Насколько Алек знал, в его окружении было немало мужчин, предпочитавших свой пол изысканному женскому обществу. Он, может быть, и был неопытен, но не слеп. Но эти связи никогда не выходили за пределы спален и альковов. Состоять в связи с мужчиной считалось постыдным, не говоря уже о том, что мужеложество каралось законом.

Поэтому все, о чем мечтал Алек, это несколько ночей с Джейсом, чтобы утолить свой голод, чтобы понять, каково это, когда тебя целует и обнимает любимый человек.

Повернув ручку, он толкнул тяжелую дубовую дверь, входя в кабинет Джейса.

Кабинет был большим, но не слишком. Большой стол красного дерева. Удобный диван, обтянутый коричневой кожей, пара кресел и стулья. Массивная мебель, очень мужская. Здесь не возникало ощущения, словно ты находишься в музее, как во многих залах для официальных приемов, напротив – было довольно уютно. По столу были разбросаны какие-то бумаги и колода карт. На журнальном столике у дивана лежала открытая книга.

Сам хозяин кабинета, сбросив смокинг и расстегнув жилет, взволнованно ходил по комнате, запустив пальцы в некогда аккуратную прическу.

— О, Алек, как хорошо, что ты пришел. — Джейс подошел почти вплотную к нему и крепко сжал в объятиях.

Ошарашенный Александр не нашел слов, его руки сами обвились вокруг талии Джейса. Он стоял, наслаждаясь объятиями и тем, как сильно билось сердце в груди Эрондейла.

— Да, хорошо, — нервно проговорил Джейс. Он отошел к столу и налил из стоявшей там бутылки скотча во второй стакан. — Вот, держи, — он протянул стакан Алеку. — Сядь.

Алек удивленно посмотрел на него, но послушно опустился в кресло. Пригубив скотч, он не выдержал тишины и спросил:

— Что происходит, Дартмут?

— Понимаешь, — Джейс опять взъерошил волосы, — я, кажется, влюбился.

Алек удивленно ахнул и закашлялся, скотч обжег горло и легкие. Чувствуя себя полным идиотом, он попытался откашляться. Когда приступ прошел, Алек поднял руку.

— Прости, просто это было неожиданно.

— Считаешь, я не могу влюбиться? — немного обиженно произнес Джейс.

— Нет, дело не в этом, но… Продолжай. Кто она?

— Она? — с удивлением спросил Джейс.

Глаза Алека стали, наверное, похожи на два блюдца.

— Только не говори мне, что это…

Он замолчал, заметив пристальный взгляд Джейса. Безумная надежда вспыхнула в нем. Этого не может быть, твердил он себе, никто не смог бы так долго скрывать свои чувства. Но он ведь сказал, что влюбился, возможно, он только что это осознал, кричала надежда.

— Джейс, — Алек поднялся, отставив стакан, — ты не представляешь, как долго я этого ждал…

Он заметил, как облегченно выдохнул Джейс, как радость промелькнула в его глазах, как развернулись ссутуленные плечи.

Алек не верил сам себе. Неужели сбылось? Неужели он любим, ЛЮБИМ?!!

— Я… Я даже не знаю, что сказать. Я так счастлив. — Он схватил его за плечи, еще не смея притянуть в объятия, еще не веря до конца. — Я так… — он нерешительно замолчал, но потом решился, — я так тебя люблю.

Алек застыл, порабощенный золотым светом, что излучали глаза Джейса. Он чуть наклонился, желая только одного: почувствовать наконец эти полные мягкие губы на своих губах.

Джейс выпрямился, сверкая улыбкой, глядя на него чуть снизу, и снова обнял, уткнувшись лицом в плечо Алека.

— Я так рад, — глухо произнес он, — я тоже люблю тебя.

Сердце Алека возликовало…

— Ты мне как брат.

… и рухнуло вниз.

Джейс отстранился и посмотрел на него, лучась счастьем и довольством.

— Твоя семья так много сделала для меня, ты стал мне братом, даже ближе, много ближе, — он крепко сжимал руками плечи Алека. — Я хотел поделиться с тобой первым… Это все так неожиданно свалилось на меня.

Джейс развернулся к столу, не замечая погасших глаз и потухшей улыбки Алека. Он вновь разлил скотч по стаканам и передал один Алеку.

— Она потрясающая, совершенно волшебная, — мечтательно произнес Джейс. — Совсем не такая, как все эти кокетки, — он пренебрежительно махнул рукой в сторону танцевальной залы. — Совсем юная, это первый ее сезон, представляешь?

Алек кивнул. Джейс продолжал петь дифирамбы какой-то девушке по имени Клэри, а сердце Алека все замедляло свой ход, пока он не погрузился в некое оцепенение, свойственное всем, кто пережил душевный подъем, а затем вновь резко опустился вниз. Слова не долетали до его сознания, они звучали совершенно бессмысленно. Он ощущал странную пустоту в голове, все мысли, владевшие им, куда-то рассеялись, и слова Джейса скатывались по краю сознания, словно капли дождя по стеклу. Джейс что-то лепетал про рыжие волосы, и Александр подумал о незнакомке, что подошла к нему в зале. Может быть, это и была пресловутая Клэри. Впрочем, выяснять ему это сейчас не хотелось. Хотелось запереться в своей спальне с бутылкой старого отцовского виски и пить до тех пор, пока обруч в груди не разожмется.

— Подожди меня здесь, — как сквозь туман, долетели до него слова Джейса, — я должен вас познакомить.

Он выскочил, как был, без смокинга и жилета, в расстегнутой рубашке, в коридор, с шумом закрыв за собой дверь.

Алек медленно повертел пустой стакан в руках, чувствуя как онемение, вызванное алкоголем, проходит, и едкая горечь снова заполняет его нутро. Он размахнулся и, схватив бокал со стола, со всей силы бросил его, попав в расположенный у стены шкаф. Осколки дождем осыпались на стоявшее близ шкафа кресло. В котором, судя по возгласу, кто-то сидел.

— Кто здесь? — Алек схватил канделябр, освещая затемненный уголок кабинета. Из кресла поднялся высокий мужчина в темном костюме и с затейливо уложенной прической. Когда он приблизился, Алек увидел, что его лицо скрыто плотной черной полумаской, украшенной серебряными разводами, а на руках блестят гранями множество колец. Губы незнакомца были искривлены насмешливой улыбкой.

— Кто вы? — вскричал Алек, отгораживаясь от незнакомца канделябром.

— Не думаю, что я смогу причинить вред такому храброму и сильному молодому человеку, — бархатно-томным голосом произнес незнакомец, беззастенчиво оглядывая Алека с ног до головы.

— Не думаю, что вам назначено, — дерзко произнес Алек, понимая, что вряд ли в доме друга его будет поджидать опасность. Он поставил канделябр на место и вызывающе спросил: — Кто вы? Представьтесь!

Незнакомец улыбнулся открыто, блеснув белыми на фоне смугловатой кожи зубами.

— Разве это не бал-маскарад? — тихо произнес он, обходя Алека со спины. — И разве здесь не принято снимать маски лишь в полночь?

Его шепот, его дыхание осели мурашками на коже Алека. Он развернулся, ловя насмешливый взгляд незнакомца в прорезях маски.

— Здесь, — подчеркнул он, — принято представляться хозяевам дома.

Незнакомец рассмеялся, закинув голову. Его кадык остро выделялся, натягивая смуглую кожу. Алек поймал себя на недостойной мысли, что хотел бы провести по нему языком. И, возможно, прикусить зубами. Чтобы этот смех превратился в стон.

— Насколько мне известно, хозяин этого дома покинул нас пару минут назад, — мужчина говорил медленно-томно, нарочито растягивая слова, словно смакуя смущение Алека. — А вы всего лишь… брат? Ах нет, “как брат”, если быть точным. Не так ли, Алек…

То, что незнакомец знает его имя, вдруг выбило Алека из колеи, теперь ему казалось, что он уже где-то слышал этот голос. И то, что именно этот мужчина, с которым он, возможно, знаком, увидел его в такой унизительной ситуации, было настолько ошеломляюще, что его с головой накрыла паника. Он почувствовал, что буквально не может дышать от стыда, не может сделать ни единого вдоха. Он дрожащими руками схватился за край стола, затем потянулся к шейному платку, пытаясь сорвать его с себя. Отчаянно дергая ворот рубашки, он вдруг почувствовал, как сильные руки бережно усаживают его на диван и помогают развязать платок и расстегнуть пуговицы, позволяя воздуху вновь проникнуть в его легкие. Он глубоко и рвано вдохнул, проталкивая воздух глубже, стараясь успокоить панику и дышать размеренно.