Я свернул с улицы в темноту одного из парков. Прошел мимо кустов, в которых мы все лето играли в прятки. Миновал любимое кривое дерево Лолы. Стараясь почаще глядеть под ноги, опасаясь пропустить в темноте кочку или яму, я не заметил, как вышел на самый край парка, на узкую аллею, где горело всего два фонаря. Тут мы играли довольно редко, и когда были последний раз, то наткнулись на огороженную забором стройку в конце аллеи. Сейчас там мерцали огни то ли кафе, то ли клуба, но моему одиночеству они не мешали.

Я выбрал наиболее темную лавочку, с сомнением потрогал влажное от ночного воздуха сиденье и забрался на него с ногами, усевшись на спинке.

За спиной тонко кричала ночная птица. Деревья шелестели кронами. По голове гладили ладони прохладного ветра. От кафе долетали обрывки веселых голосов. Воздух был пронзительно, до мурашек свеж.

Я закрыл глаза, чувствуя биение своего сердца. Рядом с ним и вокруг него я четко ощущал другую теплую пульсацию, которой раньше не придавал значения. Ее ритм вторил пульсу, но не до конца совпадал с ним, изредка замирая или начиная частить, словно внутри моих ребер существовала отдельная жизнь.

Опять мистика? Ветер что-то невнятно шептал мне на ухо. Птица за спиной кричала в тревоге.

Разум ожидал испуга, но его не было. Ладонь я положил на грудь, спокойно слушая двойной ритм и воспринимая его как должное. Впервые я уловил его тогда, в больнице, когда очнулся и не увидел правой руки. С тех пор он всегда был со мной. Доктор с бровями-гусеницами упоминал о шумах в моем сердце. Об этом шла речь? Интересно…

От созерцания меня отвлекли шаги на аллее со стороны кафе. Я недовольно вгляделся в темноту, чувствуя, что растерял всю магию момента. Кто-то прошел под дальним из горящих фонарей и теперь быстро двигался в мою сторону.

На всякий случай я спрыгнул со скамейки и присел в кустах за ее спинкой. От кафе раздался могучий басовитый крик «Стоять!». Темная фигура на аллее сорвалась на бег.

В свет дальнего фонаря выскочил преследователь — крупный высокий мужчина. Рассмотреть я его не успел, он миновал фонарь и тяжело затопал вперед.

— Вора держи! — кричал он.

Убегающий миновал второй фонарь и подбежал почти к самой моей скамейке. Решение пришло за секунду. Я выскочил из кустов и бросился под ноги беглецу, хватая его за коленки.

Он резко вскрикнул, машинально клонясь назад, взмахнул руками и упал на спину. Его затылок стукнулся о землю с отчетливым жутким хлопком.

Я слышал подобный звук, когда камнем попал Швабре в голову.

Запыхавшийся мужик уже подбежал к нам, следом семенили еще несколько человек. Кто-то включил фонарик, луч мазнул мне по глазам, заставив зажмуриться.

Я встал на ноги, отцепившись от беглеца, ботинком угодив в какую-то липкую лужу. В глазах плясали пятна от фонаря, я поднял руку, чтобы закрыться от света.

— Добегался, — гулко, как из бочки, сказал мужик, взяв фонарик и направив его в землю. В желтом круге света я увидел багровое маслянистое пятно, расползающееся под ногами. Сердце прыгнуло от пяток до самого горла. Вокруг головы беглеца растеклась уже целая лужа крови.

***

Через невыносимо долгий час я сидел на скамейке под фонарем, завернутый в тяжелую куртку, и отворачивался от мигающих красно-синих огней в центре аллеи. Полицейский, прибывший сюда быстрее «скорой», уже допросил всех очевидцев, включая меня, и сейчас сидел на мотоцикле, занося информацию в комм и отчего-то не спеша выключать мигалку.

Беглец оказался юношей пятнадцати лет, работавшим уборщиком в том самом кафе на конце парка. К счастью, он не умер, но крови потерял достаточно. Без сознания его увезли на “скорой” под протяжные звуки сирены.

Преследовавший его мужик, завернувший меня в свою куртку, сел рядом со мной на скамейку. Он был налысо брит и широкоплеч. По рукам змеились движущиеся тату, прячась в рукава черной футболки.

— Главное, парень, не ссы, — сказал он глухим раскатистым басом. — Ты героически задержал преступника. Он кассу каждую смену обносил понемногу, а я всё ушами хлопал — в бизнесе-то я новичок! Сегодня поймал с поличным, а он сделал ноги. Это хорошо, что ты под эти самые ноги ему, как кролик, кинулся!

Мужик загромыхал хохотом, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

— А вы хозяин кафе, да? — спросил я, когда он успокоился.

— Типа того, — согласился мужик. — Босс для всего персонала. Можешь так и звать — Боссом. А ты у нас кто, храбрый кролик?

— Джейк, — серьезно сказал я. — В четвертом классе началки учусь в местной школе.

— О, взрослый уже совсем, — заулыбался широко Босс, протягивая правую руку для рукопожатия. — Будем знакомы.

Я покачал головой и протянул левую, отпустив куртку, тут же свалившуюся с плеч. Босс аккуратно пожал большущей рукой мою ладонь и почесал в затылке.

— А я не заметил сразу, прости уж. Такая ерунда мне обычно в глаза не бросается.

— Смеетесь? — горько спросил я.

— Ничуть, — сказал Босс. — Я при встрече всегда смотрю только в лицо человеку, и то не обо всем по нему догадываюсь.

Я завозился, пытаясь снова залезть под теплую куртку. Она пахла кожей и странным дымом.

— А по моему лицу можно сказать, какой я человек? — спросил я, поместившись под курткой почти целиком и с ногами забравшись на скамейку.

Небо начинало неуверенно светлеть, деревья шумели рыжими листьями, холодный предрассветный ветер гнал над ними мелкие обрывки облаков. На это утро администрация города планировала дожди.

— Смелый и решительный, — уверенно ответил Босс. — Эх, наверное, стоит прекратить работать ночами. Никакого от этого проку. Будем закрываться вечером… И уборщика теперь искать нового, черт бы его побрал. О, тебе, кстати, работа не нужна? Оформлю на вечерние, хоть на пару часов в день. Неофициально, конечно. Что скажешь?

Я в упор посмотрел в его глаза — искусственные желтые радужки под тяжелыми бровями, но при этом всё равно живые и теплые — и спросил:

— А двоих возьмете?

========== Глава 8. Упрямство. ==========

В школе я всё время сталкивался с Дылдой в самых неприятных для него ситуациях. Похоже, Вселенная действительно видела в нем соперника для меня, потому что не конфликтовать не получалось.

По сложившемуся с первого класса порядку Дылда с подхалимами всегда приходили в столовую первыми, занимали лучший столик в центре зала и собирали с остальных «дань» в виде фруктов, йогуртов или других сладостей, что давали на ланч.

Редко появляясь в столовой, вообще не особо обращая внимание на то, что я ем и когда, несмотря на постоянные попытки Лолы меня закормить, я не сразу заметил эту картину. А потом в один из дней просто выбил из-под Дылды стул, пнув по ножке, когда проходил мимо.

— Ты нарываешься, патлатый? — взревел Дылда, вскакивая с пола. К нам уже неслись два воспитателя из разных классов, чтоб не допустить драки.

Я балансировал свой поднос с едой на вытянутой руке и улыбался.

— Извини, запнулся. Ты цел? Я бы протянул тебе руку помощи, да у меня она всего одна, и та занята кое-чем поважнее!

Среди подхалимов Дылды раздались смешки, тут же прервавшиеся, когда он окинул их тяжелым взглядом.

— Издеваешься, — прошипел он, нависая надо мной. — Если бы я мог, я бы тебя раздавил на месте, чудила!

— Раздави, — предложил я, встречая его взгляд без страха. — Посмотрим, получится ли.

Дылда отпрянул назад. К моменту, как рядом были воспитатели, он уже взял себя в руки и подтвердил мои слова о том, что я просто запнулся. Зато после ланча он ждал меня в коридоре. За его спиной кучковались трое подхалимов, осторожно выглядывая друг из-за друга.

— Нужно поговорить, — сказал Дылда. — Как мужчины.

— Валяй, — я остановился в шаге от него. — Только зачем тебе свита? Опять боишься один на один?

— Это мои друзья, — ответил Дылда. — Они слушаются меня — я им помогаю. Ты знаешь, у меня первое место в школьном рейтинге, я могу помогать с учебой и защищать, если у них какие проблемы…