И отключился. Рома еще пару минут смотрел на телефон, размышляя, правильно ли он сделал. Но сделанного не воротишь. В конце концов, другого варианта у него не было.

Новая съемная квартира Али была немного просторней прошлой. Но на сектор приходилось несколько квартир, что напрочь отбивало чувство безопасности. Аля чувствовала себя намного спокойнее, когда жила в том доме, где коридор разделял лишь ее и Ромину квартиру, и никто чужой не беспокоил бы. Где умиротворенная тишина слабо перебивалась даже уличным шумом. Здесь же постоянно за стенкой ворчал недовольный старик, в коридоре галдели дети (и откуда в таком большом количестве на одном этаже?), а сверху жена постоянно устраивала скандалы мужу по поводу его позднего прибытия, в то время как их ребенок гонял по полу – который, естественно, был потолком в квартире Али – радиоуправляемые машинки (и скорее всего, это были грузовики) и пел невнятные попсовые песенки, вроде тех, что исполняют на школьных дискотеках. Хотелось застрелиться, но ружья не было. И пожаловаться тоже было некому. Аля жила одна, совсем одна.

При любых других обстоятельствах это было бы даже здорово. Но после того, как она сбежала из того дома, одиночество было чем-то невыносимым. Окруженная скопом людей, с которыми, однако, нельзя было поговорить, Аля чувствовала себя покинутой. Когда же она жила только лишь в обществе Ланы и Ромы, понятия скуки и одиночества были забыты.

Журналистка вздохнула и пододвинула ноутбук ближе. Январские праздники уже закончились, и с завтрашнего дня пора начинать работать. Проверив все основные новости на сайтах, она загрузила страницу Bigletter. Каждый раз теперь заходя на свой профиль, она вспоминала слова того неизвестного ей пользователя, который, непонятно как, заглянул ей в самую душу. И Аля с тех пор много думала: быть может, она действительно погорячилась и слишком испугалась?

Сайт был хорош тем, что он был полностью посвящен литературе, то есть там можно было не только публиковать что-то свое, но и следить за мировыми новостями. Пролистав ленту, Аля нахмурилась, когда ее взгляд зацепил знакомое имя. «Российский писатель фэнтези Родион Шорохов наконец предстал перед своими фанатами. Эксклюзивное интервью для сайта Bigletter» - гласила строчка в новостях. Аля улыбнулась краем губ – только благодаря Роме она познакомилась с творчеством этого человека. Она щелкнула по ссылке и перешла на страницу со статьей, видео и фото.

Сначала она не поверила своим глазам.

Но рассмотрев фото внимательно, она убедилась, что это был он – Рома. Аля свернула браузер и попыталась собраться с мыслями, но мозг совсем не хотел сейчас думать логически. Вздохнув, она загрузила видео с интервью.

На камеру Рома был такой же, как и в жизни – все та же легкая улыбка и чуть слышный смех, он так же потирал виски, когда задумывался, а внимательный и пытливый взгляд, казалось, подмечал каждую мелочь. Он четко отвечал на вопросы, шутил с журналистом, стараясь разрядить обстановку и сделать ее более домашней и уютной. До тех пор, пока ему не был задан личный вопрос.

- Роман, ты так долго скрывал свою личность и писал под псевдонимом, что твое желание выйти из тени оказалось более чем неожиданным. Что подвигло тебя на этот поступок? Или ты просто устал прятаться и решил, что это бессмысленно?

Взгляд Ромы тут же погрустнел. Парень посмотрел вверх, будто на потолке был написан ответ. Но переведя дух, он сказал:

- Знаете, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда ты понимаешь, что начнешь жалеть, если чего-то не сделаешь. Какие-то обстоятельства, потери. Совсем недавно я лишился близкого человека. Нет, не поймите неправильно, она ушла только из моей жизни. Можно сказать, побоялась что-то изменить, сделав таким образом больно и мне, и себе. Побоялась перемен, посчитала, что я многого требовал. Но мне не нужно было многого. Ее улыбка с утра – это было все, что мне нужно, чтобы зарядиться позитивной энергией на весь день. И я подумал, что я должен что-то сделать. Просто сделать что-то для себя, прорваться вперед. И хоть я верю, что лучше пожалеть о том, что сделал, чем наоборот, в жизни чаще всего случается так, что ты никогда не жалеешь о сделанном.

- Даже если это будет негативный опыт?

- А негативный опыт – это жизненно важный урок. Но, как правило, люди испытывают в таких случаях больше позитивных эмоций. Потому что не побоялись. И просто сделали шаг вперед.

Аля ахнула и нажала на паузу, интервью подходило к концу. Она знала – каждое слово относилось к ней, побуждало ее к действию. Но только хватит ли сил просто встать, прийти к нему и признать свою ошибку? Аля обхватила голову руками. Она не хотела плакать.

Мартовское южное солнце всегда было бесстрастным: какие-либо намеки на снег под его лучами превращались в бурые ручьи, которые, как стайка назойливых муравьев, прилипали к обуви и окрашивали своим неприятным цветом подошву и край брюк, однако воздух почти не нагревался, хотя небо и было чистым. Аля, морщась, шла по тротуару, старалась не наступать в грязь, но она, казалось, бралась из ниоткуда, и носки сапог были беспощадно испачканы. Она подошла ко входу в многоэтажку и не решалась нажать кнопку домофона. Вдруг дверь запищала, и из-за нее показалась бодрая старушка, которая, широко улыбаясь, любезно придержала створку для девушки. Сомневаясь еще, стоит ли, Аля нерешительно прошла внутрь и захлопнула за собой дверь.

Ступеньки были как никогда крутыми, а подниматься вверх – тяжелее, чем обычно, тяжелее намного. Аля не стала вызывать лифт, чтобы осталось еще время подумать. Но о чем можно было еще думать, когда буквально через несколько пролетов она будет стоять у дверей его квартиры?

Аля подняла руку и нажала на звонок. В секторе горел свет, значит, кто-то был дома, хотя не факт, что это был Рома. Она искоса глянула на дверь в свое бывшее жилище и с грустью подумала, что сейчас там уже кто-нибудь живет. Она нажала еще раз. Она сделала это несколько раз с промежутком в пять минут, но никто не открыл. Аля закусила губу, чтобы не зарыдать. Она всего лишь хотела сказать «прости», хотя и не надеялась даже, что он простит ее после такого глупого поступка. Она просто хотела, чтобы ей стало легче. Она знала, что если сделает, то не пожалеет, потому что станет сильнее.

Покачав головой, уже плача, она развернулась к лестнице, как вдруг услышала, как открывается лифт. Он вышел из кабинки, глядя себе под ноги, вокруг его левой руки был обмотан поводок, привязанный к ободку на шее кошки с белоснежной шерстью. И Рома наверное бы не увидел Алю, если бы ее не заметила Лана, потому что только после удивленного и радостного «мяу» он поднял голову и застыл на месте.

Минуту она разглядывала его растерянное лицо, минуту он смотрел в ее влажные от слез глаза, и минуту Лана кричала, пытаясь привлечь к себе внимание двух застывших как статуи людей.

- Ром, прости… Я… - съеживаясь всем телом, как нашкодивший щенок, она отвела взгляд, не найдя, что сказать дальше.

Нетрудно сказать «прости», если осознаешь, что виноват. Трудно выдержать взгляд того, кому сделал больно, и ждать, что он скажет на запоздалое извинение.

Рома мягко улыбнулся и, достав свободной рукой ключи из кармана, ответил:

- Заходи. Сегодня утром я открыл банку малинового варенья.