Я вздрогнул: Арбенти стоял прямо передо мной, оглушая сильным запахом. Но мой альфа — это же Свят?! Почему я… так реагирую на эту подлую сволочь?! Ложь?! Неужели я опять пройду через весь тот кошмар?! Мои мальчишки всегда будут оглядываться по сторонам в страхе за свою жизнь и жизнь своих детей! Зачем… ты создала меня, Природа?!

— Лер, причина несчастий твоих детей — это ТЫ. ПОКА ТЫ С НИМИ, ИМ ВСЕГДА БУДЕТ КТО-ТО ИЛИ ЧТО-ТО УГРОЖАТЬ… И однажды ты никого не сможешь спасти. Исчезни со мной.

 А он — отличный психолог раз умеет делать так больно…

Оружие мягко вынимают из моей ослабевшей руки. Я, словно во сне, вижу громадного водилу, который бережно кутает меня в плед и усаживает в кресло.

— Босс, он стал странный какой-то…

Слова долетают, как через толщу воды, булькают и шипят. Почему меня так подкосило сказанное Арбенти? Я знал об этом и сам? Я именно этого и боялся? Я и с Дорана детей отсылал, думая, что спасаю их, отдалял от себя, чтобы они смогли начать новую нормальную жизнь…

— Ар…бенти, если я уйду с вами, то… не ранее, чем родится… ребёнок Свята. Я отдам дитя отцу, а потом… можете хоть на куски меня порезать. Но если… Вы… ещё хоть раз приблизитесь к моей семье…

— Какие гарантии ты хочешь от нас, Лер? — мой враг наклоняется надо мной.

— Никаких не нужно! Ведь тогда я просто вас убью. И не важно, как я это сделаю… Я убью вас. Уничтожу.

— Как самонадеянно! — Кайл развел руками. — Воля твоя!

Я что-то подписываю в том же непрекращающемся дурмане, словно и ручкой водит кто-то иной, не я. Кто… этот Арбенти… такой? Мой персональный демон?

Что-то непонятное происходит вокруг меня. Воздух стал вязким и густым, не лезет в горло. Я потихоньку задыхаюсь, не в силах дышать свободно.

— Па-а-ап! — Пай обнимает меня за шею, слегка трясёт. — Пап? Ты меня слышишь? Что с тобой, пап?

Я скашиваю остекленевшие глаза и вижу, как через раскрытую настежь дверь в комнату влетает оперативно-спасательная группа: Макеев, Роук, Роше, Полански и Рыжик с бейсбольной битой, и последний нокаут: Нери на кресле-коляске ввозит бледного, и похожего на прекрасное каменное изваяние, Луиджи. У Арбенти отваливается челюсть от размаха моего «хвоста».

Я пьяно усмехаюсь:

— Как тебе… моя семья, месье? Вся боевая часть в сборе!

Меня пронзает холодный взгляд Луиджи и обжигает злой — Свята. Не обращая внимания ни на кого, Макеев в два прыжка оказывается около меня и влепляет пощечину. Потом круто разворачивается и на правах второго отца отвешивает подзатыльник Паю. Я держусь за отекающую щеку, а сын — за гудящую голову. Таким негодующим и свирепым я русского беса ещё не видел.

— Вы что творите, бестолочи?! Зрелая и зелёная?! — прорычал мой альфа. — Один в супермена заигрался, а второй — Аника-воин на седьмом месяце… блять, в самое пекло!!!

Арбенти смотрел на Сесилиа. Худенький омега с огромным животом сидел неестественно прямо и смотрел, словно методично отрезал от Кайла ножом по кусочку, макал в горчичный соус и ел.

— Отдайте мне бумаги, Кайл! — приказал Лу и безапелляционно протянул руку. — Вы… его не получите! Ни живым, ни мёртвым! Чёртовы стервятники! Бу-ма-ги! И поверьте, больше я не повторять не стану!

В комнату вошло сразу несколько человек в одинаковой камуфляжной форме, среди них тёмной горой возвышался Майлз. Ламерт благоразумно сверкнул глазами и отдал хозяину несколько ранее убранных в стол листков, а Арбенти сам передал их Луиджи. Властный неподражаемый омега откинулся на спинку кресла и облизал губы.

— Вы перешли все возможные пределы, сеньор Арбенти! С Лером… с Дарси могло случиться всё, что угодно! Я поражён, насколько же человеческая жизнь для вас ничего не значит.

— Кто бы говорил, ваша светлость! — язвительно выплюнул Кайл. — Не вы ли велели уничтожить все данные о присутствии этих людей среди живых? Словно Химеры и его щенков и в помине не было! — красивое лицо мужчины исказила злая гримаса, мгновенно стеревшая и породу, и благородство.

— Замолчите!

— О-о-о, мой дорогой князь! Всё, что нужно, господин Дарси уже от меня узнал. Всё, что планировалось вами на его счёт. Чистенькими остаться не удастся!

Макеев тем временем, продышавшись и обняв меня за плечи, не мигая, смотрел мне в глаза:

— Как тебе объяснить, старик?! Никогда… не делай так больше! Иначе… будет много крови… Я… чуть умом не дёрнулся… Хорошо, что Роук вовремя подоспел! Я хочу тебя выдрать, как сидорову козу! Что ты за человек?! Как можно так рисковать?!!! Мне… страшно… тебя потерять! Мне легче самому умереть тысячу раз и всё время по-разному, чем ещё раз сжимать в руках твоё бездыханное тело, Лерка! ДУРНОЙ МОЙ, ЛЮБИМЫЙ БЕЗГОЛОВЫЙ АЛЬФА-ОМЕГА!

Лерою Дарси дали по морде, а он не ответил, не сорвался, не разорался?! Старею!

Пай обнял меня, отталкивая Свята:

— Не смей поднимать на него руку! Я всё слышал, ты не можешь иметь детей! Кого выбрали донором для моего отца???

— Что-о-о?! — Макеев взревел так, что я на пару секунд оглох и испугался.

А дальше русского беса было уже не удержать.Такого я ещё не видел: пятеро мужиков вместе с Майлзом не смогли оттащить Свята от Арбенти. Вот почему никто не злил этого человека! За несколько минут, невзирая на то, что на каждой руке Макеева висело по двое альф, он почти разорвал Кайла на части. Лицо бывшего красавца напоминало овощной салат, в который упал снаряд; дорогой костюм и рубашка превратились в рубище, а правая рука болталась плетью. В синих глазах Свята сверкало алое марево, да так, что зрачок был не виден. По незаметному знаку Луиджи Майлз схватил Макеева за шею, надавил, и боевая машина заглохла. Альфа обмяк, падая на руки друга, парализованный на некоторое время.

— Прости… так надо! Иначе ты бы его убил! — сухо произнёс мулат.

— Хиропрактик хренов! Сволочу-у-уга! — просипел Свят, сильно кривя рот. — Отойду и тебя тоже помну…

— Тш-ш-ш, медведь! Всё с твоим Лером хорошо! Посмотри и очнись!

Роше подошёл к Кайлу, чтобы осмотреть телесные повреждения.

— Лер?! Старик?! Ты мог поверить, что ребёнок не МОЙ?! — выдавил Макеев. — Ты… ему… поверил?!

Мне показалось, что у Свята просто сейчас не выдержит и лопнет сердце. Я подошёл к своему альфе и поцеловал в сухие, сведённые судорогой губы. Он ткнулся лбом мне в изгиб плеча, и потом я, посильнее стиснув зубы, позволил ему сделать глубокий укус. Макеев в слепом и глухонемом отчаянии грубо метил меня, вгрызаясь в плоть почти по-звериному. По его щекам струились слёзы, а горло душил глухой рёв. Но иначе, мне было не вымолить у него прощение.

— Я не знаю, чем я ещё… могу доказать, что ты и наш мелкий, вы — вся моя жизнь! Моё живое настоящее и будущее!

— Я тебе верю! Не переставал и не перестану. И я не стану ничего проверять. Слышишь? Просто успокойся и отвези меня домой.

Потом я уже плохо помнил, как мы возвращались. Пай всё порывался пересесть ко мне, но на моих коленях лежала тяжёлая голова Свята. Мы ехали на «Порше», машину вёл Роук, Пай сидел рядом с ним, низко повесив голову. Полански, Роше, Рыжик, Нери и Лу возвращались на служебном микроавтобусе Анри. В нём имелось всё необходимое для оказания первой медицинской помощи. Луиджи вкололи успокоительное, и юный князь вырубился. Бедняжку отвезли в клинику, а мы вернулись в Буживаль.

Измученный Пэтч бросился обнимать сначала Пая, потом меня, следом Свята… Макеев отмер ещё в дороге, однако речь всё ещё немного тормозила. Я, не говоря никому ни слова, тихо поднялся в спальню.

За моей спиной дверь закрыл сам Макеев, резко обнял, касаясь губами кровяной саднящей метки на шее.

— Прости, — пробормотал мой мужчина виновато.

— Это ты… меня прости! — я потёрся о его щёку, непритворно наслаждаясь лёгкой небритостью кожи.

— Больно? Я не должен был бить тебя так сильно.

— Нормально! Я бы себя просто убил за подобную выходку. Пощёчина мне от тебя прилетела за дело! Я же… подверг опасности ребёнка!