— Что Лер сказал?
— Чтобы… я обязательно был счастлив, — Фабио погладил Лу по нежной щеке.
— И? — маленький тиран садится бете на колени, берёт его лицо в рамку ладоней. — Я получил самого прекрасного мужа в Андорре, и, о горе, влюблённого в другого человека! А помнится, ты смотрел когда-то только на меня.
Нери задумчиво накрутил на палец золотой локон Луиджи.
— О тебе я когда-то не мог и мечтать, дорогой. Но не теперь. Получить андоррского принца оказалось легче, чем… упрямого, наглого и самоуверенного Лероя Дарси, — Фабио грустно улыбнулся.
— «Получить андоррского принца»? — зелёные очи наследника сверкнули. — Вот как, Фаби? Решил, что я уже твой и…
— Ничего я не решил, ваша светлость, — Нери упирается лбом в живот супруга.
— Вот как! Твоя покорность мне нравится. Я заберу твою девственность спереди, мой Фабио Нери! — омега медленно раздевает итальянца, целуя его шею, ключицы и грудь.
Зеленоглазый дьяволёнок дарит много ласк истосковавшемуся по любви молодому телу. И Фаби сдаётся, обнимает в ответ тонкий гибкий стан, ловит губами сатиновую щеку, снимает с мужа дорогой белый камзол, украшенный кристаллами Сваровски, сбрасывает рубашку, разматывает алый пояс. Белая кожа омеги, едва тронутая полупрозрачным розовым налётом, напоминает матовый бесценный китайский фарфор. Тончайший аромат кожи бьёт по чувственным центрам точнее пули. Фаби закрывает глаза и тут же получает несильную пощечину.
— Не смей! — Луиджи впивается в губы мужа, почти кусая. — Будь честен со мной! Не хочешь — уходи!
Фаби жадно углубляет поцелуй, бархатный язычок омеги сладко сплетается с его собственным.
— Я хочу тебя, Лу! — шепчет итальянец, и пальцы его ныряют в белоснежные плавки князя. — Спаси меня!
— Глупый! Это ты… меня спаси… от той же болезни, с тем же… именем! — Луиджи стонет, закидывая белокурую голову, кусает тыльную часть руки.
Остатки одежды сорваны, Фаби на руках уносит мужа в постель:
— Луиджи, сладкий мой, ведь тебе ещё рано… Нельзя! Чуть больше месяца прошло… — бета выцеловывает бледно-розовые соски, небольшой, ещё не опавший после родов животик, потом возвращается к нежным губам.
Омега страстен не менее, его пальцы уже поглаживают каменное от желания естество Фаби, через пару минут уступая место рту. Нери выгибается на кровати с хрипловатым горловым криком. И снова бета танцует губами страстную сальсу по бледной коже, опускаясь все ниже к горячему паху, где запах омеги особенно остро сводит с ума. Луиджи содрогается в муках глубокого оргазма, немного болезненного, но такого сладкого. Наласкавшись, юноши засыпают в объятиях друг друга, переплетаясь ногами и руками.
Мелкий гадёныш прислал мне несколько фото: Нери в белом молится в церкви, опустив голову, сложив руки на груди, закрыв свои янтарные глаза.
Нери на банкете с бокалом шампанского, смотрит в окно, непразднично-печальный, словно зачарованный… Нери танцует вальс с Лу, хороший фотограф поймал их в самом выгодном ракурсе: мои мальчики прекрасны, как ангелы… Мои… Мои ли теперь? А это… что…? На белых простынях желанное, золотисто-смуглое тело с бесстыдно разбросанными длинными ногами, с заведёнными за голову руками. Фаби… О, Господи, Малыш, ты прекрасен, как юный бог, даже прекраснее бога. Возбуждающе-лёгкая тень тёмных волосков в подмышечных впадинах и в паху, вялое нежное естество у внутренней части бедра, беззащитно обнаженная шея запрокинутой головы, полуоткрытые во сне губы. Я уже представил себе скалящегося дьяволёнка Лу, снимающего это фото. Ну, вытворить-то с Фабио князёк ничего не смог: попка после родов ещё не поджила! А вот бессовестно сделать порнографическую фотосессию красавца-муженька, что, кстати, в Андорре строго запрещено, не забыл!
Пишу засранцу:
«Думаешь, не настучу на тебя в ваши Органы?»
Ответ не задержался:
«Завидуешь? Бесишься? Облизываешься?»
Я сжимаю руки в кулаки. Облизываюсь — это мягко сказано! Как же хочется в постельку к Фаби! Обнять, зацеловать, раздвинуть эти длинные стройные ноги… Куда Химеру понесло?!
— Тазик для слюней принести? — хмуро рычит за спиной Свят. — Это что за разврат? Лапочка в неглиже? Вот Лу, паразит! Родного мужа, как на аукцион!
Я убираю телефон и наблюдаю в своих штанах форменную подставу.
Макеев хватает мою «боевую готовность» широкой ладонью, чуть сжимая, ноздри его носа раздуваются:
— Ну и что нам со всем ЭТИМ делать, старик? Распалился при виде Лапочки? Изменщик!!!
Меня немилосердно бросают на диван, между ног вбивается каменное колено Свята.
— А теперь, пожалуй, и я… сниму кое-какое компрометирующие видео, старик!
Я борюсь изо всех сил, принимая и ревность, и шуточную злость, но… в голубых глазах мужа уже всё не так безоблачно и просто. Совсе-е-ем не просто!
Комментарий к Глава 38. https://sun9-1.userapi.com/c840539/v840539883/843bc/axy6daQ25y0.jpg Свят Макеев
https://pp.userapi.com/c834101/v834101008/13d98d/7ZOnp_dRe_c.jpg Лерк и Макся
https://pp.userapi.com/c824604/v824604932/1106f4/im_gLz3br5Q.jpg Илья
https://pp.userapi.com/c847018/v847018917/5465f/vHXmFfyilmY.jpg Фабио Нери
http://3.bp.blogspot.com/-XWgx6pMTjWU/UUcNfbbwh-I/AAAAAAAACjs/ZlkjwFreN5c/s1600/nyc_look009-800×1200.jpeg – Лерк
https://proxy12.online.ua/parni/r2-44ddbfecde/middle_5655965bd6b93.jpg – он же)))
http://media.filmz.ru/photos/big/filmz.ru_b_102881.jpg – Задира
http://i81.beon.ru/7/71/1027107/69/61532769/0_2e239_e7dff909_L.jpeg – Мирро
====== Глава 39. ======
Пай звонит мне каждый день, с воодушевлением рассказывая, как прошёл очередной день, что интересного случилось, какие «коники» выкинул тот или иной гость. Парень для своих звонких лет и бесшабашности настроен работать на удивление серьёзно, чем меня крайне радует. Он быстро стал любимчиком в коллективе, Престон у меня, в принципе, мальчик добрый и отзывчивый. Кроме этих часовых ежевечерних переговоров я начал его чувствовать, особенно, когда Паюшка решал потосковать. Полагаю, это случалось, когда в «Бальзак» заселялись романтические парочки, и альфы были большие, простодушные и напоминали Дэва Роука.
Престон работал уже почти месяц. В отель после православного Рождества, которое, к слову, в нашей разнокалиберной семье отмечали и Свят, и Мирро, Пай пришёл с дорогим подарком на запястье и тут же был атакован омегами и бетами всех возрастов. Часы рассматривали, бесстыдно спрашивали о цене, о дарителе и откровенно Пайке завидовали. Парень краснел и уже раз сто пожалел, что надел подарок Ильи на работу.
Сзади подкрался Тьерри и обнял за плечи:
— Так… ты, действительно, занят, солнышко? Такие вещи просто так не подносят на Новый Год. У тебя много народу гасилось. Черноглазый милаш-омежка не в счёт. Так кто из всех прочих твой герой? Наглый русский, мрачный красивый шатен, интеллигентный блондин или… тот огромный старик?
— Когда вы всех успели рассмотреть? — удивился Пай.
— Когда курил. Они тоже выбегали на общий балкон. А шатен орал, что всех сбросит вниз, если они не прекратят дымить. Этот мужик, конечно, отпаднее всех! Взгляд пронзительно острый, харизма, как у Наполеона, тело… м-м-м-м…
— Это мой отец! — юноша хитро улыбнулся ошарашенному коллеге. — Наглый русский — его супруг и мой отчим. Блондин — муж моего старшего черноглазого милашки-брата, а…
— А старик, соответственно, и есть тот, кто задарил тебе «Убло» стоимостью более двух сотен тысяч долларов??? Он — тайный миллионер?
— Не знаю, — Пай беспечно пожал плечами. — Он — особенный человек для меня. Друг. Добрый друг!
— Пхе, зайка! Ты не слишком ли наивен? Добрый друг тебя практически метит! Хотя-я-я, следы от сведённой метки у тебя ещё не сошли. Эй? Я что-то не то сказал?
Престон грустнеет на глазах и «закапывается» в комп. Тьерри покусывает губу: каков статус этого хорошенького мальчика? Не явный бета, периодически у него появляется слабый пряный аромат цветущей вишни. Лакомство… настоящее лакомство: наивное, но совсем не невинное… солнечное… тёплое…
