Это был всадник, судя по гордой осанке и плотно пригнанному летному костюму. Он был высок, хотя все же чуть ниже Алек’а, со смуглой кожей и узким разрезом глаз. Глаза, пожалуй, были самым привлекательным в нем. Темные, цветом напоминавшие тягучие конфеты, что делала его мать, они лучились каким-то особенным светом.
Алек’ пораженно застыл, не в силах вымолвить ни слова.
Незнакомец чуть хрипло рассмеялся и произнес:
— Кто тебя так напугал, красавчик?
— Та-а-ам… — проблеял растерянно Алек’, указывая на дверь кладовки, которая как раз распахнулась, являя взглядам запыхавшуюся и расстроенную девушку.
Всадник, увидев ее, раскатисто рассмеялся. Это смех что-то перевернул в Алек’е, заставив его сердце биться так часто, что казалось, будто оно сейчас выпорхнет из груди, словно птица.
— Ох, я не могу, — незнакомец согнулся пополам, шлепая перчатками, сложенными в руке, по ногам и вытирая слезы. — Тамара, — не переставая смеяться, обратился он к девушке, — умерь свою прыть, иначе тебе придется гоняться за мужчинами по всему Вейру.
Девушка сузила глаза и, резко всучив стоящему столбом Алек’у фиал с маслом, кинула в лицо незнакомцу:
— За тобой они сами гоняются, Маг’с, но что-то я не вижу, чтоб это принесло тебе счастье.
Смех разом смолк, и пресловутый Маг’с отчеканил, глядя в глаза разгневанной девушке:
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Кажется, Тамара поняла, что в порыве злости наговорила всаднику лишнего, поэтому, подобрав юбки, бегом удалилась.
Алек’ не отводил взгляда от Маг’са и только поэтому смог заметить печаль на дне так поразивших его глаз. Счастливые люди так не глядят. Ему стало жаль этого мужчину, и он привлек его внимание, чуть коснувшись рукава его куртки.
— Хорошо, что я вас встретил, — произнес Алек’, неосознанно понижая голос, — меня прислали под ваше командование.
— О, — оживился его новый командир, — всадник из Бенден-Вейра. — Он хлопнул Алек’а по спине и добавил: — Пойдем, поговорим. Наша Хозяйка делает лучший кла в этом полушарии.
Он снова обворожительно улыбнулся, приводя Алек’а в замешательство: такая быстрая смена настроений была ему непривычна.
Маг’с, несмотря на сплетни и слухи, оказался очень хорошим всадником и отличным командиром. Его собственный заместитель пострадал во время последнего падения нитей и теперь проходил лечение на теплых берегах Южного. Так что приезд Алек’а оказался на руку. Маг’с тут же познакомил его со всеми всадниками, входящими в его крылья — да-да, талантливый Маг’с командовал сдвоенным крылом, и хороший заместитель был ему просто необходим. Все приняли назначение Алек’а с энтузиазмом и старались помогать на первых порах.
Спустя неделю Алек’ и Сераф’ вполне освоились и даже совершили один вылет в составе сил Истра-Вейра. Падение было затяжным — около шести часов, и в Вейр усталые и пропахшие гарью всадники вернулись только поздно вечером. Повреждения были минимальны, бесконечные тренировки давали о себе знать. Из крыла Маг’са никто не пострадал.
На следующее утро Алека разбудил голос Сераф’а, который настойчиво звал его проснуться.
«М-м-м, что тебе не спится?»
Алек’ зевнул, потягиваясь на ложе и откидывая легкое полотно, которое заменяло в теплой Истре одеяло.
«Дот спрашивает, не хотим ли мы искупаться в большой воде».
Большой водой драконы называли моря и океаны.
«Заманчиво…»
Алек’ как раз чистил зубы мятной палочкой, когда к нему пришло понимание.
«Подожди… Дот — это же зеленая самка Маг’са?»
Дракон довольно закурлыкал у него в голове. Очевидно, Дот нравилась ему. Алек’ не знал, как воспринимать такое приглашение. Несло ли оно какой-то завуалированный смысл? Или Маг’с просто хотел поговорить вдали от лишних глаз? В любом случае, отказываться от приглашения командира Алек’ считал неразумным, поэтому спустя полчаса он уже парил над котлованом Истра-Вейра в ожидании когда Дот передаст координаты Сераф’у. Дракон сам совершил прыжок, и Алек’, пребывающий в своих мыслях, несколько испугался неожиданно охватившего его холода промежутка. Однако он быстро взял себя в руки, и через восемь ударов сердца они уже парили над уединенной бухтой. Приземлившись, они сняли упряжь с драконов, и те величаво вошли в воду, погрузившись по самый нос. Алек’ весело рассмеялся, глядя на Сераф’а, важно рассекавшего перед миниатюрной самкой Магс’а. Дот не смотрела на него, развернувшись носом к берегу и дожидаясь своего всадника. Подгоняя его, она подняла небольшую волну, забрызгав Маг’са водой с ног до головы.
— Дот, — ласково смеясь, проговорил Маг’с, и от нежности в его голосе у Алек’а что-то перевернулось внутри. — Потерпи немного, я сейчас приду.
Он стремительно скидывал с себя не только теплый летный костюм, но и успевшую прилипнуть к коже рубаху. Алек’, широко распахнув глаза, смотрел на обнажающееся бронзовое от загара тело — подтянутое, мускулистое, с каплями соленых брызг, и смущенно прижимал к себе теплую куртку, стараясь скрыть наливающийся член, туго натянувший тонкую ткань штанов.
— Эй, — крикнул Маг’с, махая ему рукой, — ты там еще не сгорел на солнце, белая булочка?
Он громко рассмеялся и тут же оказался забрызган фонтаном воды, поднятым хвостом Сераф’а. После этого уже смеялся Алек’, мысленно благодаря своего дракона за столь своевременное вмешательство.
Им пришлось изрядно потрудиться, чтобы отмыть двух драконов от сажи и запаха огненного камня. При этом Сераф’ жалобно стонал, требуя к себе повышенного внимания, потому что он в два раза больше Дот, а значит мыть его должны тоже двое, а не один запыхавшийся Алек’.
— Он всегда такой? — спросил Маг’с, умостившись в тени раскидистого дерева и заложив руки за голову.
— Нет, конечно, — беспечно ответил Алек’, которого возня с драконами утомила настолько, что он буквально засыпал, с трудом держа глаза открытыми. — Просто красуется перед Дот.
— Эй, — растолкал его Маг’с, — не засыпай пока. Надо поесть.
Он вытащил из сумки пару лепешек и мясные колобки. Потянувшись к низко склоненным ветвям, всадник сорвал пару оранжевых плодов с сочной чуть кисловатой мякотью. Алек вяло поел, глядя на Маг’са, с аппетитом уплетающего колобки, сквозь слипающиеся глаза.
Драконы осторожно и величаво вышли на берег, умостившись на нагретом песке. Знойный полдень навевал на всех дремоту.
Алек’ проснулся от осторожных прикосновений к своим губам. Сначала что-то влажное, пахнущее свежестью и соком оранжевых плодов, прошлось по его носу, затем достигло губ. И тут Алек’, вздрогнув, отстранился. В темных глазах напротив застыл вопрос и смятение, словно их обладатель не понимал, что делать дальше. Алек’ в замешательстве оглянулся: оказывается, он спал на груди Маг’са, сжав руками его рубаху. Подняв глаза, он увидел, что Маг’с все еще вопросительно смотрит на него. Пытаясь найти правильные слова, чтобы не быть превратно истолкованным, Алек’ приоткрыл было рот, и его тут же накрыли теплые сладкие от сока губы. Поцелуй был нежен, Маг’с осторожно пробовал на вкус его губы, посасывая то одну, то другую. Горячая волна ударила в пах Алек’а, заставив его негромко простонать. И этот стон словно сорвал тормоза, Маг’с начал целовать его страстно, упоенно, вылизывая рот и прикусывая губу, чтобы тотчас заласкать ее. Алек’ оказался тесно прижат к нему, ощущая бедром выпуклость на штанах всадника. Он поерзал, чтобы отодвинуться чуть дальше от этого свидетельства чужого желания, но Маг’с лишь прижал его крепче, отчаянно стискивая его руки, поглаживая спину. Руки Маг’са держали его столь бережно, столь уверенно, что Алек’а вдруг пронзила мысль о том, сколько таких наивных дурачков Маг’с точно так же прижимал к себе, заставляя бессвязно стонать. Эта мысль придала ему силы, и он выпутался из ставших враз неприятными объятий, выпростав руки и отскакивая подальше.
