Клэй подозревал, что охранник – любовник Лилит, что придавало ее неожиданному заявлению особую пикантность.

Муг медленно захлопал в ладоши, усугубив и без того неловкую тишину.

К тому времени король ухитрился проглотить и гордость, и непрожеванные оладьи.

– Прекрасная новость, солнышко, – сказал он.

– Правда? – Ледяная улыбка Лилит сочилась презрением. – Предсказатели обещают, что родится мальчик. У вас будет новый братик, – сообщила она квинтету своих отпрысков, сидящих рядком на одном конце стола.

Клэй с интересом наблюдал за поведением детей. Самые младшие, двойняшки, захихикали и продолжали есть. Лилиана, чья смуглая кожа резко контрастировала с ярко-синими глазами, без особого восторга выслушала известие, – очевидно, ее нисколько не вдохновляла перспектива обзавестись еще одним приставучим братцем. Толстяк Керрик раскрыл рот от изумления – так широко, что видны были остатки еды за щеками. Самый старший, Даниган, рыжеволосый и конопатый, кивнул, не поднимая взгляда.

– Не хочу нового братика, – заявил Керрик.

– И я не хочу, – добавила Лилиана.

Мать холодно посмотрела на них:

– Что ж, я вот тоже не хотела рожать ни двенадцатифунтового увальня, ни девчонку, а пришлось. Жизнь полна несправедливости. Керрик, отдай горох сестре. Ты уже объелся, вот-вот лопнешь, а она тощая как глиста.

Тут уж и Клэй ошарашенно разинул рот. Понятное дело, и Керрик, и Лилиана немедленно разрыдались. Глядя на них, в голос завопили и близнецы. Даниган сосредоточенно уминал яичницу.

Матрик пригладил поредевшую шевелюру.

– Ш-ш-ш, успокойтесь, мама не хотела вас обидеть… Она просто… – Король в отчаянии поглядел на гостей. – Все потому, что она ребеночка ждет, вот и куксится. Верно, солнышко?

– Да, именно поэтому, – сказала Лилит. – А еще я устала. Пожалуй, прилягу, вздремну перед советом. Локан, будьте так любезны, проводите меня в опочивальню.

– С превеликим удовольствием, – ответил каскарец тоном, полностью подтвердившим недавние подозрения Клэя.

Сладкая парочка удалилась под ручку. Матрик, которого это, похоже, ничуть не задевало, продолжал успокаивать детей:

– Керрик, доедай горох, он очень полезный. Лилиана, девочка моя, налей сока младшему братику, а то он ненароком опрокинет на себя кувшин. Вот и умница.

Клэй завороженно следил за другом. В прошлом Матрик слыл отчаянным сквернословом, ловким мошенником и бесшабашным гулякой, который каждый вечер появлялся в подпитии и в обнимку с новой подружкой, а то и с двумя сразу, если был в ударе; удачливый вор и безжалостный убийца орудовал своими любимыми кинжалами Рокси и Грейси (так звали шлюх, лишивших его невинности), будто алчными клыками, а его добычей был весь мир.

Кто бы мог подумать, что он станет не только прекрасным отцом, но и толковым королем? В его правление Агрия процветала, да и детей он превосходно воспитывал сам, без помощи Лилит. Позавтракав, дети вежливо попросили разрешения встать из-за стола, поцеловали Матрика на прощание и ушли на занятия к своим наставникам.

Матрик отпустил стражников, а после того, как слуги принесли кофе, попросил их удалиться. Клэй с ужасом заметил, что Муг высыпал в свою чашку половину содержимого сахарницы.

– Я люблю сладкое! – объяснил волшебник.

Матрик вытащил откуда-то фляжку, плеснул бренди себе в кофе и теперь рассеянно помешивал его, глядя в никуда. Муг залпом проглотил кофе, ткнул в сахарницу обслюнявленным пальцем и принялся его облизывать.

– Знаешь, Матти, а жаль, что… – сказал волшебник.

– Ш-ш-ш! – остановил его король, покосившись на дверь в кухню, потом наклонился через стол и прошептал: – Заберите меня отсюда нафиг.

– Чего-чего? – заморгал Гэбриель.

Король с нарочитой медлительностью раздельно произнес каждое слово:

– Заберите. Меня. Отсюда. Нафиг.

– Как это? – удивился Муг. – Ты же король! Ты же сам сказал, что у тебя дел выше крыши. Дети…

– Дети не мои! – оборвал его Матрик. – Ты что, ослеп? Я их, конечно, обожаю, как пожрать на дармовщинку, но их зачатие – не моих рук дело. Ну или как-то так. Я в этом участия не принимал.

– Ты… – начал Клэй и поспешно понизил голос: – Ты имеешь в виду, что…

– Я имею в виду, что близнецы были зачаты, когда я рыбачил в Фантре. Я имею в виду, что у Лилианы отцовские глаза, а у меня они не синие! Я имею в виду, что Керрик в десять лет намного крупнее, чем я в двадцать, а уж Даниган… – Матрик раздраженно провел рукой у головы. – У меня в роду рыжих не было и нет, вроде бы сразу должен был сообразить, так ведь нет же, надо было еще четырьмя обзавестись, чтобы заметить, что каждый чуть-чуть смахивает на Лилит, а чуть-чуть – на дворцового библиотекаря, или на нармерийского посланника, или на проклятого садовника, что ухаживает за розами… А я-то думал, что он голубок! Ох, не тебе в обиду будь сказано, Муг.

Волшебник в очередной раз лизнул обсахаренный палец:

– С чего бы мне обижаться?

– А теперь она опять залетела! – горько рассмеялся Матрик. – Вот спорим на мое королевство, ребенок вырастет высоким, как дерево, и мамкину титьку будет тискать не хуже благородного сэра Локана, вшивого каскарского ублюдка!

– Так ушел бы – и дело с концом, – предложил Гэбриель.

– Не получается, – простонал Матрик. – Гвардейцы не пустят. Они, видите ли, питают исключительную верность к Лилит, только я в толк не возьму, с чего бы это.

Клэй, в общем-то, догадывался, с чего бы это.

– А зачем ей держать тебя при себе? – спросил он.

– Так ведь она боится, что я уйду и обзаведусь законным наследником. Однажды пригрозила меня прикончить, если задумаю удрать, и вот теперь, похоже, хочет сдержать слово. Помнишь того типа в опочивальне, которого ты пнул, когда сквозь зеркало проскочил? Это и был убийца, его Лилит ко мне подослала. Между прочим, не первый и, клянусь мерзлой преисподней, если я тут еще задержусь, не последний. Мне надо уносить ноги, так что без вашей помощи не обойтись. Лилит вряд ли найдет дураков, которые сунутся за мной в Жуть.

– Погоди, значит, ты пойдешь с нами в Кастию? – с лучезарной улыбкой спросил Муг.

– Конечно пойду, – ответил Матрик. – Вы, придурки, – моя настоящая семья.

«Вот оно, то самое теплое чувство…» – подумал Клэй.

– Самое трудное – выбраться отсюда, – продолжил Матрик. – Понятное дело, после совета.

– Так ведь можно через зеркало, – напомнил Гэбриель.

Матрик покачал головой:

– Нет, Лилит его уже реквизировала. Заявила, что оно представляет угрозу для безопасности дворца. Она, конечно, права. Клянусь нечестивыми мертвяками, я совсем забыл, что эта штука – портал, иначе давно бы сиганул в него, и прости-прощай.

– Да, через главные ворота нам не выйти, – рассудительно сказал Муг. – А на остальные выходы она, наверное, поставит охрану.

– Безусловно, – согласился король.

– Муг, у тебя же волшебная сума! – воскликнул Гэбриель. – Туда все, что угодно, поместится. Матрик в нее спрячется, и мы вынесем его из дворца.

Волшебник замотал головой:

– Там вакуум.

– Там что? – не понял Гэбриель.

– Пустота. Нет воздуха. Матти будет нечем дышать. Вот честное слово, я однажды туда кошку засунул, а она… – Муг удрученно вздохнул. – В общем, ничего не выйдет.

– А вы украдите меня, – предложил Матрик. – Прикинетесь разбойниками, дадите мне в морду, прорветесь сквозь стражников. Напишем письмо с требованием выкупа…

– Лилит сразу поймет, что это мы, – сказал Клэй. – Ну и убивать без нужды не хочется.

Муг хлопнул ладонью по столу так, что чашки задрожали.

– А, знаю! – воскликнул он.

Все посмотрели на волшебника.

Он улыбнулся и грустно подмигнул Клэю:

– Только это рискованно.

Четыреста лет прошло с тех пор, как Дружина Королей наголову разбила остатки Жуткой орды в Линдмурском сражении, завершив тем самым Войну Возрождения, но памятное место все еще выглядело полем битвы. Каждую весну подземные и талые воды превращали его в вонючее болото, к концу лета оно подсыхало, однако там и сям оставались затхлые прудики, а в топкой грязи виднелись вымытые из грунта следы древних боев: обломки оружия, ржавые доспехи и заплесневелые кости великих и малых чудовищ. Вдали, по краям топи, на западе и востоке виднелись хвойные леса, на севере – пашня и луга, а на юге несла медленные воды широкая река. В ясный день за рекой можно было различить смутные очертания королевского замка в Брайклифе.