Секретарь непонимающе хлопал глазками, на что Ористен мило объяснил:

— Хотел бы я так выглядеть в пятьдесят, как супер-модель Лерой Дарси в свои шестьдесят. У него шесть детей и шесть внуков.

— Шутите! — парень живо оглядел меня с ног до головы. — Да, он же… едва ли на сорок пять…

— Вот-вот, он — человек-загадка.

Минивэн Ильи трещал по швам: помимо седовласого супермена в салоне сидели Свят, Роше, Пай с Даниэлем, Адамом и Стефаном и Руи. Моё законное место у окна в первом ряду, тут же освободил старший внук.

— Дед, привет!

— Лер, привет!

— Добрый вечер, любовь моя!

— Всем общий привет! — я остановил нарастающий галдёж и словил горячий поцелуй от супруга. — Как оно?

— Норм! — Святослав Сергеевич, мой наполовину остепенившийся русский муж, улыбается великолепным белозубым оскалом. — Сегодня держим заключительный военный совет, а через два дня дёргаем тебя за уши шестьдесят раз.

— С дуба высокого упал? Оторвать мне их решили? — мрачно ворчу я. — Нашли счастливый праздник. Мужик практически паспортный дед, а вы радуетесь, как дети.

— А кто мне на полтинник связал белый ночной колпак и подарил грелку? — щурится Свят.

— А мне на семьдесят — памперсы и контейнер для вставных челюстей? — прорычал Ламерт, явно предвкушая скорое отмщение.

— Чувства юмора у вас нет! — фыркнул я под гогот внуков.

Не веселится только Стефан, он у нас фрукт особый, экзотический. Его сильнейшую связь с близнецом-альфой Адамом и сводным братцем Даниэлем не объяснить словами, только химией единоутробного роста. И при этом все трое одинаково обожают Пая и Мирро, а мои сыновья уже и вовсе их не сортируют. То троица месяц не вылазила из квартиры на Шанзелизе, то пропадала в Буживале. Роше пацанов ревнует, особенно к Ламерту. Старик в своём возрасте в отличной спортивной форме и молодняк гоняет, как в армии, не расслабишься! А ещё эта тройня унаследовала хакерские способности Престона, и теперь они — действующие чемпионы многих онлайн-игр (когда папа и дядьки не в теме). Я уже молчу про взломы серверов и социальных сетей скуки ради. Паечка мой возмужал, стал главным системным администратором сети гостиниц, даже периодически отпускает небольшую бородку, хотя глаза, как в юности лучистые и прекрасные. С Ильёй у них всё та же лебединая нежная любовь. У Ламерта и на это сил хватает, хотя на других детей они больше не решились.

Я и Свят тоже мало изменились во всех планах. О том, что мы уже взрослые дядьки, нам напоминает Моя Первая Леди — Максин Дарси-Макеева, высокая худенькая девица модельной внешности с роскошной гривой белокурых волос, синими глазами, куда иммигрировала часть отцовских бесенят, и моим скверным упрямым нравом. Что у Макс не отнять, так это ум, упёртость и проницательность. Школу она у нас, к ужасу уважаемых альф-патронесс, посещает обычную девчачье-мальчуковую, альфа-омежью без всяких уклонов и закидонов. Сама себе нахватала уклонов: и на скрипке играет, и поёт, и танцует от латиноамериканского репертуара до классики, и рисует, и… кажется на фоне окончания школы крутит настоящий первый роман.

Моя дочь — фееричная Вселенная, от кончиков волос до ноготков на ножках. Ей всё прощалось и позволялось. Росла среди пацанов, в связи с чем, нежное девчачье поведение к ней не прививалось. Вместо кукол: вечная войнушка, игровые приставки, конструкторы, машинки и баскетбол. Им болеют все мои внуки: Роше даже площадку соорудил на заднем дворе. Когда в десять лет моя принцесса самовольно подстригла волосы практически наголо, я с корвалолом, но пережил. Но, когда в тринадцать она вместе с братцами попытались в домашних условиях с помощью интернета сделать себе пирсинг микродермал, я взял ремень. По разу получили все преступники — независимо от пола и статуса, а потом последовала длинная лекция о том, что… бла-бла-бла…

Макс росла и росли её амбиции, училась она отлично и без напряга, но если тема расходилась с её принципами и взглядами, учителям приходилось собирать задницы в кулак. На родительские собрания ходил чертовски обаятельный папа Свят. Я, один раз попавший на такое мероприятие, просидел с каменным лицом и натянутыми, как струна, нервами. Мы так не учились! Ко мне ласково приставали омежки-папы, пытаясь выпытать мой статус и «кто же всё-таки сверху» в нашей паре. Классный учитель Макс строил мне глазки, а потом один папочка вспомнил, где он меня всё-таки видел. Родительское собрание было фактически сорвано, потому, что оставшееся время я раздавал автографы и участвовал в фотосессиях. При этом с меня содрали пиджак и крупную сумму денег на нужды класса. Короче, это было первое и последнее моё посещение школы.

Макс прекрасно водит автомобиль. В Макс безнадежно влюблён наш бедный Руи. Макс обожает своего брата Дария, и все их днюхи совместные то в Андорре, то во Франции.

Весь наш молодняк вполне уже определился с выбором профессий: Руи учится в медицинском на хирурга, лапочка Кристиан пошёл по стопам Владмира, его маленький братик Этьен (Шейн родил от Роука альфу через пять лет) увлекается журналистикой и публицистикой, близнецы Роше мечтают об архитектуре и дизайне, Даниэль, как и Пай, весь, как паук, в компьютерных сетях, мечтает создать совершенную антивирусную программу много круче старины Касперского, Дарий увлекся развитием туристического бизнеса и рекламы, а моя Леди уже второй год убеждает меня, что её место в научном-исследовательском отделе Луиджи Сесилиа, плюс волонтёрство в Корпусе Мира.

За огромным столом мы помещаемся плотненько — плечо к плечу. Не хватает четверых андоррцев и итальянца на коленках. Луша написал, что Фабио и Дари уже вылетели, а его задержали государственные дела. Реальная отмазка на все случаи жизни, если ты правишь небольшой страной.

Мирро с длинным хвостом волос и изящных очках в золотой оправе выносит кучу пирожных на трёх подносах. Анри тихо прётся от нового имиджа ненаглядного. Коса у маленького чеха уже была ниже пояса, и я заставил немного подстричь. Владмир совсем не взрослеет за исключением лёгких морщинок в уголках глаз. Он тонкий и гибкий, как тополёк, и на коленях Анри выглядит совсем ребёнком. Их однояйцевое счастье сейчас сидит по обе стороны от родителей и налегает на воздушные слойки с черникой и молочно-лимонным суфле. Альфа Адам часто целует Мирро в ладонь, а тихоня Стефан засыпает лишь после благословения старшего отца. Не важно Ламерт это, или Роше. Макс любит песочные корзиночки с заварным кремом и клубничным конфитюром. Кристиан всегда берёт шоколадно-кофейное суфле с корицей и апельсиновой цедрой. Данька может слопать килограмм фруктового желе с прослойкой из молочного зефира. Дарий любит мягкие козинаки, щербет и всё, что содержит орехи. Руи всеяден, если на стол не поставили «наполеон». Мирро угождает вкусам каждого и наслаждается нашим восторгом. Мой сын недавно получил второе место на Всемирном конкурсе кондитеров «Брависсимо» и стал шеф-поваром в… А-а-а, не скажу, поклонников много!

Переглядываюсь со Святом, мы с ним сладкое не очень любим, и если берём кусок, то едим напополам или подъедаем за детьми и внуками, что сидят рядом. Но сегодня Свят тянет к себе слойки с печённым яблоками и апельсинами.

— Итак, послезавтра у татеньки нескрываемое грандиозное событие! — объявил Макеев и хапнул вкусняшку. — Ресторация снята, музыка заказана, жандармерия предупреждена, подарки, я надеюсь, куплены…

— Только не волоките их в ресторан! — умоляюще вступаю я. — Разберём дома! Не, ну реально?

— А как же традиции? — Пай встаёт и подходит ко мне. — А по-русски: тост и подарок! Мы, между, прочим, готовимся!

— Блин, надо прекращать эту традицию в нашем курятнике: выходить за русских! — ворчу я.

— Поздно, если учесть, что ты частично «оттуда», — Макеев загадочно улыбается. — Итак, завтра выдвигаемся тремя группами. С утра едет актив-звено: Ламерт, я, Максин, Анри, Мирро, Ланс и Дерек; следом — Роук с Шейном, Кристиан, Этьен, тройня, и в финале — Руи привезёт Лера и опоздавших, если андоррцы не рванут сразу в Париж. Завтра подготовка и ночёвка в гостинице, Паечка всё подготовил. За костюмы отвечает Жюль. За антураж — Я. Послезавтра пропиваем дедушку Дарси!