– Я тебе помогу, идиот, – буркнула недовольно и обиженно. – Будет немного щипать, но потом боль уйдет.

Лансель крутился, пытаясь ударить меня или отползти подальше, поэтому пришлось применить новый способ для контроля его действий. Чем больше он дергался, тем больнее ему становилось. Он это понимал, подсознательно, но на руках уже появились пузыри, и контролировать собственные действие становилось все сложнее.

Я посмотрела прямо в глаза мужчины и заверила его:

– Я помогу. Просто не шевелись, и доверься.

Приложив ладони прямо к ожогам, чем причинила, к счастью или сожалению еще больше боли, я начала заживлять раны, вытягивая жар и боль, что сейчас испытывал Лансель. Он кривился и шипел, но дергаться перестал. Он больше не угрожал меня убить, расчленить и похоронить в безымянной могиле, сейчас он просто сжимал зубы вместе и рычал, прижимаясь к полу и выгибаясь все сильнее.

– Ш-ш-ш, тише, все уже прошло, – успокаивающим, даже немного гипнотизирующим голосом прошептала я. Оторвав часть от своей уже бывшей, любимой рубашки, я засунула ткань в вазу, чтобы та напиталась прохладной влагой и приложила тряпку ко лбу Ланселя. Его била крупная дрожь от ожогов и магического вмешательства в его тело, он сильно вспотел от боли и сейчас трясся, стуча зубами друг об друга. Он был таким беспомощным, словно ребенок, которого бросили в пустыне, и ему нужно было выжить любыми способами.

– Кто ты, герои тебя дери? – прошипел сквозь зубы Лансель, неосознанно прижимаясь к тряпке и моей ноге. Ему сейчас нужно было тепло, и никто не мог дать его в большем количестве, нежели демон. Адское пламя жило внутри нас, питая своей магией и силой, и поэтому мы редко когда мерзли.

– Демон, я же говорила, – хмыкнула я, вытирая пот со лба и лица Ланселя. – Видимо, сегодня ты спишь на кровати, – не особо радостная от такого стечения обстоятельств, произнесла я упавшим голосом. – К утру все болевые ощущения пройдут, словно ничего и не было. Я сниму с тебя цепи, но ты должен пообещать, что не станешь меня душить, снова, – подчеркнула я последнее обстоятельство, смотря прямо в затуманенные сонливостью и болью глаза.

– Не буду. Сегодня, по крайней мере, – добавил Лансель, и я поняла, что пусть пока между нами не было установлено контакта, однако сегодня мне не нужно было беспокоиться за свою жизнь.

Я не была уверена, появился ли у меня союзник в этом странном, чумном мире, однако чувствовала, что сейчас между мной и моим подарком было установлено перемирие.

***

Просыпаться с утра было крайне тяжело. Начать можно было хотя бы с того, что спала я в холодном мраморе, решив, что ночевать в одной постели со своим несостоявшимся убийцей точно не стану. Это было морально для меня слишком тяжело, к тому же, как приличная девушка, я даже в одной комнате с ним оставаться не хотела.

В итоге решила заночевать в ванной.

Кто-то может подумать, что это просто бред сумасшедшей – отдать мягкую кровать почти насильнику, а самой отправиться спать в холодную, мраморную ванну. Но учитывая, что он в принципе вел себя, как и любой другой заключенный, готовый выбраться из оков и цепей любой ценой, то я не могла его винить в случившемся, к тому же именно мое пламя сделало его несколько недееспособным в плане атак или защиты. Он сейчас был не страшнее котенка, разве что размеры разительно отличались.

Вот только проснулась я не в мраморном ложе, укрытая привезенным из дома пледом, а в выделенной амазхами кровати, рядом с Ланселем.

Как? Зачем? И когда меня переместили из одного места в другое, я не успела поинтересоваться, ведь обнаружила не только смену места ночлега, но также и то, что одета я была несколько иным образом.

– Доброе утро! – услышала я громкий стук в дверь, отчего и проснулась, а после, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла моя мать, в сопровождении нескольких накаченных слуг-мужчин. – Оу! Я смотрю, что ночь удалась на славу, и подарок Первой пришелся тебе по вкусу, – явно с завистью отозвалась Жасита, облизнув пухлые губы, накрашенные темно-фиолетовой помадой.

– Что? – сонно и без особого понимания ситуации спросила я, зевая и замирая под пуховым одеялом. Ведь я почувствовала, что действительно лежала в кровати, а рядом, наглым образом обнимая меня за талию, расположился Лансель. Его рука практически придавила меня к постели, не позволяя двигаться, а еще, кажется и дышать. – Я не… – хотела я было возразить, но тут почувствовала, чужие, уже знакомые губы на своих, которые просто не дали мне ничего сказать.

– Джесси, детка, я и не знала, что у тебя получится всего за одну ночь приручить целого второго наследного принца Дертагора.

А я в это время пыталась отбиться от напавшего на мой рот, будто изголодавшегося дертагорца. Его пальцы явно оставят синяки на моей молочной коже, ведь впивались они с особой силой. Взглянув испуганно в его глаза, я только спустя секунды три поняла, что он просто играл на публику. Точнее, он отлично изображал моего любовника для Жаситы, что сейчас капала слюной от желания отобрать у меня столь лакомый кусочек раба.

В моих глазах полыхнул огонь и дертагорец понял, что я все осознала и можно отлипнуть от моих губ.

Правда, изображать из себя повелительницу мужчин и истинную амазху я не собиралась, однако поняла, что это был мой шанс быстрее расположить к себе Первую, Вторую и узнать, зачем я им понадобилась и зачем Кадди подарила  мне второго наследника.

– Видимо у меня это врожденное. Ты что-то хотела или просто мимо проходила со своим конвоем? – намекнула я на двух воздыхателей, что сейчас с восхищением смотрели на Жаситу, время от времени, переводя взгляд и на меня.

Я же попыталась незаметно укутаться в одеяло так, чтобы никто не заметил, что проснулась в одном белье, а мою пижаму кто-то (ясно уже кто!) наглым образом разбросал по комнате – верх был на тумбочке, а низ на книжном шкафу.

Интересно он прицельно кидал или просто, лишь бы подальше?

– Хотела пожелать своей дочери доброго утра и сообщить, что Первая ждет тебя в саду через сорок минут, – и на этом Жасита решила покинуть спальню, лишь на пороге останавливаясь и добавляя, – вместе с Ланселем, – на этой ноте она ушла, громко хлопая дверью.

А я же рухнула обратно на кровать, укрываясь с головой одеялом и чертыхаясь с особым наслаждением.

К сожалению, но вскоре мне все же пришлось вылезти из своего маленького укрытия.

– Зачем ты меня сюда притащил? И зачем раздел? Я думала, что ты не хотел мне помогать, – недовольно и обеспокоенно поинтересовалась я, хмуро смотря на невозмутимого и отстраненного мужчину, который отлично смотрелся в шелковой постели.

Он выглядел на ней как истинный повелитель, в то время как я казалась его рабыней. Истинный второй принц королевства, в то время как я была лишь демоном.

– Я решил, что наше сотрудничество будет полезно нам обоим.

– Да? И когда именно ты это понял – до того, как раздел меня или уже после? – не удержалась я от доли сарказма в своих словах, но меня можно понять – проснулась полуголая в объятиях непонятного мужчины, который еще вчера меня чуть не придушил. Вряд ли это можно было назвать прелюдией. Хотя, судя по тому, как он меня с утра целовал, то в его понимании, это, наверное, именно прелюдией и было. – Кстати! К чему был этот утренний спектакль? Я не думаю, что Жасита поверила в то, что ты за одну ночь со мной перевоспитался.

– Скажем так, пусть окружающие считают, что своей Алой я выбрал именно тебя, – как-то слишком довольно хмыкнул Лансель, заставляя меня замереть и неосознанно напрячься всем телом.

– Алой? Это еще кто такая?

Новые термины и определения этого мира ставили меня не просто в тупик, а загоняли в угол, заставляя непроизвольно ругаться и нервничать от происходящего. Ну не понимала я этот мир, совершенно!

Но мой вопрос вызвал лишь удивление и настоящую улыбку у Ланселя. Он посмотрел на меня, как на ребенка, который задал глупые вопросы старшему и более мудрому.