Каждая клеточка тела наслаждается, горло изорвано полувыдохами-полувздохами, желание лавой стекает в пах и копится там для нового взрыва, а в глазах вспыхивают фейерверки.
— Хва…тит… я умру, Ма…ке…ев, пощади ты… ме…ня!
— Нет! Я съесть тебя готов, мой обалденный альфа!
Вот она — пытка оргазмом!
Я, удирая от губ и рук мужчины сверху, непроизвольно встаю на колени. На мою поясницу тут же опускается приятная тяжесть, бёдра тщательно выцеловывают и настойчиво заставляют коленки раздвинуться чуть шире.
— Свят… м-м-м… я же…
— Не нравится?
— Слишком хорошо! — мой голос глохнет, а у Макеева, наоборот, срывается на утробный рык.
Нет, омег ласкают не так! Теперь я ощущаю разницу: моё тело получает иные виды услады, Свят делает так, как было бы приятно ему… альфе.
Прохлада лубриканта, стекающего по пылающей коже, настойчивое, но аккуратное разминающее вторжение пальцев… Он всё продумал и подготовил. Он так терпеливо ждал!
А я, как последний дурак, тащил в спальню гель для узи!
Макеев целует в плечо, потом в старый след от метки годичной давности.
— Помни, что люблю… больше жизни! — а потом первый тугой толчок в меня срывает крик с искусанных губ, и я взлетаю слишком высоко в своих ощущениях.
Свят берёт меня бережно и сильно одновременно, неизменно сразу попадая в нужную точку. И внутри меня наливается что-то пульсирующее и горячее. Странно, что почти нет неприятных ощущений, хотя я их с тревогой ожидал, лишь напрягается кожа вокруг натруженного входа. Макеев сдерживает узел, оттягивая собственное удовольствие, продолжает мой взлёт, пока я не зарываюсь лицом в постель, и меня не накрывает сильнейший сухой оргазм от стимуляции простаты. Вот оно — небо в алмазах!!!
Рука Свята уже ласкает мой бьющийся орган, а на спину мне летят обжигающие капли его семени… и громкий, сытый, бесстыдный рык супруга звучит в ушах, сливаясь с моим собственным криком, как последний аккорд столь великолепно отыгранной симфонии двух тел.
Мы рухнули на простыни, я в полусознании, он — во вкусе. Пряно-глухой, будоражащий шёпот завибрировал у самого уха:
— Отдохни немного и продолжим, извини, но мне… так мало! Ар-р-р…!!!
— Маньячина любимая! За что ты мне?! Весь… такой… неистовый, как буря в пустыне?! — ерошу короткий ёжик светлых волос, обвожу чёткие красивые линии молодого лица. Милуемся от долгого воздержания немного стыдливо…
Потом он вскакивает и фотографирует меня на телефон. Сначала я лукаво улыбаюсь, потом хмурюсь и швыряю в Свята подушкой.
— Что за детский сад?! Зачем это?!
— Лерк, ты офигенски красив после секса! — жарко выдыхивает мужчина. — Ты не представляешь, насколько совершенно твоё тело!
— И что?! — я возмущённо укутываюсь в одеялко по самое горло. — Дама преклонных лет на съемку разрешения не давала!
— Дурак! — муж целует ступни моих ног. — Преклонных? Да я буду ослеплён тобой и через десять, и через двадцать лет… Слышишь?
Я лежу, оглушённый и запахом моего мужчины, и его острым признанием. Я всегда опасался такой выпивающей до дна любви. Всегда полагал, что это сказки, выдуманные впечатлительными омежками. И вот, дожив до сорока лет, я ворвался именно в такой водоворот страстей!
В дверь настойчиво скребутся:
— Святослав Сергеевич, можно мне осмотреть Лера? Что-то меня последний ваш совместный вопль насторожил.
Свят за секунду оказывается у двери, приоткрывает её и демонстрирует смачную фигу.
Невидимый Анри тихо ржёт и отползает.
Наверное, только теперь до меня доходит значение слов: «Принадлежать кому-то без остатка». У меня просто нет иного выбора, мне он не дан, не оставлен этим молодым бесом. Жить с ним, любить его, получая в разы больше неподдельных чувств, и не сомневаться в нём ни на одно мгновение… По-другому я уже и сам не смогу.
Комментарий к Глава 44. Долгожданная. Глава не стыкуется ни с чем, ибо я сам её долго ждал. Верите?
https://pic.gaytorrent.ru/tpics/2016/25/07417846.jpg
http://slinky.me/uploads/pic/8/tumblr_mku3li6LkF1qlulemo1_r1_500.gif
http://img1.daumcdn.net/thumb/R960×0/?fname=http%3A%2F%2Fcfile8.uf.tistory.com%2Fimage%2F25776A3B5639AA6920502C
====== Глава 45. ======
Колмагоров заявился в воскресенье к обеду, объяснив это тем, что буквально влюбился в готовку моего старшего сына. Но мы его, собственно, и ждали. Мирро в этот день подал картофельные оладьи со сладким перцем и маринованными черри, рыбу по-гречески, запеченную в сухарях, и салат с тунцом. Роше достал из погреба пару бутылок белого сухого вина, чтобы и мне, издёрганному, тоже перепал глоточек перед игрой. Рудольф нёс в руках внушительную, но довольно лёгкую коробку. Пай, встретивший гостя в прихожей, тут же её подхватил, желая помочь.
— Это тебе, Сахарочек! — простодушно и хрипловато прорычал Дольф, явно очень собой довольный.
Мальчишка повёл себя по-детски: засиял и рванул открывать. Первыми свидетелями пайкиного шока стали я и Анри. В коробке лежал потрясающий полушубок из серебристого соболя с более тёмным мехом на опушке большого капюшона и по краям рукавов, выполненных в виде муфты.
Пай совершенно по-омежьи с благоговением зарылся лицом в драгоценный мех и прошептал:
— Ты — сумасшедший, это так дорого… и чудесно!..
Меня мой сын поразил! То, с каким достоинством он принимал ТАКИЕ подарки, напоминало поведение привыкшего к подобным изыскам принца голубых кровей.
— Ну, не так уж и дорого… для того, кто носит «Убло» под заказ за полмиллиона! — оскалился Колмагоров. — Чем я хуже ТОГО хахаля? Нравится?
— Очень! Но… — солнышко умоляюще посмотрело на мрачнеющего меня.
— Никаких «но», зая! Мой малыш заслуживает самых роскошных вещей! — пресёк Рудольф сомнения юноши.
«Мой малыш» выбил из моего горла тихий бесконтрольный рык.
Рудольф тут же обернулся ко мне:
— А чем это родитель опять недоволен?
— Такие подарки, несомненно, обязывают, господин Колмагоров! — ответил за меня Анри, а меня незаметно погладил по спине.
Пай был умным мальчиком: он вёл тонкую, рискованную, но правильную игру. Рудольфа завораживала та уверенно-наивная простота, с которой юноша прижимался к соболям, словно это был крашеный чебурашка.
— Всё же, это… слишком дорогой подарок, Дольф! — наконец тихо выдохнул маленький провокатор и с видимым сожалением вернул шубку в коробку.
— Ну так выкинь! — Рудольф оскалился.
— С высокого дуба упал?! — брови Пая взметнулись, а миллионер оглушительно захохотал.
Мой ребёнок! Созданный напряг мгновенно сошёл на «нет». Колмагоров смело шагнул к Паю и деликатно поцеловал его в запястье.
— Это твоё, Малыш! — сказал он, разогнувшись. — Прошу, прими! Обещаю, что впредь не буду так тебя смущать.
— Я не смущен! — мальчишка улыбнулся. — Просто… это странно.
— Странно?
— Я же не сказал тебе «Да».
— А мне слова не нужны. Видеть, как блестят глаза моего сладкого, — вот, что важно по-настоящему! — альфа приобнял Пая, и я еле сдержался, вбив когти в ладони.
Теперь я ощущал, что все мы потихоньку продаем моего мальчика. Вдруг серые очи Престона настойчиво отыскали мои, прищурились по-взрослому мудро, давая понять, что всё держится под контролем. Мирро вынес охлажденный салат, тут же при всех полив оливковым маслом и лимонным соком, и пригласил всех к столу. Вышел Макеев в строгой чёрной водолазке под горло и серых джинсах, гладко выбритый и какой-то серьёзный. Я, муж, док, Мирро, Ланс, Рыжик, Колмагоров и Пай расселись за нашим огромным обеденным столом. Рудольф на правах ухажёра опустился рядом с Паем — напротив меня, очевидно, решив и аппетит мне испортить…
Свят, казалось, Колмагорова вообще не замечал. Муж наполнял мою тарелку, целовал в плечо, шептал на ухо, беспокоясь, нормуль ли все с моей филейной частью. Я видел, как Рудольф смотрел на меня: пристально, с острым охотничьим интересом. Несколько раз я встречал его взгляд, спокойно смаргивая из-под ресниц, как настоящая королева-мать, тьфу ты! , папа! Но складка меж моих бровей так и не исчезала, можете меня хоть зарезать! Дольф чуть вскинул мощный подбородок.
