Иногда Кас думал, а не было бы лучше и вправду скончаться тогда, не жить запертым в замке столько лет, не ложится под Бальтазара, не выслушивать крики Люцифера и не довольствоваться максимум – прогулками по округе столицы. Кастиэль ведь, по сути, был заперт, под чутким надзором Милтонов, и хоть жизнь его была роскошной, он то и дело, стоя на огромном балконе, вглядывался в горизонт, где шелестел все так же зеленый лес.

Не раз за эти годы он, держа дочь на руках, думал, а что если заявиться туда вот так? Хотя бы на секунду увидеть Дина, посмотреть ему в глаза… Даже если это было бы последним, что он сделал бы.

Но каждый раз разум брал верх над чувствами. У него была дочь, и он хотел жить. Не хотел быть превращенным в дерево или какую-нибудь птицу. А в идеале – не хотел вспоминать Дина Винчестера.

Вот только, ярко зеленый правый глаз его росшей, как на дрожжах, дочки, никогда не давал забыть.

— Не напрягайтесь сильно, Кастиэль, так будет лучше. — врач тяжко вздохнул, исподлобья глядя на своего пациента. — Кровь носом когда последний раз шла?

— Вчера вечером. — проговорил принц, витая в своих мыслях.

— Какие нагрузки были вчера вечером?

Кастиэль вместо ответа красноречиво промолчал, на что лекарь опять же лишь тяжко вздохнул, ощупывая чужую руку.

— Следите за своим питанием. Оно должно быть полноценным. Пейте травы, что я вам дал. Пока у меня все. — лекарь поднялся со стула и протянул руку Кастиэлю, но тот прекрасно справился сам, на прощание лишь кивнув пожилому, но довольно добродушному старику, который еще пятнадцать лет назад принимал сложные роды.

Кастиэль немного опоздал к обеду, так что присел за стол с извинениями. Люцифер и Бальтазар лишь хмыкнули, практически идентично, намекая на то, что он тут не единственный опоздавший.

Кастиэль огляделся и вправду не обнаружил за столом юной принцессы Сьюзан. Он тяжело вздохнул, представляя, как придется подниматься за ней и уговаривать перестать обижаться на дядю Люцифера. Это все такая морока.

Он только сел и уже было встал, как вдруг за его спиной послышались шаги, а лицо Бальта и Люца, которые сидели лицом ко входу в зал, неожиданно исказились чем-то вроде шока.

Они явно проследили взглядом вошедшего в дверь, и Бальтазар недолго думая присвистнул, забывая о всех манерах. Лицо же Его Величества резко побагровело, видно было, что он готов заорать.

В этот момент и Кастиэль все-таки решил обернуться и тут же застыл на месте, удивленно моргая.

Перед ним стояла Сьюзан, скрестившая руки на груди и высоко задравшая нос.

Она была одета… О, боги, в мужскую одежду и… Она отрезала свои волосы. Свои длинные, роскошные, лоснящиеся, золотистые локоны. Теперь принцесса выглядела как мальчишка-сорванец с нахальной улыбочкой и задорными веснушками на носу.

Она так сильно напомнила Кастиэлю Дина в этот момент, что он резко пошатнулся, хватаясь за стул. Ноги от чего-то сделались ватными, в голове зашумело, а в глазах потемнело.

Кастиэль почувствовал, что падает, и прежде, чем его дочь испуганно вскрикнула, а Люцифер подскочивший со своего места поймал его, принц буквально увидел два зеленых глаза, красивые пухлые губы, искаженные злобой и старое почти забытое – «Шлюха».

— Дин… — одними губами прошептал Кастиэль и окончательно потерял связь с миром.

— Папа! — испуганная Сьюзан тут же подбежала к Люциферу, держащему в руках потерявшего сознание Кастиэля. — Что с ним? Папа! — кажется она всерьез испугалась, потому что на ее глазах навернулись слезы.

Люцифер конечно понимал, что кузен потерял сознание из-за поразившего его недуга и общей слабости, но он все еще не отошел от выходки племянницы, поэтому тут же накричал на нее.

— Что, добилась чего хотела?! Сделалась мальчишкой, чтобы я не смог выдать тебя замуж? Глупая девчонка! Посмотри, до чего ты довела своего отца! — яростно выкрикнул он в лицо совсем напугавшейся девочке.

— Я… Я…

— Вон отсюда! — еще раз крикнул он так, что принцесса шарахнулась прочь.

Из ее воистину прекрасных глаз полились слезы, но увидев, что к отцу спешат слуги и ему точно помогут, Сьюзан не смогла выстоять против эмоций и рванула из зала прочь.

Она, не останавливаясь, пробежала по длинным коридорам, широкой лестнице, мимо ошарашенных слуг, и бросилась вон из замка.

Не то, чтобы ей легко далось решение отрезать волосы, однако, сделав это и взглянув на себя в зеркало, она осталась весьма довольна. Надо было видеть испуганное лицо гувернантки, когда та зашла проведать принцессу. Кстати, именно у ее молодого сына, девочка взяла простую мальчишескую одежду, окончательно превращаясь из девушки в юношу.

Сьюзан и подумать не могла, что ее новый, пусть и кардинально измененный образ, так подействует на отца.

Она наверное надолго запомнит изумление в его глазах, потом его судорожный вздох и падение.

Как бы там ни было, а отца своего она очень любила. Хоть и осуждала его связь с противным дядей Бальтазаром. Кас ведь думал его дочь не в курсе, но на самом деле она была куда сообразительней, чем могла показаться с первого взгляда.

Девочка многое понимала, как понимала и то, что немного подозрительным казался тот факт, что про ее мать ей рассказал Люцифер, а Кастиэль лишь молча поджав губы поддакивал. Что-то там было нечисто, и она это понимала. Как понимала и то, что ее странные способности и разные глаза - все это неспроста.

Сейчас же Сьюзан, все еще задыхаясь от слез, забежала на конюшню, прямо из рук конюха вырвала первую попавшуюся кобылу и, вскочив в седло, сорвалась с места, оставляя таможенного парня конюха молча моргать, закрывая и открывая рот.

Девушка промчалась на сумасшедшей скорости по каменному мосту, ведущему из дворца в город, а потом свернула на проселочную дорогу, ведущую загород.

Принцесса заранее знала, как достанется ей за эту выходку, и за смену имиджа тоже, но сейчас, когда ветер бил в лицо, а копыта стучали по земле, Сьюзан будто отпустило. Поторопив еще больше совершенно опешившую лошадь, девочка с каким-то восторгом успокоилась, отпуская себя.

Когда она увидела замок уже издалека, то лишь брезгливо посмотрела на это шикарное сооружение, тут же отворачиваясь. Принцесса ненавидела дворец, так же, как и терпеть его не мог ее отец. Оставалось загадкой, почему он все еще жил там, учитывая то, что для всего королевства он давно мертв, кстати так же по непонятным девочке причинам.

Вскоре лошадь заметно выдохлась, и принцесса наконец сжалилась над ней, переходя на медленный шаг.

Оглядевшись, девочка не сразу поняла, где находится, но зато лес оказался заметно ближе. Он все еще был очень далеко, но Сьюзан никогда раньше не подбиралась к нему так близко.

Он завораживал ее, хотелось подъехать ближе, несмотря на все ужасные легенды дядюшек и запреты отца.

Однако, пора было разворачивать лошадь и двигаться обратно, что собственно девочка и сделала.

Вот только внутри нее росло какое-то странное и совершенно глупое желание подобраться к лесу поближе. Она понимала, насколько это неблагоразумно, но руки так и чесались развернуть поводья и направиться к лесу.

Он будто звал ее, манил какой-то неведомой силой. Ей от чего-то казалось, что окажись она там, среди деревьев, воспарила бы, наслаждаясь могуществом… Могуществом?

Сьюзан тряхнула головой, разгоняя странные мысли. Она не могла понять, почему, несмотря на все предупреждения и запреты, лес не внушал ей страха, наоборот казался таким правильным и нужным.

Тяжело вздохнув и прикусив губу, она задумалась, буквально на секунду, чтобы в то же мгновение неожиданно развернуть лошадь прочь от ненавистной столицы и помчаться прямо к лесу.