И бывает же так, что один человек является лекарством от всего?
— Магнус, — мягко произносит Александр, смотря на парня с невероятной любовью и нежностью. Кареглазый продолжал посмеиваться, утыкаясь лицом в грудь Алека, отчего тот чувствовал приятную вибрацию по телу.
— Ох, что, Александр, удобно? — Бейн поднял голову и взглянул на парня, отрываясь от его груди, и улыбнулся ещё шире, сталкиваясь с этим полным любви и ласки взглядом.
— Более чем, — всё с той же улыбкой отвечает Александр, начиная поглаживать своими руками талию брюнета, иногда переходя на спину — Магнус блаженно закрывает глаза и довольно улыбается. — Я вот что хотел спросить… почему ты не стёр макияж? Не успел?
Всё настроение улетучилось буквально в секунду — Бейн тут же распахнул глаза, перестал улыбаться и как-то странно посмотрел на парня, отстранённо. Александр не понял перемены в поведении мужчины, но отступать от своего не хотел — да и надо было? Магнусу вмиг стало неуютно, ему захотелось тут же отстраниться и уединиться, но Алек ему этого не позволил, крепко сжав руки вокруг его тела.
Кареглазый продолжал молчать, отводя взгляд в сторону, больше не смотря на парня, в то время как в голове Лайтвуда на повторе крутилась фраза «в чём дело». Он уже понял, что задел какую-то очень чувствительную струнку души Магнуса, но отступать было как минимум поздно, да и теперь Александру было очень важно узнать, что же такое скрывается за этим, казалось бы, простым вопросом.
— Магнус? — Осторожно позвал парня голубоглазый, чувствуя, как тот тут же напрягается под его руками. — Что-то не так?
— Ничего, Александр, — в этот раз мужчина не стал медлить, поэтому тут же ответил, нацепив на лицо улыбку и, наконец, подняв на него взгляд. — Всё нормально. Чем ты хотел заняться? Посмотреть фильм или что-то типа того?
— Да, мы сейчас с тобой вместе выберем фильм, — спокойно ответил Лайтвуд, отмечая перемены в Магнусе. — Но сначала ты пойдёшь и сотрёшь макияж — в самом деле, ты будешь с ним спать?
Алек не хотел давить, но, кажется, это было единственным способом, благодаря которому он сможет узнать, что происходит. Магнус вёл себя более чем странно, когда он заговорил про макияж, и теперь Лайтвуд просто уверен, что за этим стоит какая-то история. И он должен о ней узнать.
— Алек, пожалуйста, — начал Бейн, кажется, понимая, что ему никак не отвертеться от этого. — Почему тебя это так беспокоит? Если я испачкаю наволочку Лидии, я самолично её отстираю, ты же…
— Боги, Магнус, ты же понимаешь, что дело не в дурацкой наволочке! — Вдруг вышел из себя Александр, надеясь, что хоть так сможет добраться до правды. Магнус тут же поменял свой взгляд, а потом всё же выпутался из крепких объятий Лайтвуда и сел почти на край кровати, обхватив себя руками за коленки. Алек тут же поднялся и сел напротив, но держал себя в руках, понимая, что, по крайней мере, сейчас Бейну нужно личное пространство.
— У меня было много отношений, — издалека начал Магнус после пары минут молчанья — Александр тут же настроился слушать его до конца, внимательно вглядываясь в лицо парня. Магнус глубоко вздыхал и выдыхал, собираясь с мыслями. — До семнадцати лет я встречался только с девушками — они мне нравились, а им нравился мой экстравагантный стиль, который у меня, кажется, с детства. В семнадцать, когда я заканчивал школу, я понял, что у меня есть интерес и к парням тоже, только я почему-то никогда не давал себе даже думать о том, что могу с ними встречаться — все эти стереотипы шли из общества и перекладывались в мою голову, но я твёрдо решил для себя тогда, что не стану уподобляться каждому и буду делать лишь то, что хочу. Я встретил его. Его звали Джексон, он был старше на пару лет. Мы почти сразу начали встречаться, я тогда подумал, что мне жутко повезло, потому что всё было так романтично — мы гуляли в парке, ходили в кафе, никогда не скрывали своих чувств, даже мои родители были не против, и всё вообще шло прекрасно. Мы говорили о многом — он, как оказалось, хорошо разбирался в моде, ему нравился мой стиль, но он постоянно говорил, что для завершения образа мне не хватает макияжа. Я не планировал тогда меняться так кардинально, поэтому для меня всё это казалось лишь простыми разговорами… Через пару месяцев я снова ныл ему, что он не знакомит меня со своими друзьями, и он согласился познакомить меня с ними на вечеринке — тогда он сказал мне одеться как-нибудь подходяще и накраситься. Я… я не обратил внимание тогда на это, думал, что он просто кинул это как какую-то обычную фразу, для примера, и пришёл в своей обычной одежде, в которой я часто хожу на тусовки — это был какая-то расшитая кожаная куртка, рубашка, яркие брюки, что-то такое, точно не помню. Но я навсегда запомнил его взгляд, когда мы встретились у входа, и он отвёл меня от толпы и начал кричать, спрашивать, почему я его не послушался и не накрасился. Тогда-то я и узнал, что без макияжа он никогда не представит меня своим друзьям, потому что ему стыдно. Он стыдился меня, а гуляли мы в тех районах, что были далеки от дома и его университета, чтобы никто из его знакомых не мог увидеть нас вместе. Тогда-то я понял, что с его стороны никогда не было чувств, он лишь позволял любить себя. Но с тех пор я также понял, что никто и никогда не полюбит меня, если я буду продолжать быть таким. Тогда я и начал краситься, и с тех пор это неотъемлемая часть меня. Никто не видел меня без макияжа, за исключением очень близких людей.
Александр сидел смирно и пытался переосмыслить услышанное — ему в голову не могла прийти мысль о том, что юному Магнусу могли так зверски разбить сердце, да ещё и значительно поменять его жизнь. Вмиг Алеку захотелось встретиться лицом к лицу с этим Джексоном и узнать, почему он поступил так — но прямо сейчас перед ним сидел Магнус с красными от выступивших слёз, но такими прекрасными глазами, который, едва дыша, смотрел на Александра и, кажется, боялся произнести ещё хоть слово после этого рассказа. Он долгие годы хранил эту тайну внутри себя, не рассказывая о ней никому, а сегодня правда вышла наружу, и ему стало легче. Но страх перед тем, что будет дальше, никуда не ушёл.
С опозданием, разглядывая расстроенное лицо Магнуса, Алек понял, что нужно что-то сделать — он осторожно приблизился, смотря парню прямо в глаза, и протянул руки вперёд. Бейн словно инстинктивно дёрнулся от прикосновения к своим ногам, но затем расслабился и закрыл глаза — глубоко вздохнув, через пару секунд Магнус открыл глаза, и по щеке скатилась слеза.
— Магнус, пожалуйста, послушай меня, — мягко, насколько только возможно в этой ситуации произнёс Александр, смотря прямо в карие глаза напротив, нежно поглаживая колени парня большими пальцами обеих рук. — Ты прекрасен — и внутри, и снаружи, и этот парень был просто недостоин тебя. То, что он был старше, не значит, что он знал больше или был прав. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это в столь раннем возрасте и пронести это через всю жизнь, но… пожалуйста, Магнус, поверь, ты очень красивый — и макияж только подчеркивает твою красоту, а не создаёт её. Ты невероятный, удивительный, и это не изменить никакой подводкой или её отсутствием. Магнус, пожалуйста, прошу тебя, поверь мне… пожалуйста..
Александр всматривался в карие глаза парня, надеясь найти там понимание и отклик на его слова, но натыкался лишь на безграничную грусть. Конечно, как только Лайтвуд услышал историю и осознал все её последствия, он понял, что ничто не сможет изменить это положение вещей в голове Магнуса сейчас — он шёл с этой мыслью около десяти лет, и простые слова Алека ничего не могли изменить.
Но дело сдвинулось с мёртвой точки — пока Александр сидел напротив парня и молился, чтобы тот хотя бы взглянул на него, Магнус сам отпустил свои ноги и неловко потянулся к Алеку, утягивая того в объятия. Лайтвуду было жутко неудобно, но он с облегчением распахнул руки и крепко обнял Магнуса, понимая, как ему это нужно. Он был рад, что Бейн хотя бы выслушал его и не прервал на полуслове — это уже было маленьким шажком в правильную сторону.
