***
За свою жизнь Кингсли повидал немало человеческого горя. Собственно, это и не удивительно, учитывая, что вторая магическая война закончилась относительно недавно – около трех лет назад. Шеклболт отлично знал, что труднее всего справляться с чужим горем, это когда ты ничем не можешь помочь. А особенно – если в какой-то мере чувствуешь себя виноватым. Вот как сейчас. Когда перед ним, в том же самом кресле, в котором вчера сидел Снейп, съежился абсолютно потерянный Гарри Поттер.
– Я в курсе, что Северус приходил к вам перед тем, как исчезнуть, – говорил он, судорожно стискивая подлокотники кресла, – ваша секретарша мне сообщила… Кингсли, пожалуйста, скажите мне, куда он отправился. Я был в его маггловском доме… Его там нет… Дом выглядит необитаемым, а кроме того… мне не удалось зайти внутрь… Северус закрыл его для меня… Я… я очень обидел его… Смертельно обидел… И я хочу только попросить у него прощения, попытаться объяснить…
Кингсли вздохнул. Отчаяние и раскаяние Гарри были настолько глубокими и искренними, что вызывали вполне естественное сочувствие. Однако помочь Поттеру он не мог. Никак. Накануне он принес Снейпу Обет о неразглашении, поклявшись никому не выдавать его местонахождения. К тому же, даже если бы Кингсли и не связывала магическая клятва, он все равно не сумел бы сказать Гарри, где решил обосноваться Северус. Просто потому, что и сам не знал этого. Пользоваться услугами портключа Снейп наотрез отказался, а на вопрос: «Как же ты доберешься до места?» – лишь горько усмехнулся:
– Благодарю за заботу, Кинг. Как-нибудь справлюсь.
– Прости, Гарри, – покачал головой Шеклболт, – я сожалею, но ничем не смогу тебе помочь.
Поттер посмотрел на него, и внезапно в его глазах зажглось понимание.
– Вы дали Обет о неразглашении, – без всякого выражения в голосе констатировал он. – Конечно! Как я не подумал об этом?! Спасибо, что уделили мне время, господин Министр, – он вскочил с кресла, едва не опрокинув его.
– Гарри, постой! – Кингсли перехватил Поттера возле самой двери. – Зная характер Снейпа, можно с уверенностью утверждать: сейчас он не хочет, чтобы его искали. Не торопи его.
***
До прибытия такси оставались считаные минуты. Северус взглянул на часы и решительно взялся за ручку чемодана, который он собирался взять с собой для отвода глаз простецов, хотя все его вещи (нехитрый, не отличающийся разнообразием гардероб и три толстых тетради с записями его исследований) без труда уместились бы и в небольшой сумке. Маггловский паспорт и деньги, в том числе индийские рупии, предусмотрительно купленные им по совету турагента, уже лежали в кармане пиджака, трансфигурированного из ненужной теперь мантии.
Почему он выбрал для своего бегства именно Индию? Вероятно, Снейп и сам не смог бы ответить на этот вопрос. С его педантичностью и любовью к чистоте непролазная грязь, царившая в этой стране почти повсюду, должна была скорее оттолкнуть Северуса. Кроме того, он совершенно не выносил жару, особенно когда она сопровождалась одуряющей, выматывающей влажностью. Невзирая на многие годы, проведенные в стылых подземельях, где от холода порой не помогали даже Согревающие чары, Снейп все равно предпочитал прохладу, да и зелья в таких условиях сохранялись гораздо дольше. Словом, все разумные аргументы были не в пользу Индии. И тем не менее, опустившись на стул перед симпатичной дамой-турагентом и протянув ей свой маггловский заграничный паспорт, сделанный когда-то по настоянию Дамблдора, Северус сразу назвал именно эту страну. Почему? Да потому, что найти в перенаселенном государстве человека, который не желает быть найденным, – задача практически невыполнимая. Ни для кого. Даже для одного настырного гриффиндорца. Если, конечно, тот будет настолько глуп и безрассуден, что ринется искать Северуса, рискуя нарваться на Аваду.
Посмотрев мерзкие воспоминания, Снейп поспешил покинуть Блэк-хаус, оставив доказательства подлости Поттера на самом видном месте. Разумеется, наглый мальчишка поддастся искушению и заглянет в думосбор. Ну и пусть! Пусть поймет, что он ничуть не лучше своего драгоценного папаши. А может, и хуже. Поттер-старший искренне ненавидел Северуса и никогда не пытался скрыть этого. Их неприязнь была обоюдной. Они старались перещеголять друг друга в изобретении каверзных заклятий, с успехом применяемых потом на противнике. В их отношениях все было предельно ясно. С Гарри произошло совершенно иное. Нечто настолько страшное, что при одной мысли об этом у Северуса начинало нехорошо тянуть за грудиной. Поттер-младший воспользовался чувствами, которые питал к нему Снейп. Он заставил Северуса поверить, что и сам полюбил его, и даже сделал это шутовское предложение руки и сердца, наверняка планируя вместе с дружками-подонками превратить свадьбу в кошмарный фарс, апофеоз унижения своего бывшего профессора.
Северус закрыл глаза. Только здесь, в номере маггловской гостиницы, располагавшейся рядом с аэропортом Хитроу, он впервые за эти ужасные двадцать четыре часа позволил себе прилечь и попробовать уснуть. Какое там! Пока он был занят подготовкой собственного отъезда, хотя правильней было бы все-таки назвать это бегством, Снейп действовал почти на автомате и не думал о Гарри и своих растоптанных в прах чувствах. Теперь же на него накатила такая невероятная боль, что в какой-то момент он решил: вот сейчас его сердце не выдержит и просто разорвется. Он умышленно не хотел принимать зелья, предоставив судьбе самой распоряжаться его жизнью и смертью. Если утром горничная найдет на кровати остывающий труп постояльца, а спустя определенное время коронер вынесет вердикт «инфаркт» – значит, так тому и быть. Если же нет, то уже к вечеру он будет на пути к новому будущему. Будущему, в котором не останется места для Поттера и проклятой любви к нему.
***
О том, что, поддавшись внезапному порыву, он выбрал Индию, а не, скажем, Исландию, Северус пожалел, едва покинул здание аэропорта имени Индиры Ганди (1, 2). (Вообще, имя этой женщины употреблялось здесь так часто, что Снейп решил при первой же возможности выяснить, кто она и что сделала для своего народа.) Нет, в самолете, так же как и в помещении аэропорта, было прохладно, можно сказать, даже холодно, благодаря устройствам, которые магглы называли кондиционерами. Все восемь часов полета Северус зябко кутался в плед, поеживаясь от нервного напряжения и усталости. На таможне все прошло без сучка и задоринки. Никто не выразил удивления, что прилично одетый турист из Англии не озаботился взять обратный билет: видимо, для осмотра здешних красот и знакомства с культурой требовалось неограниченное количество времени, и местная публика прекрасно об этом знала. Скудный багаж тоже прибыл в целости и сохранности. Зато когда стеклянные двери аэропорта бесшумно закрылись за спиной у Северуса, а его накрыло волной раскаленного воздуха, в котором не чувствовалось ни единого дуновения свежего ветерка, тут-то он и понял в полной мере, насколько был не прав, выбирая наугад страну для побега. Ощущения оказались не из приятных. Рубашка почти сразу же прилипла к телу, во рту стало сухо, как в пустыне, а в висках противно застучало. «Мерлин! И такая жара стоит здесь большую часть года!» – с ужасом подумал Снейп. Впрочем, он не привык пасовать перед трудностями. Если уж он двадцать лет успешно справлялся с работой двойного агента, терпеливо снося порой весьма опасные причуды Альбуса Дамблдора и смертоносные капризы Темного Лорда, то и с прихотями погоды как-нибудь разберется. Северус поставил чемодан на асфальт, закатал рукава рубашки, затем сунул руку в карман, нащупал рукоять волшебной палочки и навел на себя мощные чары Отвлечения внимания. Координаты аппарации он заучил наизусть еще в самолете. Поэтому сейчас ему достаточно было просто шепнуть странно звучавшее название «Манали» (3), и через мгновение его уже подхватил вихрь аппарации и понес к новому месту жительства.
***
Наверное, после полосы неудач на личном фронте Северусу все же должно было повезти. Деревня (или, скорее уж, небольшой городок Манали) показалась ему слишком шумной и наполненной туристами, жаждавшими отправиться отсюда в Гималаи (4). Поэтому, уменьшив свой чемодан и засунув его в карман, Снейп решил исследовать окрестности и в конце концов нашел полуразрушенный домик в совершенно безлюдном месте примерно в километре от Манали, который и приобрел у практически не владеющего английским индуса за баснословно низкую цену. Защитив свое новое пристанище Фиделиусом и Магглоотталкивающими чарами, Снейп с помощью магии принялся приводить развалюху в относительно пристойный вид. Хвала Мерлину, в этих краях было совсем не так жарко, как в столице, а по ночам Северусу приходилось даже закутываться в трансфигурированное из носового платка одеяло. Продукты он покупал на рынке в Манали, наведываясь туда под чарами Гламура. Там же разжился несколькими маггловскими книгами, чтобы хоть как-то коротать время долгими вечерами. Пока он трудился над восстановлением своего жилья, тоска по Англии, а особенно по Гарри, не терзала его с такой силой. Но по ночам, лежа на узкой спартанской кровати, он еле сдерживался, чтобы не стонать от невыносимой душевной боли. Весь запас Умиротворяющего бальзама из аптечки он выпил за первую пару дней, и теперь бессонница пополам с навязчивыми фантазиями о Поттере стали его частыми гостями. Северус как мог противился этим фантазиям, но тело предавало его раз за разом, и, вспоминая о по-прежнему немыслимо желанном любовнике, он мучительно и долго кончал, стыдясь и ненавидя себя за эту слабость.
