Они стояли напротив друг друга. Дин в лесу, а Кастиэль в двух шагах перед ним. Неожиданный порыв ветра растрепал их плащи, и Винчестеру показалось, что в синих глазах напротив заблестела влага. Возможно просто от ветра. Между ними в напряженном молчании повисла недоговоренность, непонимание, обида, но в тоже время сумасшедший трепет из восторженных чувств неоговоренной любви.
Кастиэль попытался унять бурю в душе, и открыл было рот, чтобы сказать что-то о Сьюзан. Чтобы хоть что-то сказать. Нарушить нависшую над ними тишину. Однако он не успел. Дин быстро шагнул навстречу, схватил его за воротник, быстро притянул к себе, отступая назад, и вот уже они оба оказались в лесу. Кастиэль от неожиданности испуганно дернулся, понимая, что попал в ловушку, но вдруг, несмотря на все самые худшие опасения, его губы накрыли чужие. Теплые, давно знакомые, но почти забытые. Еще один резкий порыв ветра украсил эту картину. Листья зашумели, будто подгоняя ту бурю чувств, что царила внутри принца. Он вновь ощутил себя юношей в сильных руках, по-юношески вздрогнул, а затем, поддаваясь соблазну, покорно раскрыл губы, несмотря на всю обиду, засевшую внутри.
Дин жадно и собственнически целовал все такого же податливого Кастиэля. Он не думал, что сможет в этой жизни еще хоть раз сделать это, а потому сейчас упивался этим поцелуем, о котором не смел и мечтать.
Кастиэль же, кажется, наоборот, мечтал об этом слишком долго и так же не верил в возможность происходящего. И пусть это даже были бы последние секунды его жизни, пусть Дин убил бы его после этого и забрал себе Сьюзан, это ведь не так уж и плохо? Почему-то в подсознании мелькнула мысль о том, что дочери может быть даже лучше в лесу, пусть и с не самым толерантным отцом, чем во дворце с нелюбимыми дядями. Так или иначе, в ближайшее время Кастиэлю предстояло покинуть этот бренный мир, и он решил, что вполне вправе насладиться поцелуем того, кого любит.
— Дин… — прошептал принц прямо в губы своего любимого, как вдруг ощутил, что земля уходит из-под ног, а мир вертится.
Но, к счастью, это оказалось не новым приступом болезни, а лишь магией Дина, который перенес их с окраины куда-то вглубь, на рощу среди тысяч деревьев, куда еще немного падало солнце. Кастиэль ощутил спиной траву и тут же увидел Дина, нависшего над ним и целующего. Тот, казалось, весь горел, и поцелуи его казались такими же пламенно обжигающими. Кастиэлю вполне были понятны его намерения, однако он вдруг понял, что физически никак не возбужден, хотя все внутри крутилось водоворотом. В голове лишь с сожалением промелькнула мысль о прогрессирующий болезни, но Кастиэль промолчал, кладя руки на широкие родные плечи, готовый отдаться Дину без остатка, ощутить его в себе и раствориться. Пусть даже так.
Руки Винчестера, блуждающие по любимому, все еще красивому и стройному телу, наслаждались вседозволенностью, а губы продолжали целовать все такую же нежную как бархат кожу на шее и бледных ключицах. Руки ласкающе опустились на худые бедра Кастиэля, одна заползла под одежду, а другая опустилась на пах, нежно сжимая, как вдруг Дин, остановившись, замер.
— Ты не хочешь меня. — изумленно выдохнул, глядя в синие глаза, и тут же резко встал.
Кастиэль глядел на него немного затравлено. И тоже поднялся с земли. Будь это Бальтазар на месте Дина, принц просто бы раздраженно попросил отвалить, но сейчас все в душе трепетало в ожидании приговора. Он не хотел разочаровывать Дина, даже сейчас, спустя столько лет, спустя столько предательств. Однако владыка леса, уже стоя на ногах, выглядел именно разочарованным.
— Почему ты не сказал, что я неприятен тебе? — чуть обиженно спросил Дин, вдруг понимая, что если он противен Кастиэлю, то все его планы насчет их будущего порушатся.
И в правду, почему он не подумал об этом? О том, что Кастиэлю хорошо в замке, и он пришел, чтобы забрать дочь и не возвращаться. С чего Винчестер вдруг решил, что тот согласится остаться с ним? Дин был уверен, что Люцифер обманул и его, сказав что-то ужасное, а теперь, когда они встретились, то все сомнения во лжи пропали, ведь именно так произошло у Дина, когда он встретил свою дочь. Весь мир неожиданно перевернулся. Однако, когда Кастиэль шел к лесу, он выглядел так, будто знал, что Дин жив-здоров и все еще там.
— Что тебе сказали твои кузены про меня? — неожиданно переключил владыка леса тему, — Что они придумали?
— Не уверен, что они это выдумали, — Кастиэль тоже встал с земли, глядя, впрочем, на Дина все равно снизу вверх, в силу их роста, — Ведь если то, что я знаю — неправда, то почему ты ушел?
— Мне сказали, что ты мертв, Кастиэль! Я думал так все шестнадцать лет. Что ты и ребенок убиты мной, после того падения с лестницы! Люцифер благородно поделился со мной этой информацией, и я был склонен не верить, но вся страна переживала траур, — Дин выглядел разъяренно, но все еще держал себя в руках, и лишь ближайшие к ним деревья чуть скрипели.
— То есть ты… — Кас моргнул пару раз, не зная, верить ли словам Дина, — Ты не бросал меня в подвале, подумав, что… Что я потерял ребенка? — руки задрожали, а на глазах предательски навернулись слезы, — Ты не… Не…
— Боже, — только и выдохнул Дин, резко притягивая к себе дрожащего принца и крепко обнимая его, — Они это тебе сказали? Ты правда думал, что я способен на это? — тихо спросил Винчестер, поглаживая прильнувшего в к нему Кастиэля по волосам.
— Ты был так зол тогда. Я подумал… Подумал, может я заслужил? И у меня оставалась Сьюзан. Она красивая. Она похожа на тебя, — Кастиэль наслаждался теплом чужого тела и слышал, как в грудной клетке, в своей и той, что напротив, гулко бьется сердце.
— Прости. Прости меня, — прошептал Дин, целуя Милтона в макушку, — Я ведь люблю тебя, Кастиэль, — вдруг сорвались с его губ правдивые слова, и Кастиэль заметно вздрогнул, крепче обнимая Дина.
— Спасибо. Спасибо. Спасибо, — как завороженный зашептал, цепляясь за Дина руками, Кастиэль, — Спасибо, — всхлипнул он, всем телом вжимаясь в Дина.
Так в обнимку они простояли еще несколько долгих мгновений, пока дыхание принца не успокоилось, а руки не переставали дрожать. Дин лишь и мог, что гладить Кастиэля по спине, успокаивая и даже немного укачивая. Для Дина принц Милтон всегда будет хрупким юношей, нуждающемся в защите. И сейчас, даже взрослый и возмужавший, воспитавший, черт возьми, дочь, он сохранил все те повадки ребенка, которые Дин в нем помнил.
— Сьюзан, — проговорил Кастиэль, успокоившись, — Я могу ее увидеть? — прозвучало немного робко, будто Кас был не уверен, что Винчестер разрешит.
— Конечно, конечно можно, — поспешил заверить его Дин, и они в то же мгновение перенеслись к огромному дереву, где, как бы смешно это не звучало, жил Сэм.
Кастиэль оглядывался, хлопая ресницами, пока Дин стучал в дверь брата. Открыл неожиданно не Сэм, а Габриэль, который нахмурился при виде Дина, но неожиданно замер, заметив Кастиэля.
— Мне сказали, что все в деревне погибли! — воскликнул Кастиэль, и вдруг рванулся вперед, крепко обнимая Габриэля.
Тот рухнул, но радостно похлопал Кастиэля по спине.
— Ты жив, — обрадованно выдохнул золотоглазый, — Боже мой, сколько лет, Кастиэль. Ты так вырос.
Кастиэль вдруг задорно рассмеялся, и Дин замер, не помня уже, когда в последний раз видел Каса смеющимся, да и видел ли вообще. Его смех звучал просто прекрасно.
