Ей почему-то захотелось успокоить её:

— Ты вполне сносно обращалась со мной. Вот некоторым мужчинам нелегко быть любезными.

Гейджина хитро улыбнулась.

— Особенно если приходится сражаться и внутри, и снаружи. — Помолчав, она спросила: — Надо понимать, клада нет?

— Разумеется, есть. Я не лгу.

— Ты говорила, доказательство в Редферне?

— У Делмаса. Он отобрал его у меня в первую же ночь перед женитьбой. — Она открыла дверь. — Но если ты не желаешь видеть моего мужа, то не представляю, как ты сумеешь взять это у него.

— Подождём, — язвительно ухмыльнулась Гейджина, — пока я остыну.

Бринн видела наступившую в ней перемену. Её настроение явно улучшилось.

— Зачем тебе Делмас? Если ты дашь мне свободу, я приведу тебя к сокровищам, — воспользовалась она её добрым расположением. — Но придётся подождать, пока Эдвина будет в состоянии отправиться с нами в путь. Я не брошу её здесь одну.

— Если я вообще решусь на это путешествие, то уж позабочусь, чтобы леди Эдвина не осталась без защиты. — Её лицо омрачилось. — Проведай их, но возвращайся сюда, я хочу, чтобы сегодня вечером ты сидела рядом со мной в главном зале.

Бринн испуганно посмотрела на неё.

— Мне не положено. Рабыня не смеет сидеть за одним столом со знатью.

— Смеет, если её хозяйке так угодно. — Гейджина пробежала взглядом по её фигуре. — И возьми какое-нибудь платье у леди Эдвины. Меня тошнит от твоих лохмотьев.

— Я не могу оставить…

— Хочешь, чтобы леди Эдвина расстраивалась, видя, как я выволакиваю тебя из её спальни?

— Зачем всё это? — с отчаянием спросила Бринн. — К чему?

— С тебя довольно того, что я просто так хочу, — отвернулась она. — А я не потерплю отказа. Увидимся в главном зале.

========== 7 глава ==========

— Где Алиса? — спросила Бринн, войдя в комнату Эдвины. — Я велела ей ухаживать за вами обоими.

— Я послал её приготовить бульон для леди Эдвины, — ответил Малик. — Мне не хотелось, чтобы ты накормила её одним из своих очередных супов.

— Как она? — Бринн внимательно оглядела Эдвину. После мытья её кожа и волосы блестели. — Она не просыпалась?

— Два раза, — улыбнулся Малик. — В первый — после твоего ухода, во второй — когда Алиса мыла её. — Он поморщился. — Она заставила Алису натянуть между нами занавес, чтобы я не смущал её.

— Но я ничего не вижу.

Малик злорадно усмехнулся:

— Я сорвал его, как только она снова заснула. Я не желаю, чтобы меня лишали возможности видеть такое чудо. Как ужасно всё время оставаться в постели! Неужели я не заслуживаю хоть маленькой награды?

— Если ждёшь её от Эдвины, то нет. У несчастной женщины уже почти всё отняли.

Улыбка сошла с лица Малика.

— Бедняжка. Только в замке Редферна могут обидеть столь беззащитное существо.

Бринн вспомнила о недавнем на удивление мощном всплеске воли Эдвины в жалкой пристройке к конюшне.

— Может, она не так уж и беззащитна, как тебе кажется. — Обойдя кровать, она проверила повязку на ране Малика: её сменили. Похоже, Алиса не покривила душой, пообещав хорошей работой заслужить прощение. — В мире редко встретишь добро, но в том, что произошло с Эдвиной, виноват её муж.

— Тогда этот муж должен гореть в аду, — шутливо заметил Малик. — А я помогу ему туда попасть при первой же возможности. — Он перевёл взгляд на Бринн. — Если Гейджина не лишит меня такого удовольствия прежде, чем я смогу ходить. Но не исключено, что она его скорее препроводит туда, если заметит твою привязанность к Ричарду.

— Кроме презрения и ненависти за Эдвину, у меня никаких чувств нет к этому чудовищу. — Она снова посмотрела на спящую женщину. — Разве я могла позволить себе такое?

Малик согласно кивнул.

— Мне это тоже казалось невероятным. Ты ведь рвалась сюда из-за Эдвины, а не из-за хозяина.

— Я считала, что нужна ей, — подтвердила Бринн.

— Конечно. — Малик не сомневался.

— Может быть. — Поговорив с Эдвиной, Бринн уже не была так уверена в собственной незаменимости. Она подошла к резному дубовому сундуку, стоявшему под окном, и открыла крышку. — Сегодня мне приказано явиться к ужину в главный зал. Я вернусь, как только смогу.

Он покачал головой:

— Гейджина захочет видеть тебя в своей постели.

— Придётся ей поумерить свой пыл. У меня есть другие обязанности.

Малик вздохнул:

— Нет, Бринн. Я видел лицо Гейдж, когда ты торопливо пошла за Делмасом. Ты ходишь по лезвию ножа, если тебе дорога жизнь твоего мужа.

Страх охватил её.

— Ты и вправду думаешь, что она могла бы убить человека из-за подобного пустяка?

— Я видел её лицо, — повторил Малик.

— Не могу понять, как воины могут отнять жизнь у другого и спокойно жить? Разве им не ясно, что чернота губит их души? — взволнованно говорила Бринн, роясь в сундуке в поисках платья. — Меня она пугает.

— Думаю, сейчас она сама не вполне сознаёт, что с ней, — спокойно ответил Малик. — И от этого твоё положение становится ещё опаснее. С детства Хардраада воспитывал её на крови и насилии, учил брать всё, что нравится, и сметать преграды на своём пути. Позже Гейджина приобщилась к музыке, поэзии, красоте, но ей недолго вспомнить и уроки своего отца.

Разбой, кровь и мрачная тень Хардраады замаячили у Гейдж на горизонте.

— Не возвращайся к нам сегодня ночью, Бринн. Успокой её. Дай ей то, что она просит, — улыбнулся Малик. — Не думаю, что тебе так уж это неприятно.

Малик даже и представить себе не может, как Бринн сердцем прикипает к Гейдж. Незримые узы между ними становились прочнее, и даже часы разлуки — ощутимее.

Она уже ловила себя на мысли, что тоскует по ней. Выбрав платье густого винно-красного цвета, Бринн закрыла сундук и поспешила прочь. В дверях она задержалась.

— Пришли Алису за мной в главный зал, если Эдвине станет хуже.

— Не волнуйся. Я присмотрю за ней.

В его словах звучало столько нежной ласки, что она невольно и внимательно взглянула на него.

Малик смотрел на Эдвину с нескрываемой заботой и любовью.

У Бринн сладко заныло сердце. Как хотелось бы, отбросив все заботы, укрыться под чьим-нибудь сильным крылом! Впрочем, о чём это она? Она не птенчик и не допустит, чтобы кто-нибудь опекал её. Может, немного теплоты не так уж и плохо…

— За собой смотри! — сурово сказала она Малику и закрыла дверь.

***

Огонь ярко пылал в камине, где на вертеле медленно жарился дикий кабан. Неподалёку молодой музыкант наигрывал на струнном инструменте. За высоким столом слышался громкий смех. Бринн в нерешительности остановилась у сводчатого входа в главный зал.

Что ей делать? Для неё нет места.

Лорд Ричард, похоже, пригласил на праздник всех своих вассалов с их жёнами. Она узнала только немногих — Эдмонда Дэнвортского с супругой Джоан, белокурого Сирила Монтбора и его сына, Герберта Кенмала.

— Входи. — Ричард, увидев её, встал из-за длинного стола на помост и протянул ей руку. — Я никогда ещё не видел тебя такой привлекательной. — Ослепительная улыбка озарила его лицо. — Садись рядом со мной, Бринн.

За столом мгновенно наступила тишина. Все смотрели на неё.

Мужчины с нескрываемым интересом, их спутницы — с явным презрением.

— Она сядет со мной, — раздался голос Гейджины у неё за спиной.

Взяв Бринн за локоть, она быстро повела её по застланному тростником полу к скамье. От её нежного и мягкого прикосновения она немного успокоилась и почувствовала себя несколько увереннее, чем прежде.

— Я, пожалуй, пойду, — шепнула Бринн. — Моё место не здесь.

— Здесь! — так же тихо, но резко ответила Гейджина. — Ты умнее любого мужчины в этом зале и уж гораздо красивее всех женщин. — Она оглядела её. — Особенно в этом платье. Спасибо… что надела его.

Бринн с недоверием посмотрела на неё. Удивительно, но Бринн не могла припомнить, чтобы воительница прежде замечала её одежду.

— Плохо сидит. — Бринн посмотрела на обтягивавший её лиф платья. — Эдвина меньше меня, она худенькая.