К счастью, ночь была на самом деле спокойной. Родители из спальни не вышли, кот ни разу ничем не возмутился, мне не снились кошмары, в которых вечерние разборки могли бы продолжиться. Когда я проснулась, все уже были на ногах. И никакой возможности побыть вдвоем. Даже эту маленькую радость забрали. Папа молчал и пристально следил за всеми нашими передвижениями. И не дай Бог мы где-нибудь со Стасом пересечемся и задержимся - он сразу же шел проверять, в чем дело. Мама тоже с неловкостью наблюдала за нами. Но больше за Стасом, чем за мной. Скорее всего, и сам разговор, и услышанные откровения были для неё серьёзным потрясением, поэтому она сейчас так себя вела. Мне было неуютно от пристального надзора, Стас не подавал виду, что его что-то не устраивает. Вместе нам уйти не разрешили. Папа специально задержал меня на двадцать минут, и никакие доводы, что я опоздаю, он не слушал. Как в тюрьме какой-то нахожусь. Хорошо, хоть телефон не отобрал и за ручку на пары не стал отводить. Уже на паре я написала Стасу, чтобы узнать его мнение. В сообщении он посмеялся над происходящим, а потом сказал, что нужно как-то задобрить его за оставшиеся три дня. Сказал, что постарается с ним поговорить. И добавил, чтобы я не переживала. Я так и сделала - постаралась не думать обо всем этом и не накручивать себя раньше времени. Обратно я ехала в сомнениях, но старалась верить в лучшее. Все успокоится, уладится. Мы найдём общий язык, придем к компромиссу. Нужно только держать себя в руках и не провоцировать родителей на новую ссору. Тогда все разрешится. К моему удивлению и радости, когда я приехала, папа попросил прощения. Сказал, что вел себя ужасно, что не смог совладать с собой. И что произошло это от того, что он сильно меня любит и волнуется. Уверена, что к этому приложила руку мама - разговаривая со мной, он поглядывал на нее, а она согласно кивала и сдержанно улыбалась. Папа обещал извиниться перед Стасом и поговорить с ним. Но при этом он добавил, что если мы на самом деле вместе - наше сожительство недопустимо. Родителям итак не очень понравилось, что я живу у взрослого мужчины, а уж если мы с ним в отношениях - “до беды недалеко”. Так сказала мама. Я просто соглашалась с ними, радуясь, что все оказалось куда проще, чем я думала. Написала про это Стасу. Он порадовался вместе со мной. Приедет сегодня пораньше, чтобы поскорее все разрешить. Тем более, сегодня пятница, можно сократить рабочий день.

Я не скрывала своей радости, когда Стас пришел домой. Он укоризненно на меня глянул, чтобы я не радовалась раньше времени и не выдавала себя так явно. Вчетвером мы сели ужинать, обсуждая прошедший день, но ни слова не говорили о ссоре. Видимо, папа предполагал, что они поговорят с глазу на глаз, без лишних свидетелей. Что ж, такой вариант меня тоже устраивает. Все равно потом все узнаю.

Мы закончили ужинать, и я на несколько минут вышла из кухни - услышала, что в сумке зазвонил телефон. Звонил одногруппник, спрашивал про контрольную на следующей неделе. Я все ему рассказала, попрощалась с ним и положила трубку. Все это заняло не больше трех минут. Ведь это не так много? Что может случиться за три минуты без меня? И все же случилось - я услышала папин громкий вздох, крик своей мамы и звуки бьющегося стекла. Сердце замерло. Что произошло? Я побежала на шум. Остановилась в дверях и оглядела кухню - папа стоял, обхватив себя за руку и злобно шипя на Стаса, мама зажала рот рукой и полными страха глазами смотрела то на папу, то на Стаса, прижавшегося к подоконнику и не сводящего глаз с отца. На полу лежали осколки тарелки.

- Что произошло? - выдохнула я. Папа выдал тираду из нецензурных слов, от чего мне стало лишь страшнее, но никак не понятней, что произошло.

- Я не хотел. Это случайно, - проговорил в ответ Стас, сглотнув.

- Об этом я и говорил! Он псих! - рявкнул папа, повернувшись к нам с мамой и продолжая держать себя за запястье.

- В чем дело?! - воскликнула я.

- Катя, собирай вещи. И ты тоже! - он шикнул на меня. Повернулся к Стасу. - Я этого так не оставлю, - процедил он.

- Повторяю, это случайность, - ответил тот, делая паузу после каждого слова.

- Мне плевать, - сказав это, папа быстрыми шагами вышел из кухни, через пару секунд хлопнул дверью в спальню. Я с мольбой посмотрела на Стаса.

- Я убирал со стола, он подошел сзади и положил руку на плечо. Я не ожидал. И стал защищаться, - виновато проговорил он. Я все поняла.

- Господи… - я потерла рукой лицо. Как мне все это надоело. - Ты вывихнул ему руку?

- Лишь запястье. И то, несильно. Через полчаса пройдёт, вывиха нет, - продолжал Стас. Я молча посмотрела на маму. Она закивала. Снова перевела взгляд на Стаса. - Я не хотел. Это вышло само по себе. Ты же знаешь.

- Я-то знаю, а ему как это объяснить? - с досадой проговорила я. Что ж за напасть такая? Еще и папа закричал из спальни, звал маму. Я закрыла лицо руками, чтобы сдержать слезы.

- Как-нибудь… Я пойду, - я услышала шаги, затем почувствовала руки на своих плечах. - Не волнуйся, - сказал он тихо. - я постараюсь объяснить.

Стоило Стасу выйти - я закрыла дверь в кухню. Не хочу ничего слышать. Пусть сами все решают. А у меня нет сил это слушать. Я села за стол и, облокотившись на него, подперла лоб руками. Ну за что мне это? Каждый день что-нибудь новое приключается. И чувство, что это никогда не кончится. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Специально дышала медленно и размерено, хотя внутри у меня все колотилось. Мама села рядом.

- Алён, он опасен, - тихо сказала она. И какое тут спокойствие? Я опять начала плакать. Сколько уже можно.

- Чем? Чем он опасен? Он не делал ничего плохого! - всхлипнула я, глядя на маму. Она смотрела на меня с пониманием. “Любовь зла, доченька. Полюбишь и психопата, вывернувшего твоему отцу руку”. - Мам, он же сказал, что не хотел этого. Он… Он… У него все эти действия до автоматизма выработаны, он же занимается боевыми искусствами. И ему не нравится, когда его трогают. Это еще одна проблема, с которой он борется. Скажи, ты бы не испугалась, подойди к тебе так сзади?

- Испугалась. Но тем не менее…

- Что? - я перебила ее. Она молчала. - Он и пальцем меня не тронул, - тут я вспомнила, как он оттолкнул меня в мой день рождения. Но это совсем другое, это тоже случайность. - Он никого не обидит. Мам, он подобрал котенка на улице и принес его домой, выхаживал его, чтобы тот не умер. Такой человек не может быть опасным! Да это я опасная по сравнению с ним! Но не он. Он… Он… Да, он не такой как другие люди. Но это же не значит, что он плохой, мам?

- Твое поведение понятно, но… Хм… Он меня пугает. И папу. Поэтому он так себя ведет. А раз нам страшно - представь, как мы боимся за тебя? - она взяла меня за руку, сжала ее в своей руке. Взгляд ее был печальным.

- Я представляю… Но вы ведь даже не хотите его узнать…

- Я хочу. Очень. Расскажи мне о нём. Почему ты его полюбила?

Продолжая негромко всхлипывать, я стала рассказывать маме обо всем, что со мной произошло. Конечно, о некоторых вещах я умолчала, кое-что приукрасила, но суть никак не изменилась - за все время нашего общения Стас был внимателен ко мне, отзывчив и терпелив. Я рассказала, как он возит меня на пары, что он занимается со мной латынью и анатомией, хотя у него полно своих дел. Он успокаивает меня, когда мне плохо и грустно, поддерживает в том, что я делаю. Он беспокоится, поела ли я, тепло ли мне и смогла ли хорошо поспать. Он не хочет, чтобы я болела. И сейчас я вспомнила Новый год. Этот чудесный день и ночь, когда все было таким волнительным и трепетным. А потом на ум пришло воспоминание о елке, как мы ее наряжали. А затем и о его детстве. О детстве, которого, по сути, не было. Слезы почти высохли на моих щеках, но они вновь выступили, стоило мне вспомнить о его несчастном детстве. Я рассказывала об этом всем маме, при этом постоянно повторяя “Теперь ты понимаешь? Понимаешь?”. Она внимательно слушала меня, гладила мою руку, улыбалась, если улыбалась я, и плакала, когда я начинала всхлипывать.