Меня поражают воспоминания того, что когда-либо сделала Сорча. Ночь, когда она убила мою маму. Боль от ее меча, погружающегося в мою грудь. Резкое, ужасное царапанье металла сквозь сухожилие, мышцу и кость в моем теле, чтобы ударить прямо в сердце. И Киаран, смотрящий на меня, когда все это случилось. Она забрала у него единственный выбор, который он сделал сам: не быть Королем.

Мои мысли, должно быть, очевидны. Сорча только сильнее смеется — высокомерный, издевательский смех, который говорит: "Я не сочувствую тебе. Мне плевать на тебя. Я беспощадна".

— Ты был прав, — скованно говорю Киарану. — Она заслуживает этого.

Сорча выдает грубое самодовольное хихиканье.

— Ох, только не говори мне, — произносит она, — что ты увидела меня, висящую здесь, и тебе стало жалко меня. Как мило.

— Кратковременное упущение в памяти, суждении и здравомыслии, которого больше не будет.

— Она такая болтливая, маленькая человеческая девчонка, Кадамах. А я-то думала, что ты предпочитаешь своих зверушек молчаливыми.

— Они никогда не были молчаливыми, — буднично отвечает Киаран. — Ты могла их не слышать из-за постоянного шума, исходящего из твоей широко открытой ловушки.

— Ну, возможно, и не молчаливые, — говорит она с милой улыбочкой. — Но всегда на коленях.

Делаю резкий шаг к ней, но Киаран останавливает меня, положив руку на плечо. Он снова спокойный, практичный Киаран. Я благодарна, по крайней мере, за это. Особенно теперь, когда мы в самой худшей из возможных ситуаций.

Киаран наклоняется, повернув голову так, чтобы Сорча не могла услышать или прочитать по губам.

— Она пытается вывести тебя из себя. Сорча не очень хорошо реагирует на жалость.

— Что ты предлагаешь?

Он кладет палец под мой подбородок, призывая меня встретиться с его взглядом. Неосознанно вздрагиваю. Эти прекрасные лиловые радужки никогда уже не будут такими, какими были однажды. Никогда такими же ясными. Они — напоминание того, что Неблагой в нем постоянно там, едва сдерживаемый.

— Не позволяй ей увидеть твои слабости. Выясни, чего она хочет.

Я напрягаю челюсть и смотрю на Сорчу, обнаружив ее, наблюдающую за нами с беззастенчивым интересом.

— Как мягок ты стал, Кадамах. Разговариваешь со своей зверушкой, как будто бы с равной. Ей следовало бы свернуться у твоих ног, словно никчемному животному, каким она и является, — она окидывает меня взглядом. — Если только она не на ступеньку выше зверюшки. Что делает ее твоей шлюхой.

Рука Киарана сжимает мою в молчаливом послании: "Не удостаивай ее ответом".

Я сжимаю его руку и отпускаю ее, чтобы сделать шаг к ней. Сорча поднимает подбородок, как будто бы ожидая удара, которого не будет.

— Ты делаешь ошибку, определяя меня его собственностью, — говорю я мягко. — Похоже, ты не понимаешь, что он каждой частичкой мой, так же, как и я его.

Высокомерная улыбка слетает с лица Сорчи достаточно надолго, чтобы я увидела уязвимость в выражении ее лица. Что-то, что жаждет его.

Как будто бы осознав, что она практически показала мне, она сжимает челюсть.

— Есть какая-то причина, по которой ты находишься здесь, Охотница? Если, конечно, ты не пришла восторжествовать над моими страданиями. Позволь мне уверить тебя: я бы предпочла мучения здесь еще тысячу лет, чем слушать тебя еще хоть одно мгновение.

— Книга Воспоминаний, — говорю я напряженным голосом. — Расскажи мне, как найти ее, без твоих обычных циничных комментариев. Сейчас.

Сорча замирает, как будто бы удивленная вопросом. Если бы я не наблюдала за ее реакцией, могла бы и не заметить промелькнувшую эмоцию в ее глазах. Даже с этим она исчезла так быстро, что мне любопытно, не померещилось ли мне это.

Ее броня из самодовольного безразличия просто вернулась на место.

— Ааа, это, — говорит она, тем же будничным тоном, которым обычно говорят "Аа, это старье". — Я знаю, что она потерялась давным-давно, — ее медленная улыбка, без сомнения, предназначается для того, чтобы разозлить меня. — Но я убеждена, что могу помочь вам найти ее. За разумную цену, конечно же.

"Я оторву у тебя руки и ноги поочередно, но заставлю помочь мне".

Возможно, когда Кайлих восстанавливала мои кости и отдавала свои силы, маленькая частичка ее поселилась внутри меня. Или она сделала меня менее человечной и более похожей на фейри. Это единственное объяснение, которое у меня есть для того, что делаю следующим: я хватаю Сорчу за горло и сжимаю до тех пор, пока не понимаю, что она не может дышать.

Ощущаю, что позади меня Киаран подходит ближе.

— Кэм…

— Не надо, — резко говорю я, не отводя взгляда от Сорчи. — У нас не остается времени и вариантов, и я теряю терпение. Ты сказал выяснить, чего она хочет. Так что позволь мне это и сделать.

Моя очередь самодовольно улыбаться и использовать власть.

Моя очередь.

— Сделать что? — могу услышать неуверенность в его голосе.

В этот раз, когда моя сила покидает клетку и тьма овладевает мной, я позволяю ей поглотить меня. Я позволяю ей смыть мои эмоции, заботы, беспокойства. Позволяю ей так же забрать мое сострадание. Если сострадание — для людей, то жестокость — для фейри.

А я и то, и другое.

Мои глаза встречаются с глазами Сорчи.

— Ничего такого, чего бы она уже не делала со мной.

Глава 21.

Знаю, Сорча чувствует мою силу, сгущающуюся в воздухе, острую, как электричество. Она испускает опьяняющий запах железа и озона.

Она боится меня. Я вижу это в ее глазах; могу попробовать ее страх на вкус. Хорошо.

Когда прикасаюсь пальцами к ее виску, она сопротивляется, словно знает, что я собираюсь сделать. Ее горло дергается в конвульсиях в моем захвате, пробуждая нечто человеческое во мне. Нечто, что заставляет меня вспомнить грубые слова Деррика в лесу.

"У друга, которого я знал, был кое-кто, кто врывался в ее разум день за днем, месяцами. Если бы ты была ею, ты бы никогда не сделала этого ни с кем".

Я больше не могу быть той Айлиэн. Не могу остаться ею и при этом найти Книгу. Не могу позволить себе человечность, когда мой мир превращается в пыль, и так много жизней висит на волоске. Сострадание не поможет мне сейчас — Сорче плевать на жалость. Она использует ее против меня.

Часть меня все еще сомневается.

"Сделаешь это, и пути назад не будет. Ты станешь темным созданием, которое Деррик видел в лесу, и в этот раз у тебя не будет оправданий. Твои воспоминания вернулись. Сделаешь это — и будешь не лучше ее. Не лучше Лоннраха."