Обсудив рисунки, Дефне и Синан перешли к вопросам личной жизни, она немного рассказала о работе в галерее Нью-Йорка, ловко подводя его к разговору о своей подруге.

— Я вчера весь вечер работала, заканчивая рисунки для «Пассионис», и Седу видела мельком, но мне показалось, она приехала в хорошем настроении.

Что вы вчера осматривали? — она задала этот вопрос, как бы ненароком, планируя что-то прояснить для себя об его отношении к Седе.

Лицо Синана, словно осветилось изнутри и, улыбаясь, он ответил:

— О-о-о, программа была обширная, утром, до обеда мы осматривали дворцы: Долмабахче и Топкапы, потом перекусили в кафе и после обеда надолго зависли в музее Современного искусства. Знаешь, она выловила там какого-то искусствоведа и удивила меня своей эрудицией.

— Чему же тут удивляться, у нее академическое художественное образование, она специалист высокого класса в своей области. — возразила Дефне.

Слушая ее, Синан кивал головой, соглашаясь.

— Да, это было видно, я заметил с каким уважением искусствовед на нее посмотрел, когда она изложила свое мнение по поводу какой-то новомодной, совершенно уродливой, с моей точки зрения, инсталляции.

— А как вела себя Лара? Она обычно очень быстро устает от подобного времяпровождения.

Дефне задала вопрос, ответ на который уже знала от Седы. Но ей хотелось услышать точку зрения Синана, отвечая ей, он оживился.

— Она просто уникальный ребенок: спокойная, любознательная, всю первую половину дня стойко вынесла многочасовые блуждания ее матери по дворцам. Ты знала, что Седа с собой носит путеводители и, читая их, рассматривает каждую деталь, хотя можно было бы экскурсию заказать, или, на худой конец, электронного гида взять.

Дефне усмехнулась, вспомнив их первый день осмотра памятников и, не вдаваясь в объяснения, ответила:

— Да, она такая, моя подруга. Так почему Лара вдруг поехала с вами?

— Думаю, это из-за моих пазлов. — задумчиво произнес Синан. — Сразу после обеда, она не пошла с нами в музей, осталась ждать в машине, а когда мы вернулись, попросила показать ей, как я собираю пазлы, у меня сейчас один в работе с тринадцатью тысячами элементов, думаю, именно это ее заинтересовало, и для этого она поехала с нами.

Взглянув на него, Дефне ответила:

— Не думай, что я тебе льщу или что-то в этом духе, но Седа сказал, что ты ‒ первый посторонний мужчина, к которому она проявила симпатию и доверие. Я всегда знала, что дети чувствуют хороших людей.

— Спасибо, Дефне. Она мне очень понравилась, я хотел бы иметь когда-нибудь такую дочь. — улыбнулся ей Синан.

Глядя на него из-за полуопущенных ресниц, она задала свой главный вопрос, ради которого этот диалог и велся:

— А ее мать? Что ты думаешь о Седе?

Синан молчал, Дефне не торопила его с ответом, но время шло, а он, по-прежнему, ничего не говорил, и тогда она повторила:

— Синан, что ты думаешь о ней?

— Чтобы я ни думал, это ни к чему не приведет. Люди должны быть рядом, чтобы отношения развивались, а когда их разделяет океан, что хорошего может выйти? Разве вы с Омером не являетесь тому подтверждением?

Он был прав, ничего не ответив ему, она вышла, махнув рукой на прощание.

Оставшись в кабинете один, Синан задумался, Дефне никогда не была замечена в любопытстве к чужой личной жизни, и то с каким упорством она задавала вопросы о вчерашнем дне, наводило его на мысль, что, возможно, между ней и Седой состоялся какой-то разговор, результатом которого и стало явное стремление Дефне выяснить какое впечатление на него произвела ее подруга. А впечатление было очень сильным: он находил ее красивой, особенной, умной, независимой женщиной, только недавно Синан осознал, что женщины, с которыми он встречался после расставания с Ясемин, казались ему блеклыми и незначительными на фоне яркой личности ее бывшей возлюбленной, он не хотел, но невольно сравнивал их, и они все, несмотря на их достоинства, ей проигрывали. А Седа была первой женщиной, затмившей Ясемин, она ничуть не уступала ей ни красотой, ни силой характера, ни интеллектом, была также остра на язык и независима в поведении, но более того, он обнаружил в ней качества, которые желал бы видеть в своей прежней возлюбленной: в Седе не было ни грамма заносчивости и чванливости. Наблюдая за ней, Синан заметил, что она внимательно и по-доброму относилась ко всем людям, независимо от занимаемой ими должности, от уборщика помещений и официанта до искусствоведа, была добра ко всем, обожала дочь. Разговорив ее вчера в музее, он понял, что она хотела бы иметь еще детей, что карьерный рост и занятие любимым делом составляли, конечно, важную часть ее жизни, но, если бы она встретила своего мужчину, семьей ради карьеры жертвовать бы не стала и, не колеблясь, отправилась бы за ним, куда бы он ее ни позвал.

За этими размышлениями он вдруг спохватился, что мог бы пригласить Дефне с подругой и детьми пообедать, например, в «Мано» и, надеясь, что она еще не ушла, быстрым шагом направился в кабинет друга.

Дефне не задержалась в кабинете Омера, сотрудники «Пассионис», взбудораженные появлением сначала Мерта, а потом и его матери, успокоились и продолжили работу, только Дерье, не получившей ответа ни на один из заданных вопросов, не сиделось на месте, спрашивать о чем-то босса она боялась, зная его характер, а вот с господином Каракая вполне могло получиться, она по опыту знала, что из него можно было вытянуть хотя бы часть информации, поэтому сейчас она с нетерпением караулила момент, когда Дефне покинет офис.

Забрав Мерта, который ожидал ее в кабинете Омера, она намеревалась вернуться домой, где ее ждала Седа, чтобы обсудить планы на предстоящую неделю: ее подруга намеревалась продолжить свое путешествие по памятным местам Стамбула, навестить семью тети по материнской линии и передать им подарки, заботливо приготовленные ее матерью.

Но более всего она хотела бы поехать в Каппадокию, посмотреть древние подземные города Деринкую и Каймаклы, о которых она много читала еще в Америке. Деринкую, крупнейший подземный город Турции, был построен в восьмом-седьмом веке до нашей эры и использовался ранними христианами, как укрытие от притеснявших их арабов. Второй крупный подземный город Каймаклы имел сложную многоэтажную систему туннелей и комнат, снабженных вентиляцией и колодцами с водой.

Туда можно было поехать на машине, но расстояние в семьсот километров проще и быстрее было преодолеть на самолете, до города Кайсери лету было всего полтора часа. Виды Каппадокии привлекали туристов в любое время года, но зимой пейзаж был просто сказочным! Снег покрывал вершины гор, и если повезет, снежный покров на улицах мог быть по колено, сильных холодов, судя по прогнозам не предвиделось, но запастись теплой одеждой было необходимо. Конечно, были и другие города в Турции, бережно хранившие остатки величия исчезнувших цивилизаций, но двух недель отпуска было явно недостаточно, чтобы увидеть их все.

Дефне одобрила ее план поездки, сказав, что, если Лара не захочет сопровождать мать, она может остаться с ними, и они присмотрят за ней. Решительности Седе было не занимать, она сообщила дочери, что они едут в увлекательное путешествие, забронировала двухместный номер на три дня и купила онлайн билеты на самолет до Кайсери на завтрашний вечер, до католического Рождества было еще десять дней, и основной заезд туристов ожидался именно к этим датам, а до этого времени она успеет вернуться в Стамбул. Седа была возбуждена предстоящим приключением, и когда позвонил Синан, желавший пригласить ее с Ларой на ужин, она с энтузиазмом сообщила ему, что завтра их в городе не будет, потому что она решила устроить себе и дочери незабываемое приключение в подземных городах Каппадокии. Он попытался воззвать к ее чувству разума, сказав:

— Каппадокия действительно прекрасна летом и весной, но вы выбрали не самое удачное время для посещения.