— Эй, я могу постоять на страже первым, — сказал По, отвлекая Рей от её мыслей. — Ложись.

— Я не усну, — ответила она. — Если хочешь — ложись сам.

— Ну… тогда я составлю тебе компанию, — сказал По и сел около костра вместе с ней и Биби.

Сначала они молчали, а потом начали говорить. Рей не смогла бы повторить ничего из рассказанного в ту ночь, но она смеялась над историями По и рассказывала свои. Оказалось, что в её жизни было много такого, о чём можно было вспомнить.

Но, когда солнце начало подниматься над горизонтом, Рей вспомнила о том, зачем они сюда прилетели. Только теперь страха не было.

— Будь осторожной, — пожелал По. — И возвращайся вместе с Финном.

— Как можно быть осторожной в мире мёртвых? — спросила Рей. — То, что я туда иду — уже опасно.

Биби запищал и потёрся о её ногу.

— Тогда просто возвращайся вместе с Финном, — поправил себя По.

Рей кивнула, поправила посох за спиной, подняла с земли фонарь и задумалась, перебирая в голове то, о чём надо помнить. Не забывать о цели, не отпускать свет, не верить ничему, что видит…

— Я готова, — сказала Рей, а потом заметила, как внимательно на неё смотрит По и поинтересовалась: — В чём дело?

— Подумал, что мог бы пожелать удачи, как принято у пилотов, — ответил тот, — но не хочу напугать.

Он улыбался, словно его самого смешило предположение, и Рей заметила:

— Я не боюсь идти в мир мёртвых. Думаешь, что-то из того, что сделаешь ты, может меня напугать?

— Разумно, — ответил По.

А потом подался к ней, чуть склонившись, и поцеловал. Неглубоко, только легонько касаясь губами её губ. Но Рей успела ощутить тепло его дыхания и колючую щетину. Когда По отстранился, ей показалось, что на губах остался отпечаток.

— И всё-таки я тебя напугал, — сказал По.

— Вовсе нет, — ответила Рей, — кстати, не все пилоты так желают удачи друг другу.

— Но я — так, — улыбнулся По.

Рей глубоко вздохнула и махнула свободной рукой.

— Прости, — сказал По. — Может, так у тебя будет ещё одна причина вернуться. Ради меня.

— Ради тебя я бы и так вернулась, — ответила Рей.

Она закрыла глаза и направила Силу в фонарь. Если оттягивать ещё дальше, то она так и не решится, так и не сможет уйти.

Держать в голове образ Финна оказалось просто, почему-то мысли о По этому не мешали, а только помогали. Скоро пение птиц смолкло, а тёпло Биби у её ног перестало ощущаться, как и пряный запах цветов и травы.

Вместо этого Рей ощутила гниль и сырость. Она открыла глаза и не увидела ничего, кроме сияния фонаря в руке.

Её путь по миру мёртвых начался.

***

Рей шагала по тропе из того, что казалось камнем. Она возникла из темноты и теперь вела вперёд, в неизвестность.

На Рей оказалась не та одежда, в которой она была в мире живых. Здесь всё изменилось, превратилось и истончилось. Стало почти тем, что Рей носила, когда жила у аванпоста Ниима.

Нельзя было сказать наверняка, когда именно тьма вокруг расступилась, позволяя увидеть это. Или когда именно земля по обе стороны от тропы ушла вниз. Или когда в воздухе, кроме гнилостного сладковатого запаха, появилось что-то ещё, неуловимое, пыльное, словно оседающее в горле.

Рей казалось, что она идёт по этой тропе вечно, но вместе с тем она понимала, что шагнула во тьму совсем недавно, а её фонарь горел ровно и ясно.

Теперь рассказы о мире мёртвых начинали становиться понятными. Рей держала в голове образ Финна, но то и дело забывала о нём, словно пыталась проснуться, однако сон затягивал её глубже и глубже.

Она старалась не отвлекаться от своей цели, от тропы под ногами, от сияния фонаря, оттеняющего тревожный свет, заливавший всё вокруг. Рей пару раз поднимала голову в надежде увидеть, что именно даёт его здесь, в мире мёртвых, но это не помогло: сияние терялось в вышине, но её не оставляло ощущение, что где-то там своды пещеры.

Вокруг Рей происходило многое и не происходило ничего. Она ощущала чужое присутствие, как взгляд из толпы, направленный лишь на неё одну. Но усиленное в тысячи раз, будто на неё смотрел целый мир. Все следили за тем, как она перешагивает трещины и сталкивает с тропы мелкие камни, все наблюдали за покачивающимся в руке фонарём. Без злобы или радости, равнодушно, но пристально. От этого ощущения Рей начинало казаться, что её кожа чешется изнутри.

Она заглянула в пропасть, когда ей почудилось, что снизу раздаётся булькающий звук, и вздрогнула, почти споткнувшись. До этого ей казалось, что дно пропасти теряется во тьме, как свод пещеры — в свечении, теперь же Рей видела — это не тьма, а чёрная жижа, не то вода, не то грязь, не то нечто иное. Из него поднимались руки: человеческие и не человеческие, всех цветов и оттенков, каких может быть кожа у разумных существ, длинные и короткие, взрослые и детские, волосатые и голые. Какие-то казались совершенно обычными, а с других уже начала слезать плоть, от третьих же остались одни кости, неизвестно как двигающиеся.

Раньше не было рук, шарящих в воздухе, пытающихся что-то ухватить над поверхностью тёмной жижи. Рей была уверена, что они только появились, но вместе с тем ощущала: они были здесь всегда. Были до ее прихода, пока она шла по тропе, и будут после. Таков мир мёртвых. Иначе и быть не может, просто она сама не видела.

Фонарь мигнул несколько раз, но вновь разгорелся. А Рей продолжила путь.

Она старалась не думать о руках, старалась не присматриваться. Ей было нужно найти Финна, а он находился не здесь. Даже, если ей покажется, что перед ней его ладонь — это будет обманом, уловкой мира мёртвых.

Рей прикрыла глаза, восстанавливая дыхание, и поняла свою ошибку спустя секунду. Чувство, что за ней наблюдают, теперь стало не просто ощущением. Оно превратилось в реальность. Над головой Рей теперь висело множество глаз. Живых, смаргивающих слёзы, щурящихся и распахнутых. Они перемещались отдельно, не прикреплённые ни к чему, с кусками нервов и кровеносных сосудов, болтающихся в воздухе. Ни одних парных, только отдельные глаза. Большие и россыпи маленьких, с радужкой всех расцветок без белка или с одним лишь зрачком. Пещера смотрела на Рей или сам мир мёртвых пытался понять, кто нарушил его границы.

— Всё хорошо, — сказала Рей вслух, и её голос прозвучал хрипло и глухо, будто она говорила это не в огромной пещере, а в крошечном шкафу, забитом вещами. — Это только глаза и руки, ты видела и похуже. По крайней мере, они не хотят тебе зла, им всё равно. Они тебя не тронут.

Рей действительно не ощущала зла. Миру мёртвых было безразлично. Он следил за ней, не принимал её до конца, но и не пытался уничтожить её. Стараясь не смотреть по сторонам, Рей продолжила путь.

Её фонарь мерцал.

Рей опять споткнулась, идти стало сложно. Она взглянула себе под ноги, уже ожидая неприятного зрелища, и не ошиблась. Теперь мост над пропастью был не просто камнем, он состоял из языков. Точно таких же живых, как глаза над головой Рей или руки внизу, шарящие во тьме.

Каждый шаг приходилось делать через силу, повторяя себе, что это только видения, что в мире мёртвых всё условно, что главное держать в памяти образ Финна, и она сможет выбраться.

Рей ступала по шевелящимся языкам, ощущала, как они извиваются под её ступнями, но старалась не смотреть ни вниз, ни вверх, ни по сторонам. Иначе легко было оступиться и остаться здесь навсегда.

А она не собиралась просто так сдаваться миру мёртвых. Фонарь мерцал, но Рей откуда-то знала: он будет гореть ещё долго. До тех пор, пока она уверена в том, что выберется отсюда вместе с Финном.

***

Здесь всё было не так, как в мире живых. Мост не закончился, Рей не сошла с него, просто в один миг он исчез, и она снова оказалась во тьме, которую рассеивал только свет фонаря.

Рей споткнулась о камень и, вздохнув, взглянула под ноги. Теперь не было ни языков, ни глаз. Мир мёртвых перестал пытаться напугать её так. Свет фонаря выхватил из тьмы стену пещеры. Рей подняла взгляд, пытаясь найти проход. Присутствие Финна ощущалось сильнее, словно нить, натянутая через Силу, стала более явной.