рядом с выводком котят.

Я хихикаю.

Сорча приостанавливается и прижимает ладони к булыжникам, ее пальцы задерживаются на них почти что с любящей нежностью. Она качает головой один раз и продолжает идти, ее каблуки решительно цокают по полу.

Эйтинне склоняется ко мне.

— Я все ещё убеждена, что она ведёт нас к нашей погибели.

— Она произнесла клятву, чтобы помочь мне найти Книгу, — говорю я. — Она связана ею.

Киаран мастер в том, что касается фейрийской полулжи и манипуляции. Он бы убедился, что условия их клятвы настолько прямые, насколько это возможно. Но мне также известно и то, что Сорча будет искать способы повернуть её против меня. Только потому, что фейри не могут лгать, не значит, что они честны, и ограничения клятвы не делают их неспособными к обману. Не встречала никого, кого бы Сорча не предала, даже тех, кого она любит.

Прямо сейчас у нее все преимущества. Она нашла дверь раньше, знает её тайны, видела Морриган. И каким-то образом все ещё жива.

— В моём Дворе мы говорим про таких как она, — Эйтинне издает небольшой смешок, — ты будешь думать, что выиграл сражение, пока не отступишь назад, и она отрежет твои лодыжки прямо под тобой.

— Я могу тебя слышать, — Сорча прижимается ладонями к другой стене. На её губах небольшая улыбка. Ей, похоже, нравится, что такое говорят. Это, вероятно, прямо про нее.

— Можешь? — с лёгкостью спрашивает Эйтинне. — О, хорошо. Теперь, когда у меня есть твое внимание, добавлю, что часто развлекаю себя, представляя, на что это будет похоже, если сбросить тебя с обрыва в море. Кстати, милое платье.

— Для чего ты вообще находишься здесь? — зеленые глаза Сорчи блестят от раздражения. — Кроме того, чтобы быть сумасшедшим маленьким грузом, потерявшей свой разум где-то в недрах Эдинбурга, — улыбка Эйтинне меркнет и Сорча видит это. — Скажи мне, сколько времени заняло у моего брата, чтобы сломать твой рассудок? Как много раз он разбивал твои кости и сжигал твоё тело, прежде чем ты стала такой жалкой? Это заняло сотни лет? Пять сотен? — улыбка Сорчи безжалостна. — Или это слишком много?

Где-то посреди злых вопросов Сорчи глаза Эйтинне становятся пустыми. Мертвыми. Я видела их раньше.

Нежно хватаю её руку.

— Эйтинне, — снова бормочу её имя, пока не вижу проблеска узнавания в её глазах.

— Тебе не стоит беспокоиться, — Сорча говорит мне. — Эйтинне сломлена. Морриган запросто уничтожит ее.

Киаран дёргает Сорчу к себе.

— Достаточно, — есть что-то дикое в его выражении лица, что-то безумное. Что-то темное. — Заговоришь с моей сестрой ещё раз подобным образом, и от следующей пытки, что я придумаю для тебя, ты будешь умолять покончить с нами обоими, — его нож оказывается в руке прежде, чем я успеваю моргнуть. — Возможно, мне следует начать сейчас? Как насчёт одного из этих чудесных зелёных глаз? — он прижимает край лезвия к ее щеке.