— Эйтинне!
Она лучезарно улыбается.
— Когда ты увидела меня на поляне, моя сила позвала твою, не так ли? — на мой кивок, она продолжает, — С Кадамахом будет тоже, самое. Сила Кайлих узнает свою собственную. — затем еще тише, — И это будет еще проще, потому что он твой любовник.
Неосознанно тянусь к шее, прижимаясь пальцами. Воспоминания того сна еще не исчезли. Тепло губ Киарана на моем горле. Давление его зуб, погружающихся в мою кожу. Шепот его слов у моей шеи.
"Если бы ты была жива, ты бы желала моей смерти".
— Ты отвлекаешь меня, Эйтинне. Достаточно уже о безумном представлении твоего брата, о романтике. — не могу думать о Киаране, не после этого сна. Не могу. — Расскажи мне о Книге. Твой доверенный сказал, где она?
Эйтинне выглядит задумчивой.
— Что-то в этом роде — она корчит гримасу. — Очевидно, ее нигде нет.
Я останавливаюсь, застегивая пальто.
— Прошу прощения?
— Как я уже сказала, ее нигде нет. Книга — теперь она ухмыляется, так что это должен быть хороший знак. — Где-то еще.
Да чтоб тебя. Собираюсь убить ее. Страсть фейри к загадкам — это то, чего никогда не пойму.
— Ты специально пытаешься разозлить меня?
— Ты знаешь, что когда становишься нетерпеливой, издаешь эти щелкающие звуки зубами, как раздраженная кошка? Это довольно очаровательно. — Моего взгляда было бы достаточно, чтобы содрать кожу с обычного человека, но Эйтинне могла быть кем угодно, но только не обычной. — Что я имела в виду так это то, что Книга не в этой реальности.
— Не в реальности фейри? — спрашиваю, подумав о том месте, где Лоннрах держал меня. Это не то место, куда бы захотелось попасть снова. Едва выбралась оттуда в первый раз.
— Нет. Согласно моему источнику (который очевидно, очень старый, сильно не трезвый блуждающий огонек, с наибольшими медовыми проблемами, чем у твоего пикси) Книга спрятана в другой реальности для ее собственной безопасности. Согласно нашим сказаниям, любой фейри, сумевший добраться до нее, обладал бы небывалыми возможностями. Он мог бы управлять временем.
Я замираю.
— Управлять… — Я сжимаю Эйтинне за запястье. — Такое возможно или нет?
— Я не знаю. Я…
— Что огонек говорит? — требую я.
Звучу полубезумно, но мне нужно знать. Неужели она не понимает? Если это правда, это все изменит. Мы могли бы обратить вспять ход событий, предотвратить уничтожение всей Шотландии и других мест. Смогли бы вернуть Эдинбург. И смогли бы вернуть всех назад. Моего отца. Маму Гэвина и Кэтрин. Мою маму.
— Айлиэн. — голос Эйтинне спокоен. — Знаю, о чем ты думаешь, и я не знаю этого наверняка. Единственное, что огонек смог сказать мне, что, если кто-то владеет Книгой, это делает его более могущественным, чем моя мать.
Считается, что первая Кайлих создала миры — оба, человеческий и фейский. Драматические пейзажи Шотландии возникли благодаря ее невероятной силе; некоторые утверждали, что она сформировала горы и реки, благословила шотландцев плодородными землями.
Эта сила передавалась поколениями в ее роду до последней Кайлих, которая отдала ее силу мне, человеку, которого презирала. И она сделала это, потому что умирала: ей необходимо было передать ее кому-то, а ее дети возненавидели ее.
Поэтому, так уж получилось, что я оказалась удобным сосудом, для удержания ее сил, которые медленно убивают меня. Отпускаю запястье Эйтинне.
— Расскажи мне все, что сказал огонек.
— Он сказал, что это было задолго до того, как первая Кайлих стала монархом фейри, Старое Королевство управлялось другой королевой. Она была сестрой Кайлих.
Я сажусь на ее постели, чтобы натянуть ботинки.
— Почему у меня такое чувство, что это хорошо не закончится?
Эйтинне выглядит будто ее это забавляет.
— Мой вид создает много шума по поводу, что мы лучше людей, но когда дело доходит до власти, у бессмертных нет иммунитета от жадности. Мы не похожи на лобстеров.
В этом есть смысл. В конце концов, я встречалась с множеством фейри, которые…
— Подожди, что?
— Лобстеры, — повторяет Эйтинне, просто на случай, если не расслышала ее, и я, на самом деле, надеялась, что ослышалась. — Я слышала, будто они с биологической точки зрения бессмертны, — объясняет она, — и не подвержены жадности. И они забавно выглядят, так что решила, что они мои любимчики.
— Во-первых, — говорю я, — Не думаю, что это правда. Во-вторых…
— Ну может это и не правда, но что ты думаешь о лобстерах в качестве домашних питомцев? — внезапно спрашивает Эйтинне, как будто долго и усердно раздумывала над этим. — Раньше у меня был сокол..
— Эйтинне. — я щипаю переносицу. Эти две тысячи лет, что она провела под землей, действительно повлияли на ее сосредоточенность. В одну минуту она собрана, в следующую — болтает о лобстерах и сводит меня с ума. — Ты снова отвлекаешь меня. Как ее звали?
— Сокола? А, ее звали..
— Сестру Кайлих. — да чтоб все взорвалось. — Солдаты наступают. Надвигается война. Наша возможная погибель. Рассказывай быстрее.
Эйтинне машет рукой, как будто бы это незначительная деталь.
— Тогда она звалась как-то по-другому, но она запомнилась, как Морриган.
Это имя не незначительная деталь. Это имя не заслуживает того, чтобы на него махнули рукой, как бы говоря, "оу, это просто, какой-то там".
То немногое, что знаю о Морриган, — только из легенд, но этого определенно достаточно, чтобы оставить ужаснейшее впечатление. Как и Кайлих, Морриган считалась божеством — могущественным созданием войны. Хотя Кайлих и способна на жестокость, существует множество историй, рассказывающих о ее небольших актах доброты.
У Морриган не было проявлений доброты. В сказаниях она известна смертями и разрушениями, которые вызывала.
Она была фейри, которая практически стерла человеческую расу с лица Земли.
Глава 13.
— Помнишь то плохое ощущение? — спрашиваю Эйтинне.
— То, которое у тебя было мгновение назад?
— Точно. Это чувство. Оно только что стало хуже, — протяжно вдыхаю. — Дай-ка, угадаю… И я это говорю исключительно потому, что это худшее, что приходит мне на ум, раз уж у меня привычка притягивать неприятности. Это же Морриган написала эту проклятую книгу?
— Боюсь, что так, — Эйтинне озабоченно смотрит на меня. — Тебя же сейчас не стошнит? Подать ведро?
