— Конечно, я переживала за тебя, — перестав смеяться, заявила брюнетка, почему-то переводя взгляд на брата, который никак не мог стереть блаженной полуулыбки с лица. — Как я могла оставить тебя там с ним.

Лидия благодарно улыбнулась и потянулась к своему апельсиновому соку, который стоял на столике рядом с их шезлонгами — несмотря на то, что они сидели в тени, было очень жарко. День выдался, казалось, даже жарче, чем предыдущие, и было не совсем понятно, рады они возвращаться в пасмурный Лондон или хотели бы ещё пару дней — или даже недель — провести под палящим солнцем.

— Ладно, мне пора, — нехотя произнёс Александр почти шёпотом — из-за очков на глазах Магнуса он не мог точно понять, спал тот или нет, поэтому говорил и двигался максимально осторожно, чтобы не навредить: всё же он прекрасно знал, что такое похмелье. Однако Бейн не спал и, услышав его, сам медленно поднялся с его колен и опустил очки.

— Куда ты? — Спросил Магнус, смотря прямо в голубые глаза напротив — для его удобства Алек тоже стянул очки и смотрел на него. Вопрос Бейна прозвучал как-то неуверенно, отчаянно, словно он категорически не хотел отпускать от себя парня — а он и не хотел. Это был их последний день на отдыхе, и ему хотелось провести как можно больше времени вместе. Магнус не хотел признаваться ни себе, ни кому-либо ещё, но он всё же боялся возвращения домой — даже если поводов для этого не было. Здесь всё было хотя бы смутно, но понятно, а в Лондоне всё будет по-другому — может хуже, может, наоборот, значительно лучше, но как сейчас уже точно не будет. И Бейн, человек, который всегда был всеми руками и ногами за перемены, сейчас боялся их больше всего.

Кто этот парень и что он сделал с Магнусом?

— В зал с отцом, я обещал ему за завтраком, — чётко проговаривает Александр, и Бейну не нужно быть мастером в искусстве чтения языка тела, чтобы понять, что брюнет не хочет туда идти. Вообще это было бы логично, даже если бы Лайтвуд сообщил это по телефону или написал смс. И Магнус не мог винить его, ведь он уже довольно хорошо знал, каким может быть Роберт — и то, что их с Магнусом общение с самого начала не задалось, кажется, было одной из причин, почему Алек так не хотел идти в зал на тренировку сейчас.

— Он даже не посмотрел на меня, когда я тоже изъявила желание пойти, — вдруг оживилась младшая Лайтвуд, и парни синхронно повернули голову в её сторону. — Наверное, это какая-то сугубо мужская тусовка Лайтвудов в Дубаи, ведь дома мы спокойно ходим в зал вместе.

— Или какой-то сугубо серьёзный мужской разговор, — озвучил свои мысли Александр — с самого начала, как только он услышал предложение отца, то сразу подумал о разговоре, но не хотел давать волю своей паранойе. Теперь же Иззи только подтвердила его опасения, и всё, что ему оставалось, это успокоиться и принять всё, что ему хочет сообщить Роберт.

— Эй, не переживай, — вырвал парня из своих мыслей Магнус, ласково коснувшись пальцами щеки и улыбаясь — Алек машинально скопировал его улыбку. — Всё будет хорошо, а если не будет, то ты всегда можешь прибежать в мой номер и запереться.

Александр усмехнулся, представив себе это — только отец начинает перегибать палку, затрагивать личные темы, как Алек подрывается с места и бежит в номер Магнуса и Изабель, утыкаясь носом в шею своего парня и ища утешение в его объятиях.

Всё это, конечно, было хорошо, но это не у Магнуса отец — гомофоб, и он точно не мог знать, каково это.

— Хорошо, — всё с той же улыбкой ответил Лайтвуд, кладя свою руку на шею брюнета, успокаиваясь. — Тогда тебе лучше поторопиться и подняться в номер — я буду там меньше, чем через полчаса.

Магнус усмехнулся, но Алек не дал сказать ему ничего в ответ, притягивая ближе для поцелуя — нежного, целомудренного, мягкого. Отстранившись, Алек заглянул в карие глаза и вспомнил, что творилось вчера в такси по пути домой — поцелуи сначала были такими же, а затем стали несдержанными, страстными, торопливыми, словно у них было всего пять минут, и в эти мгновения нужно было вложить максимум чувств.

Лайтвуд ухмыльнулся, понимая, что у них было не пять минут, а куда больше, да и в клубе они зря времени не теряли, но нехватка друг друга чувствовалась особо остро, и он не мог банально списать это на алкоголь.

— Не знаю, о чём ты сейчас там думаешь, но мне явно нравятся твои мысли, — тихо произнёс Магнус, всматриваясь в глаза напротив, отмечая эту ухмылку — он хотел, чтобы эти слова услышал только Алек, но, кажется, девушки тоже слышали это. И если Лидия, как и всегда, решила промолчать, то Изабель цокнула, но улыбнулась.

— Ладно, ребятки, хватит нежностей, — пробурчала она, но Александр не предпринял даже попытки убрать свою руку с шеи своего наполовину обнажённого парня. — А то Алек сейчас опоздает, и папа придёт выбивать дверь, чтобы узнать, что могло остановить его по пути на встречу с отцом.

Александр закатил глаза, потому что понимал, что сестра права — нужно было выдвигаться и как можно скорее, потому что отец не терпел опозданий. Магнус не удержался и снова чмокнул парня, чтобы затем отпустить его — Алек благодарно улыбнулся и поднялся, тут же хватая свою футболку и надевая её. Он снова надел очки, забрал телефон со столика и огляделся, снова застревая взглядом на одном единственном человеке.

— Иди уже, — мягко произнёс Магнус, ухмыляясь, и Лайтвуд кивнул, напоследок понимая, что его парень так же сильно, как и он сам, не хотел бы расставаться сейчас. Но увы: сейчас обстоятельства были сильнее их, и если они познакомились так, на отдыхе с родителями Алека, то они всё же должны были играть по их правилам.

Единственная мысль, которая по-настоящему грела Александра изнутри, что терпеть это осталось недолго — уже завтра они сядут в самолёт, и Алек впервые будет так рад вернуться в Лондон после отдыха. У него впервые будет смысл возвращаться.

***

Александр с опаской смотрел на своего отца, который медленно подходил к машине Смита — буквально каждые десять минут Алек ждал от него подвоха, что он вот-вот начнёт злополучный разговор, но этого не происходило. Как только они встретились, пожав друг другу руки, они лишь перекинулись парочкой дежурных фраз — Роберт отметил, как он рад, что, наконец, идёт в зал со своим сыном как в старые добрые времена — и ничего такого. Казалось бы, это должно было расслабить Лайтвуда, но это только держало его в напряжении — вряд ли отец просто так позвал его в зал, чтобы вспомнить юношеские годы сына. Сейчас он просто оттягивал момент разговора как можно дольше, и Алека это беспокоило — лучше бы он сообщил всё сразу, Александр хотя бы потратил меньше своих нервных клеток, которых за этот отдых и так заметно поубавилось.

Разве отдых не должен помочь восстановить организм, а не, наоборот, разрушать его?

Лайтвуд усмехнулся своим мыслям — вероятно, у него не такой отдых, к какому привыкли все, но ему было грех жаловаться. Он неторопливо подошёл к кроссоверу и вспомнил недавний разговор с Магнусом: они как раз обсуждали тренажёрный зал, кто и сколько раз в месяц туда ходит, и какие тренажёры являются самыми любимыми. Бейн признался, что отдаёт предпочтение кроссоверу и что ему очень бы хотелось посмотреть, как Алек занимается на нём.

«У тебя очень сильные руки, Александр», — вспоминал дословно фразу парня Алек, смотря на тренажёр. — «Это было бы очень сексуальным зрелищем.»

Алек усмехнулся, понимая, что даже сейчас не может выкинуть Магнуса из головы — хотя кто бы мог винить его. Лайтвуд с огромным удовольствием сейчас лучше бы оказался здесь с Бейном — хоть они и договорились как-нибудь вместе сходить в зал, Алек бы соврал, если бы сказал, что не хотел, чтобы этот день пришёл как можно скорее. От одной только мысли о том, как Магнус занимается пусть даже на этом самом кроссовере или степпере, Лайтвуда кидает в жар. И что же будет, когда он увидит это?

Парень старался прогнать эти мысли и, подойдя ближе к тренажёру, расставил ноги чуть шире плеч, руками взялся за рычаги верхнего блока и, вдохнув, свёл руки перед собой, начиная заниматься, полностью прогоняя ненужные мысли.