В ту ночь он снова снится мне. Мой Регулус. Он грустно глядит на меня и говорит:

– Ты свободен. Я отпускаю тебя.

Кто способен объяснить: что есть любовь и почему она приходит к нам именно тогда, когда мы совсем к ней не готовы? Должен ли я противиться ей или открыть для нее свою душу, надеясь, что вот теперь, после стольких лет одиночества, я наконец буду счастлив? Сумеет ли мальчик, к которому тянется мое оттаявшее сердце, принять меня? Не оттолкнет ли от себя, как сделала давным-давно его мать? Я смотрю на Поттера и в его глазах, в которых прежде горела лишь ненависть ко мне, вижу ее: робкую, возможно, еще только зарождающуюся, но, несомненно, подлинную любовь ко мне.

Гарри

Снейп идет на поправку. Честно сказать, я очень рад этому обстоятельству. Я знаю, что в минувшие месяцы вел себя с ним как последний придурок, но я совершенно не желал ему смерти, а когда он свалился в обморок, я в самом деле испугался, что он не выживет.

Снейп всегда казался мне несгибаемым человеком. Если уж змея Волдеморта не смогла с ним справиться, то куда там простому маггловскому гриппу?! А вот поди ж ты! Я прекрасно понимаю, что люди не меняются так быстро. Он и я – мы с ним – остались прежними, а вот царившее между нами напряжение исчезло словно по волшебству. После его выздоровления у меня абсолютно пропадает охота действовать ему на нервы, да и он начинает относиться ко мне… человечнее.

Теперь он возвращается с работы немного раньше, и несколько раз в неделю мы ужинаем вместе. В основном тем, что Снейп приготовил в выходные. Он, как оказалось, не признает полуфабрикатов. Мне становится стыдно, что мой кулинарный потолок – яичница с беконом, и я обращаюсь к миссис Малик за консультацией. Она с огромным удовольствием пишет мне пару подробных рецептов. После двух-трех кошмарных попыток, когда я самым бездарным образом порчу продукты, мне все-таки удается соорудить вполне пристойное куриное карри (1). За ужином я получаю от Снейпа долгожданное «Превосходно». Сегодня уже его очередь подбирать соус с тарелки хлебным мякишем, и мне отчего-то невероятно приятно его одобрение.

Отныне мы начинаем готовить попеременно.

Его одинокой отсидке в своей комнате по выходным также приходит конец. Сперва мы просто смотрим вдвоем телевизор. Как правило, молча – я все еще стесняюсь сказать лишнее слово в присутствии Снейпа, да и побаиваюсь его порой такой злой язвительности. Но как-то, придя с работы, он приносит мне целую стопку книг, сплошь детективы.

– Ты утверждал, что умеешь читать? – ну вот, снова этот насмешливый тон, ну хотя бы не называет меня на «вы», и на том спасибо!

– Кажется, вам даже нравилось меня слушать во время болезни, – немедленно вскидываюсь я.

– Мне порекомендовали это для тебя, – примирительно говорит он. – Посмотри, может, заинтересуешься.

Беру наобум первую книжку под заголовком «Собака Баскервилей». Открываю и… выпадаю из реальности до самой последней страницы.

– Этот Конан Дойл чертовски увлекательно пишет! – вырывается у меня невольно.

– Да? Надо будет ознакомиться, – усмехается Снейп.

Ах, хитрец! Оказывается, он сам и не читал. А я почему-то считал его знатоком маггловской литературы. То есть не только того ее раздела, который касается химии и фармакологии.

Перед сном он просит у меня книгу, и уже на следующий день за ужином мы до хрипоты обсуждаем персонажей и сюжет. Особенно жаркие споры разгораются вокруг миссис Стэплтон.

– По-моему, она такая же убийца, как и ее муж, – категорично заявляю я. – Она знала о существовании собаки, значит, была обязана предупредить сэра Баскервиля! А получается, что она просто строила ему глазки и заманивала в ловушку. А сама при этом была вообще замужем. Отвратительная женщина!

– Не представляешь, сколько подлостей человек может совершить от страха. Даже если сам он далеко не злодей, – спокойно парирует Снейп. И я замолкаю, потому что прекрасно понимаю: он, как никто иной, знает, о чем говорит. – Миссис Стэплтон постоянно боялась за свою жизнь. Полагаю, ей приходилось очень несладко, ведь она видела, куда все катится, но все равно ничего не могла поделать…

– Как Нарцисса Малфой? – невольно вырывается у меня.

Снейп внимательно смотрит на меня.

– А ты никогда не задумывался, сколько смелости потребовалось Нарциссе, чтобы в обход прямого приказа Лорда прийти ко мне и попросить защитить Драко? Нет? Миссис Малфой повела себя чрезвычайно мужественно. Вот Люц – другое дело, – его лицо принимает слегка брезгливое выражение, – он совсем сломался. Разумеется, Азкабан еще никому не шел на пользу, но чтобы превратиться в такое… ничтожество… Я совершенно не удивился, когда узнал, что Нарцисса и Драко сразу после суда над ним уехали за границу.

– Думаете, они бы остались, если бы мистера Малфоя осудили?

– Трудно сказать. Нарцисса не сумела простить мужу ни того, что в их доме хозяйничали Пожиратели, ни того, что Драко заставили принять Метку. Особенно этого…

– Он ни разу не пытался связаться с вами за все это время? – задаю я слишком личный вопрос и получаю неожиданно откровенный, полный боли и горечи ответ:

– Нет. В тот момент, когда я лишился магии, Люц посчитал наши приятельские отношения законченными. Какая ему выгода от дружбы со сквибом? Давай не будем об этом говорить, – внезапно просит он. – Лучше продолжай ругать миссис Стэплтон!

***

Когда я понимаю, что Снейп нравится мне в том самом смысле, я сначала ужасно пугаюсь. Я всегда полагал, что меня однозначно тянет к противоположному полу. Хотя, наверное, при моем «богатом» сексуальном опыте утверждать такое с уверенностью – вообще несусветная глупость. Мои поцелуи с девушками можно пересчитать по пальцам. Возбуждался ли я при этом? Разумеется, да. Правда, совсем не так, как это описывал Рон. Тот ни дня не мог провести без дрочки, думая сперва о Гермионе, затем о Лаванде, а потом снова о Гермионе. Вслушиваясь в доносившиеся из-за полога тихие стоны и хриплое дыхание (с Заглушающими чарами у моего друга вечно были проблемы), я чувствовал себя прямо-таки ущербным. Впрочем, наверное, если твои мысли слишком заняты Темным Лордом, это напрочь убивает желание. Но мне так хотелось ощутить себя живым, нормальным, быть как все. Не стану скрывать, я не раз пробовал мастурбировать, но присутствие приятелей за тонкой ширмой полога не давало мне полностью расслабиться, и вместо спасительной разрядки я получал только дополнительную дозу раздражения. Сейчас я подозреваю, что виной моей некоторой асексуальности являлся крестраж. Все-таки трудно определиться с тем, кто ты, когда в тебе засел осколок чужой, абсолютно враждебной тебе личности. Теперь же, освобожденный от «непрошенного гостя», я чувствую в себе разительные перемены. Во всем. И в том, что касается собственных сексуальных предпочтений, тоже.

Вечерами я подолгу наблюдаю за Снейпом, прячась за очередным детективом. Я прекрасно вижу все недостатки его внешности, но его аскетичное лицо с высокими скулами и выдающимся крупным носом больше не вызывает у меня отвращения. Скорее наоборот. Меня притягивают его глаза. Они у Снейпа вообще потрясающие: глубокие, проницательные, а когда он сердится, в них словно загораются отблески Адского пламени. Воображаю, какими они становятся в момент страсти, и мучительно краснею. Эрекция возникает так внезапно, что мне приходится пулей лететь в ванную комнату.

Возвращаюсь я лишь через несколько минут на подгибающихся ватных ногах и с ощущением невероятного облегчения во всем теле.

– Что-то случилось? – немного обеспокоенно спрашивает Снейп, лицо которого я представлял, когда только что дрочил совершенно неприличным образом.

– Живот прихватило, – слабо улыбаюсь я ему.

«Живот прихватывает» еще пару раз за вечер, и назавтра Снейп приносит мне таблетки от расстройства желудка. Слава Мерлину, он не требует принять их тут же!

Я начинаю приглядываться к нему и замечаю, что он тоже весьма заинтересованно смотрит на меня. Он, разумеется, держит себя в руках и не сбегает в ванную под надуманными предлогами, но порой мне кажется, что ему хочется дотронуться до меня. Или даже поцеловать. Если это произойдет, я не стану ломаться, как кисейная барышня. Я хочу его. Вот, я это сказал. Я хочу Снейпа. Правда, не представляю, что делать, когда… если у нас все-таки дойдет до постели. Надеюсь, что опыта у него побольше, чем у меня, и мне не придется ощущать себя полным болваном…