- Анна! Не убегайте от меня! Я люблю Вас! И я… я уважаю Вас за то, что Вы так чисты. Но, миледи, я сойду с ума! Позвольте мне хотя бы поцелуй.

- Нет, Ваше Величество! – Анна отбежала назад, чтобы освободиться от цепкой хватки короля. – Боюсь, если я Вас поцелую, я не смогу себя сдержать. Простите…

Подобрав подол платья, аристократка убежала, не забыв обернуться назад и кинуть растерянному королю печальный взгляд, полный слез.

Себастьян, наблюдавший за этой приторно-сладкой картиной из покоев Анны во дворце, восхищенно присвистнул и даже негромко зааплодировал.

- Мои поздравления, миледи. Ваше представление заслуживает высшей похвалы, - сказал демон вслух, и неважно, что Анна его не слышала. Он даже был горд, что его хозяйка так усердно выполняла его рекомендации. В успешном исходе плана не стоило сомневаться.

Вдруг в покои постучали и настойчиво крикнули в створку между дверей:

- Леди Анна! Леди Анна!

- Кого там нелегкая принесла, - сквозь зубы произнес Себастьян и отворил дверь, уже с милой улыбочкой на бледном лице. – Миледи на прогулке с их Величествами и явится только после ужина.

Перед ним стоял невысокий мальчишка, растрепанный, будто он на всех парах бежал уже не один десяток миль.

- А… Вы – мистер…

- Михаэлис, - подсказал демон мальчугану, - личный слуга леди Болейн.

- О, Вы грек? – неверяще-удивленно спросил парень зачем-то, округлив глаза.

- Нет, я даже не из мира сего, - уже раздраженно рявкнул Себастьян. – Что ты хотел?

- Я посыльный из Хивера, поместья Болейнов, - не обращая внимания на последнее замечание, выпалил мальчишка, - со срочным посланием для леди Анны.

- Хорошо, я передам, - Себастьян протянул руку, думая, что парень с письмом, но тот энергично покачал головой и выдал:

- Мне велели сообщить, что леди Мария разрешилась от бремени нынче ночью.

Себастьян застыл на мгновение, но тут же собрал себя в руки.

- Кого же она родила?

- Мальчика, мистер Михаэлис.

Генрих метал искры и молнии, переворачивал вверх дном всю мебель, что попадалась ему на пути, осторожно обходя кресло, в котором сидела Анна и устало взирала на взбешенного короля. Нельзя было поверить, что буквально пять минут назад этот мужчина радовался как ребенок той новости, что у него родился сын.

- Ну, почему так, Анна? За что мне это?! – кричал Генрих, потрясая кулаками в воздухе. И словно выбившись из сил, он упал на колени перед Анной и зарылся лицом в складки ее платья, давая выход слезам. – Такое ощущение, что каждая женщина в этой стране готова родить мне сына, кроме законной жены! Почему так? Почему?..

Болейн осторожно погладила короля по голове, ероша его медно-каштановые, влажные от пота волосы.

- Ваше Величество, как бы то ни было, но ведь это сын. Он вполне может наследовать трон…

- Бастард – не принц Уэльский. Какой бы титул я ему ни дал, бастард останется бастардом! – Генрих вскочил и что есть силы топнул ногой, словно пытаясь раздавить невидимого змея, душившего его самого и его династию. Анна, не на шутку испугавшись разъяренного правителя, вжалась поглубже в кресло, словно оно могло ее защитить. Внезапно Генрих одумался и отошел к окну. Вытер пот со лба о рукав и повернулся к Анне.

- Прости, любовь моя. Проявление столь сильного гнева в твоем присутствии – непростительно. Но ты должна понять, что я виню не твою сестру. Я осыплю ее почестями за такой дар моей семье. Я виню бесплодную королеву, которая не способна родить будущего короля.

- Простите, Ваше Величество, - учтиво начала Анна, - но ведь у Вас есть прекрасная принцесса.

- Что мне принцесса… - с горечью в голосе произнес Генрих и обхватил голову руками. Не выдержав печальной картины, Анна встала и обняла короля, который тут же крепко прижал ее к себе.

- Мой король, как бы я хотела разделить Вашу боль. Но я могу лишь сочувствовать. Знайте же, что мое скорбящее сердце с Вами. Будь я королевой, я бы непременно родила Вам наследника.

- К сожалению, это невозможно, невозможно… - печально повторил Генрих, сотрясаясь от слез. И уже было непонятно, что именно он оплакивал. Анна нахмурилась и отстранилась от короля, но все еще сжимала его плечи. Генрих вопросительно посмотрел на нее опухшими глазами.

- А уж не проклятье ли это? – тихо, словно боясь своих слов, прошептала Анна. – Нет, нет, я говорю чепуху.

- Что значит проклятье, Анна? – встревоженно спросил король, глядя девушке в глаза.

- Нет, не обращайте внимания, - Болейн хотела отвернуться и уйти, но Генрих схватил ее за плечи и грубо еще раз спросил:

- Что это значит, Анна?

Помолчав, аристократка медленно сказала:

- Ее Величество Екатерина до Вас была замужем за вашим старшим братом, Артуром, пока тот скоропостижно не скончался. Вы, ослепленный любовью и ведомый семейным долгом, тут же женились на принцессе, поверив ей, что Артур так и не притронулся к ней, и она осталась невинна. Но что если королева… Ее Величество слукавила? Что если на самом деле она стала полноправной женой Вашего брата и возлегла с ним на ложе? В таком случае, Вы взяли на свою душу тяжкий грех, мой король, женившись на жене родного брата.

Генрих смотрел на Анну, но не видел ее. Он не видел ничего, кроме воображаемой тьмы, которая накрывает королевство и съедает его. Очнувшись от видения, правитель посмотрел Анне прямо в глаза. Она нерешительно ответила на его взгляд, но через пару мгновений отвернулась, смутившаяся.

- Простите, Ваше Величество, мне нельзя было говорить подобного.

- Нет, ты права. Ты, должно быть, права… - задумчиво произнес король и медленно поплелся к выходу.

Проводив Генриха, Анна выдохнула и еле слышно позвала Себастьяна. Тот вышел из-за ширмы и устало посмотрел на нее. Сцена с топаньем ног и криками его самого вывела из себя.

- Я все правильно сделала?

Михаэлис улыбнулся и кивнул.

- Можете не сомневаться, миледи. Слово в слово, как я и сказал. Теперь остается ждать правильных действий короля.

Генрих прошел в свой кабинет, потребовав никого к нему не впускать. Подумав немного, он грозно позвал пажа, чтобы тот срочно привел к нему Томаса Уолси, кардинала и канцлера Английского королевства, самого приближенного к нему человека. Через полчаса мрачных раздумий, в дверь постучались, и на пороге стоял уже немолодой мужчина с белоснежными волосами, в красном плаще и с массивным золотым крестом, покрытым рубинами. Кардинал Уолси поклонился.

- Ваше Величество, что за спешка? Это как-то касается бастарда леди Кэри?

Король, размышляя и еще сомневаясь, поскреб ногтем по поверхности стола. От резкого звука кардинал поморщился, но на лице Генриха не выражалось ни одной эмоции, кроме глубокой задумчивости. И не выходя из оцепенения, Его Величество приказным тоном сказал:

- Я хочу, чтобы ты рассмотрел законность моего брака с королевой.

Кардинал сдвинул брови на переносице, не понимая, о чем речь.

- А какова цель?

Генрих откинулся назад в кресле и решительно выдал:

- Я требую развод.

========== VIII. Теологические вопросы ==========

Тонкие, хрупкие листья из полупрозрачного золота срывались с усыхающих веток деревьев, бледно-желтые лучи осеннего солнца с трудом пробивались сквозь тяжелое полотно грязно-серого неба, оставляя землю в объятиях все нарастающего холода – природа прощалась с теплом до следующего года. Себастьян задумчиво глядел через окно на танец мертвых листьев, которые были окутаны золотистой пеленой, словно похоронным саваном, но думал он явно не о переменах погоды. На дворе стоял 1526 год, который с каждым днем был ближе к своему завершению. Михаэлис размышлял, сколько лет понадобится ему, чтобы добиться конечной цели. Год или два было слишком мало для решения таких вопросов, и он верно полагал, что дело может растянуться на несколько лет уже из-за того, что некоторые представители высших инстанций будут намеренно оттягивать его окончание, давая королю время, чтобы одуматься и образумиться. Себастьян прикинул, что может уйти около десятка лет. Анна постареет – пусть из резвой девчонки она превратится не в дряхлую старуху, а в элегантную даму, но годы дадут знать о себе. Любовь Генриха будет поддерживаться с помощью специального зелья, которое демон получал из самых недр ада, но вот как убедить окружающих, что стареющая женщина все так же, как и раньше, разжигает неведомую страсть в сердце короля, которое известно на весь двор своей непостоянностью, изменчивостью и любовью к юным особам?