Днем на голышастом, жарком пляже прогуливались почтенные старцы в черных пиджаках и кепках. Пышные матроны, изнывая от жары, сидели под цветными зонтиками у воды и стерегли свои шумливые выводки чернобровых красавиц.

Девушки плескались у берега, но стоило им чуток зазеваться, как жгучие брюнеты, хитро подмигивая, подныривали и красавицы с визгом вылетали на берег. Матроны вздрагивали, тревожно оглядывали свой выводок, и нарушитель спокойствия подвергался уничтожающему взгляду, под которым отступал на исходные позиции.

Это была игра, в которой активное участие принимали и наши красавицы. Они отплывали, провоцируя нападение, а потом, визжа, выскакивали на берег.

Была на пляже и еще одна разновидность восточных дев, так называемые «кикелки». Разодетые по последней моде, вплоть до вечерних нарядов, девушки сидели в гордом одиночестве на постеленной газетке, вид равнодушный и устремленный вдаль моря. Но стоило хрустнуть камушку рядом, как они притворно вздрагивали и томно смотрели из-под густых ресниц на нарушителя покоя.

Днем я купался и загорал, а вечером, когда спадала жара, шел в порт. Влажное марево над городом растворялось, горы темнели, и от них темнело море вдоль берега. Огни кораблей и причалов дорожали на зыбкой воде, море притихало и все вокруг погружалось в таинственную теплоту. Тарахтение беспечного буксира, пресекающего бухту, становилось глухим, и он исчезал за черной громадой танкера.

С порта я шел на площадь поющих фонтанов, где к этому времени уже собиралось добрая половина Батума. А в десять вечера, когда фонтаны прекращали извержение воды, света и музыки, начинался парад самых современных нарядов, и он был торжественный, как праздничная месса.

Иногда я гулял здесь с Ольгой и её Димкой. Она брала меня под руку, и мы чинно шествовали в толпе. Но чаще Ольга оставалась дома, укладывала сына и занималась хозяйством.

У неё жила старшая сестра с Сахалина, незамужняя особа, в упор не видящая меня. Поэтому на третий день я засобирался домой, но Ольга отговорила.

– Отдохнуть приехал, ну и живи. Ты для меня хороший школьный товарищ, а что Валентина косится, так она на всех мужиков смотрит как на заклятых врагов, что замуж не взяли.

И я остался жил школьным товарищем: смирно и тихо.

Как-то Ольга пришла с работы взвинченная, а причиной этого стал Гога. В выходной мы загорали вместе, и к Ольге он проявлял повышенный интерес, что для меня, в общем-то, было не ново. Вокруг неё, как в Бермудском треугольнике, всегда кипели и накалялись страсти.

Георгий тоже приударял за Ольгой, но, получив отказ, ничего не найдя лучшего, стал угрожать, что покажет руководству какие-то документы, и Ольге не поздоровится.

Они с Георгием работали в одной системе ресторанно-гостиничного сервиса, место, по батумским меркам, хлебное. Когда-то Ольгу устроит туда её бывший друг. Но потом его перевели в Тбилиси, Ольга осталась без прикрытия, и начались наезды.

– Тут без мужика, особенно русской, жить трудно, – не раз говорила Ольга, – смотрят на тебя, как на объект вожделения и не больше. Когда сюда приехала, проходу не давали. Посылаешь подальше, а он смеётся, и шлепает сзади. И так было, пока не познакомилась с Вартаном, а он еще и следователем милиции оказался. Все! Вмиг отстали!

Я предложил Ольге поговорить с Гогой.

– И в роли кого? Я тебя всем представляю как двоюродного брата, и Гоге тоже, если помнишь.

– Вот как брат и поговорю.

– Знаешь, не суйся, сама разберусь, тут народ горячий. Он может и не тронет, а дружков подговорит. Ты же видишь, какая он тварь. И ему, скорее не я, а место моё для кого-то понадобилось, а по ходу, решил и меня поиметь.

Но я не послушался и встретился с Гогой. Правда был он не один, и разговора не получилось.

– Игорек, дарагой, ты приехал загорать, вот и купайся, – сказал Гога, – а наши дела тебя не касаются. Его товарищ презрительно плюнул мне под ноги, они сели в красную Гогину «Тойоту» и укатили. На душе было пакостно, не хотелось и на море идти. Я походил по городу, побывал на рынке, в порту. Вернулся домой, сварганил из гвоздей пару «ежей» и направился к гостиничному комплексу, где работали Гога и Ольга.

Как в лучших детективах, «завязывая шнурки», я оглянулся и подбросил под колеса Гогиной красавицы «ежей». Затем купил газету и устроился неподалеку в скверике под магнолией.

После шести почти все разбежались, но Гоги не было. Я уж подумал, что не сподобится порадоваться проколам, как наш ухарь-перехватчик вышел, сел в машину и лихо рванул с места.

Под колесами хлопнуло, точно раздавили лягушку и, повизгивая, машина скрылась за поворотом. «Даст бог и покрышки «пожуёт», – с надеждой подумал я, и сразу, как-то полегчало.

Вечером, когда мы сидели на кухне и пили кофе, я спросил Ольгу, любит ли она себя?

Это было хорошее время, её сестра читала, Димка играл во дворе, а мы наслаждались кофе. Но перед этим я с полчаса крутил длинную, как гильза от снаряда кофемолку. В этом городе признавали кофе только в зернах и молотый на ручной кофемолке. А потом Ольга его варила, и было в этом тоже что-то торжественное.

– Что такое кофе я поняла только здесь, – не раз говорила Ольга. Заваривала она его до густой черноты, до горечи, пила без сахара. Я же пить такой не мог и разбавлял водой, на что Ольга говорила, что это «клистирная бурда».

Так вот, сидели мы на кухне, наслаждались кофе, а Ольга еще и курила и пряталась от сестры, и я спросил её насчет любви к себе.

– А кого же мне еще любить, вот только Димку больше, – серьёзно сказала она.

– А уважаешь?

– С этим сложнее, бывает, что и ненавижу.

– И когда такое бывает?

– Ну, не знаю, сразу и не сообразишь, – и, подумав, спросила. – А что это тебя сегодня на такие вопросы подвигло? Ты мне лучше скажи, что это у нас с тобой – любовь не любовь, роман – тоже нет, а сколько лет уже тянется!?

– Если честно, не знаю. Нравишься ты мне – это точно.

– И чем же это я тебе так нравлюсь? – притворно кокетничая, спросила Ольга.

– Красивая, ветреная, умная, взбалмошная, на других не похожая.

– Преувеличиваешь ты все. Я такая ж, как все – вредная, капризная, тряпки, подарки люблю, на них меня и покупают, за это себя и ненавижу, но беру. А насчет симпатий, то ты мне тоже нравишься, и почему бы нам не жить вместе?

– Не получится, мне кажется, сбежишь ты от меня, или я рядом с тобой свихнусь от тревог. Возле тебя всегда круговерть – «око тайфуна».

– Глупость все это, если как на духу, то со своим, бывшим, я бы никогда не развелась. Родители все время лезли, а он на их стороне. А насчет другого чего, так и в мыслях не было, хотя он, бывало, по полгода плавал.

…Её уволили «по собственному желанию».

– Все правильно, надо сматываться, – сказала Ольга. – Давно уже в мыслях держу. Сестра на Сахалин зовет, сама бы не решилась, а тут помогли. Чешую с себя сдеру и пойду босиком по бережку океана.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.