— Слушаю, — в тоне говорившего послышалось нетерпение.
— В нашу больницу две недели назад поступила пациентка с сильными головными болями. Позавчера компьютерный томограф диагностировал у нее рак мозга. А сегодня мне прислали ее анализы крови. В них какая-то чертовщина. Я вообще не могу определить некоторые показатели, а самое главное… и УЗИ, и повторное сканирование никакого рака у нее не выявили…
— Интересно. Сколько вы хотите за эту информацию и образец?
Билл на минуту задумался. Он до смерти боялся продешевить. С тех пор как с ним связалась таинственная фармацевтическая компания и через своего представителя, имени которого он не знал, предложила немалое вознаграждение просто за то, чтобы держать ухо востро, подмечать и вовремя докладывать о любых необычных случаях, происходивших в стенах больницы, финансовое состояние Маккоя значительно улучшилось. А вот теперь ему, кажется, выпал счастливый билет.
— Сто тысяч… — запинаясь от собственной наглости, наконец проговорил Билл, — фунтов стерлингов.
— Не вопрос! Компьютерную распечатку диагноза и пробирку с кровью привезете… Запишите адрес.
— Сперва переведите деньги! — Маккой не собирался выглядеть в глазах таинственного «клиента» простачком, которого можно обвести вокруг пальца.
— Пятьдесят процентов — сейчас. В течение пятнадцати минут. Вторую половину получите, когда мы проверим образец.
_________________________________
1. Больница Королевского колледжа, Англия (King’s College Hospital) — это одна из самых больших и самых известных учебных больниц Лондона, которая обслуживает население районов Саутуарк, Льюишам и Ламбет. Больница снискала мировую славу благодаря достижениям в гепатологии и трансплантации печени, онкогематологии, медицине плода и нейронауках.
http://medbe.ru/clinics/kliniki-i-gospitali-anglii/lechenie-v-anglii-bolnitsa-korolevskogo-kolledzha-london/
2. Мультиформная глиобластóма (англ. Glioblastoma multiforme, GBM) — это наиболее частая и наиболее агрессивная форма опухоли мозга, которая составляет до 52 % первичных опухолей мозга и до 20 % всех внутричерепных опухолей. Несмотря на то, что глиобластома является наиболее частой первичной опухолью мозга, на 100000 жителей Европы и Северной Америки регистрируется всего 2-3 случая заболевания. Термин «глиобластома» подразумевает два варианта этой болезни: Гигантоклеточная глиобластома и Глиосаркома.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Глиобластома
========== Глава 5 ==========
В кабинете Министра магии Шеклболта вот уже полчаса бушевали настоящие африканские страсти, и источником их был не кто иной, как заведующий секретной лабораторией Отдела тайн Драко Малфой. Обычно такой сдержанный и холодный, сейчас он метался по кабинету, отказываясь присесть на предложенный Министром стул.
– Нет, вы абсолютно ничего не понимаете, Кингсли! Ирен Адлер наверняка носит ребенка-волшебника! Да пусть хоть маггла, хоть сквиба! Она одна. Совершенно одна. Я был на похоронах и все видел собственными глазами. Возле могилы стояло человек десять от силы. Мать, две подруги, да несколько коллег по работе. Отец Ирен давно живет с другой семьей и не интересуется делами дочери. Вся остальная родня – в Ирландии. Мать Ирен – довольно сложная женщина и умудрилась перессориться почти со всеми близкими родственниками. Майкл много рассказывал мне о том, как Ирен переживала по этому поводу. Он даже планировал после рождения ребенка съездить с ней в Лимерик, где прошло ее детство и похоронены дедушка с бабушкой. Мы просто не имеем права вот так мимоходом отмахнуться от нее.
«Да… – думал тем временем Кингсли, поглядывая на метавшегося по кабинету Малфоя. – Куда делся тот высокомерный отпрыск чистокровной фамилии, для которого магглы были всего лишь грязью под ногами?! А слова «справедливость» по отношению к ним вообще не существовало в его лексиконе. Вот уж действительно: с кем поведешься – от того и наберешься!» Шеклболт отлично помнил, как семь лет назад здесь, в этой же самой комнате, практически теми же методами Гарри Поттер требовал от него провести специальное заседание Визенгамота, чтобы снять с Северуса Снейпа все обвинения в пособничестве Темному Лорду и убийстве Альбуса Дамблдора и наградить его орденом Мерлина первой степени как героя второй магической войны. Посмертно. Тогда Шеклболт ответил согласием, а сейчас…
– Драко, мне очень импонирует ваша забота о вдове своего сотрудника, но вы все же должны кое-что себе уяснить. Майкл не просто умер от сердечного приступа, как сообщили в «Ежедневном пророке» под моим давлением, чтобы предотвратить грандиозный скандал. Он погиб в результате отката, вызванного нарушением Обета о неразглашении. Речь идет о предательстве, за которое сама Магия покарала его смертью. Да, не спорю, он украл «Эликсир жизни» для спасения жены и ребенка. Я читал отчеты вашего… аврора Поттера, но, несмотря на это, преступление не перестает быть преступлением. Майкл Адлер дал клятву о том, что сохранит в тайне все, с чем ему придется столкнуться в Отделе. Он прекрасно осознавал, какая ответственность лежит на нем. Подумайте сами – он взял в секретной лаборатории толком непроверенное зелье! А если бы Ирен и ребенок отравились им, а магглы успели сделать вскрытие и обнаружить в их организмах Мордред его знает что? Ваш Адлер едва не поставил под угрозу разоблачения наш мир, а вы предлагаете выплачивать его вдове пожизненную пенсию? За какие такие заслуги?
– ОН! БЫЛ! ВОЛШЕБНИКОМ! – Драко стукнул кулаком по столу. Его бледное лицо покраснело от гнева. Глаза горели. На лбу выступили бисеринки пота. – Любимая женщина Майкла, ради которой он рискнул жизнью, осталась вдовой именно поэтому! Его нерожденный сын остался сиротой именно поэтому. Это мы со своими тайнами, клятвами и Непреложными обетами убили его. Будь Майкл Адлер обычным маггловским химиком, пусть и укравшим секретную разработку, он бы не умер! Да, скорее всего, он бы понес наказание за должностное преступление. Его бы с треском и скандалом уволили, возможно, даже посадили в тюрьму за воровство, но он бы не умер!
– Послушайте, Драко… Успокойтесь, присядьте и попробуйте все же войти в мое положение. Я не принимаю подобные из ряда вон выходящие решения в одиночку. У нас, если вы помните, демократия. И мне необходимо поднять этот вопрос на заседании Малого совета Визенгамота. А он никогда не проголосует за выплату пенсии жене и ребенку предателя. Я отлично представляю, что творится у вас на душе. Признаться, я не ожидал от вас такого благородства по отношению к простой маггле…
При этих словах Драко вскинул голову, словно его ударили, и Шеклболт понял, что сморозил глупость.
– Малфой, простите меня, – миролюбиво сказал он, – но я действительно не всесилен.
– Жаль… – ледяным тоном произнес Драко и выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью.
***
Вернувшись с работы, Гарри застал Малфоя в весьма несвойственном ему состоянии. Тот был вдребезги пьян. Он сидел на кухне со стаканом огневиски в руке и, закрыв глаза, покачивался на стуле. По его щекам из-под опущенных век катились слезы.
– Что случилось? – осведомился Поттер, поднимая с пола пустую бутылку. – Ты ходил к Кингсли… – это был не вопрос, а, скорее, утверждение. – И он тебе отказал.
– Отказал, – констатировал Драко. – Кингсли заявил, что Министерство… не будет платить жене предателя… – он говорил с трудом. Его язык заплетался. – А я вот буду! – Малфой с грохотом поставил стакан на стол, отчего тот раскололся в его крепко сжатом кулаке, и на пол закапала кровь.
