Хьёлас сбил прогнивший замок и вошёл внутрь. Зачем нужно было запирать дверь – не совсем ясно: внутри было пусто и уныло, как и везде в городе. К сожалению, по жалким обломкам реликвий ничего нельзя было сказать о богах, которым тут служили. Не было ни идолов, ни мебели, ни даже старых трухлявых документов, рассыпающихся от одного касания. Несколько разочарованный, Хьёлас пошёл к боковой двери, за которой, предположительно, начинался спуск в катакомбы.

Здесь он чувствовал себя получше, чем на третьем этаже дома без точки опоры, но ненамного. Быть погребённым заживо – ненамного приятнее, чем упасть с высоты, а это здание, не менее огромное и не менее старое, тоже не опиралось ни на что, кроме бестолковой ненадёжной почвы. Хьёлас достал из рюкзака один из саламандровых хвостов – прут из светящегося в темноте вещества, - и начал медленно спускаться по винтовой лестнице.

Здесь пришлось повозиться, чтобы открыть каменный саркофаг, в который было запрятано Сердце. С ним было нелегко совладать с ушибленной рукой, но зато с «упаковкой» проблем не возникло. Сердце находилось в запаянной глиняной урне, Хьёласу даже смотреть своими глазами на него не пришлось, чтобы это почувствовать. Он уже начал привыкать к этой тоскливо-тягучей усталости, и это было ужас как неприятно.

Он снова чуть не потерял контроль над временем, но всё же опомнился, когда было ещё не слишком поздно. Он побежал к берегу, толкая впереди себя тяжёлую тачку с отвратительным грузом. Он торопился и не смотрел вокруг: даже если бы он увидел опасность, защитить себя не мог, только бежать.

Он не чувствовал ни ног, ни рук, ни даже головы, и когда тачка подскочила на очередной кочке, он не успел затормозить и кубарем покатился вперёд. Отцовские доспехи защитили его от серьёзных повреждений, но пару ушибов на рёбрах он наверняка заработал. «Ерунда, - утешал он себя. – Лишь бы успеть довести дело до конца». Солнце уже садилось, а до выбранной точки – бежать и бежать. Высоко в небе виднелось светлое пятнышко – вэйпан Общежития, который ещё не знает, как резко изменился план. Эти бездельники гадают, небось, куда он запропастился… бежать, бежать, пока солнце не село. «Не успеваю! Ну да ладно – пара сотен футов ничего не изменит. Главное, чтобы Общежитие не вздумал объединиться принудительно – он не знает о новой поправке на расстояние!»

19.46: всё, тянуть дальше нельзя. Красный, не перепутай, красный! Приготовься сразу левитировать!

Болезненный рывок – удар – левитация! Эй, ЛЕВИТАЦИЯ! Я разобьюсь…

Рывок – столкновение – где я?

Хьёлас, казалось, потерял способность ощущать мир. Боль во всём теле, особенно в запястье и в рёбрах, и серая мгла, и странное небытие… нас что, кто-то выдернул из пространства над морем? Или всё-таки…

Хьёлас сплёл левитацию просто на всякий случай, пока не сориентируется в новой реальности. Лёгкий, едва различимый на фоне боли рывок – значит, правильно сделал. Грустно было бы шмякнуться в воду и разбиться об неё, чудом избежав столкновения с камнями – такими беспощадно твёрдыми на вид!

Даже дышать было больно. Но почему, что случилось? Ну да, он же пролетел несколько десятков миль сквозь воздушное пространство навстречу своему двойнику. Хьёлас пытался протереть глаза, но ничего не чувствовал.

Замри и ничего не делай, - посоветовал он сам себе. – Если ты не в порядке, сейчас прибудут спасатели. Твой аварийный амулет наверняка отправил сигнал.

А потом до него начало доходить, что произошло. И он начал вспоминать – сразу три линии времени. Ему было смешно. Ему было страшно. Грустно. Он просто устал.

Хьёлас смеялся, хотя это простое действие многократно усиливало резь в лёгких. Он хохотал и не мог остановиться.

У него всё получилось.

Когда спасатели заблокировали боль, веселье окончательно вышло из-под контроля. Хьёлас честно пытался взять себя в руки и вести прилично, но в следующее мгновение он вспоминал, насколько же он счастливый везунчик – у него есть магия, у него есть сила! Ничто на свете не было так важно, как это!

Постепенно восстанавливались зрение и слух, и спасатели сказали ему о нунции, который всё крутился вокруг. Ах да, есть же ещё и Вэйпан. Наверняка не может дождаться новостей и изнывает от неведения. Волнуется, бедняга. И даже не подозревает, как же ему повезло, что в момент разделения он не оказался в сортире. Хьёлас снова заржал, но нунция последнему из своих двойников отправил. А потом спросил:

- Куда мы летим?

- В Небесные Пирамиды Ацокки, - объяснили ему. – Ты ведь там учишься? Значит, тобой должен заниматься школьный целитель.

Хьёлас кивнул и снова рассмеялся. Это его более чем устраивало. На самом деле он был уверен, что с ним всё в порядке, но пока Вэйпан будет разбираться с вэйпанами, оставшимися возле Мёртвого Города, ему самому лучше отсидеться в школе. Чтобы не объединиться раньше времени.

Когда Юго Модж и Шетар Лафлин начали проводить диагностику, Хьёлас сложился пополам от смеха. Он просто не мог успокоиться, что-то прорвало в его голове после нескольких часов мрачной безысходности и полного бессилия. Но потом боль начала усиливаться, и Хьёлас немного притих, хотя и продолжал улыбаться.

- Легко отделался, парень, - сказал целитель Модж. – И кто это над тобой так подшутил?

- Понятия не имею, - честно, но с некоторой грустью сказал Хьёлас. Он бы отблагодарил своего благодетеля искренне и от всей души. Таких подарков ему ещё не делали, и вряд ли ещё сделают. Он был не просто дорогим – он оказался бесценным.

- Ладно, давай, сними эту штуку, - целитель указал на деревянные доспехи. – И защитные амулеты. Блокирующие не трогай, а то устроишь нам сейчас тут…

Хьёлас засмеялся от мысли о том, что он может тут устроить, но едва он снял защиту, Шетар положил ладонь ему на макушку, и смеяться расхотелось. Настроение, впрочем, осталось приподнятым, но каким-то умиротворённым.

- Спасибо, - облегчённо выдохнул он. – Можно мне поспать?

- А ты уверен, что закончил все дела? – осторожно спросил целитель Модж, явно намекая на Вэйпана.

- Нет, не закончил, - сказал Хьёлас. – Но они определённо могут подождать. Да я, впрочем, и спать не так уж сильно хочу… просто надеюсь, что после этого у меня в голове прояснится. О, кстати! – воскликнул он, словно обжёгшись о внезапное воспоминание. – А вы не хотите вернуть мой разум в здоровое функциональное состояние? Вы же опытный целитель?

- Ты в полном порядке, Хьёлас, - заверил его целитель Модж. – Пара мелких трещин в рёбрах и запястье, но процесс мы сейчас запустим, через час всё заживёт. Просто полежи спокойно, потом, если захочешь, я тебя усыплю.

- Я и сам могу, - махнул рукой Хьёлас. – Но мне… - он снова дёрнулся вперёд, так что Шетару пришлось удержать его за плечо, чтобы он не вырвался из-под его руки и не начал снова смеяться. – Мне надо успеть на вечернюю поверку! Это очень-очень важно!

- Успеешь, - заверил его Шетар. – Просто сиди и попытайся сосредоточиться, ладно?

- Лад… а что это ты делаешь? – спросил Хьёлас, дёрнув головой под ладонью ассистента.

- Замедляю эндорфины. Если ты снова начнёшь смеяться, мы не сможем понять, что с тобой.

- Эндо-что? А это влияет на разум? А ты опытный целитель?

- Дыши медленно, Хьёлас, - посоветовал целитель Модж. – Можешь закрыть глаза.

«Ладно. Только вряд ли это поможет».

Проснулся Хьёлас от острого переполняющего чувства счастья, и просто не мог оставаться в кровати. События вчерашнего дня всё ещё немного путались и по-прежнему были способны вывести его из состояния равновесия, но теперь он был лучше готов к встрече со знакомой реальностью.

- Эй, ты как там? – спросил он у Вэйпана.

- С транспортом разобрался. Как раз думал, не надо ли тебя разбудить. Сам знаешь – уже несколько дней прошло, есть риск, что мы вот-вот объединимся. Да и я, признаться, уже с ног валюсь.

- Да, ты прав. Дуй сюда, будем восстанавливаться в контролируемых условиях.

- Буду минут через двадцать.