— Но тебе нужно обработать рану…

— Не нужно! Лучше я истеку кровью и умру, чем вернусь к этому извергу еще раз!

— Хозяин очень вспыльчив. Знаешь, как мне от него достается? В детстве весь в синяках ходил, а сейчас все нормально.

— Но он не пытается тебя убить!

— Вообще-то пытался пару раз, — он смущенно улыбнулся. — Все, пусти меня.

Он с легкостью развел мои руки и оставил стоять посреди комнаты. Сам же направился к шкафу, где достал бинт и перекись.

— Никки, я тебе нравлюсь? — я была готова сделать для него все, что угодно, лишь бы зацепиться за возможность сбежать.

— В каком смысле? — он посадил меня на кровать и стал ватными тампонами обрабатывать мне шею.

— Останься здесь на ночь, — раны нещадно щипали, но это переносилось действительно легче, чем в прошлый раз.

— Я не могу, — уши его покраснели, и он, еще сильнее засмущавшись, старался не пересекаться со мной взглядами.

— Или ты предпочитаешь мужчин?

— Нет, — он снова улыбнулся. — Я никого не предпочитаю. Просто не могу и все.

— Хозяин приказал?

— Нет, это мое личное решение.

— Так ты не можешь или не хочешь?

— Может и хотел бы, но не могу. Все, хватит меня расспрашивать, — он закрутил несколько слоев бинта вокруг шеи и завязал концы крепким узлом.

Его простота и спокойный тон вывели меня из себя.

— Подумай головой! Своей, а не вампира! — я закричала на него. — Чем вы занимаетесь? Крадете людей и заставляете их медленно умирать из-за прихоти какого-то психа! У тебя же есть машина, вызови полицию, спецназ, кого-угодно!

Я схватила его за грудки и попыталась повалить на кровать. Но из-за потери крови и пережитого стресса ужасно себя чувствовала и, глядя на его спокойное лицо, поняла, что преимуществ у меня нет.

— Анаксимандер мне как отец, я люблю его всем сердцем, — сказал он словно заученную фразу. — Любое его действие и приказ для меня закон. Пока ты ему полезна, и он не разрешит отпустить тебя, я не стану ему препятствовать.

— Тебе нас не жалко? Ты ведь тоже молодой парень, у тебя могла бы быть семья, работа, учеба, а в итоге ты торчишь тут и прислуживаешь вампиру!

— Но мне это в радость. Ты не поймешь этого, пока не полюбишь его. Он спас всех нас от ужасной жизни там, в городах. Если бы не хозяин, многие из нас не дожили бы и до тридцати.

— Ты всегда рядом с хозяином? Почему он напал именно на меня?

— Он был на пределе, вот и не выдержал. Нельзя было оставлять тебя там, с укушенной шеей, иначе мы навели бы на себя подозрения.

— Анаксимандер, он смертен? В чем его слабость?

— Замолчи! Я даже думать не хочу о том, что когда-то он может нас оставить. Даже думать не хочу… — он сжал губы и, казалось, сейчас расплачется. — Не смей говорить об этом! Тебе выпала великая честь, а ты вот так себя ведешь! Знаешь ли… — он будто пытался подобрать слова, чтобы оскорбить меня посильнее. — … отцу не нравятся шлюхи!

— Ох, ему не нравятся шлюхи! — меня вдруг разобрал смех. Успокоившись, я снова схватила его за ворот футболки. — А тебе, Никки, нравятся шлюхи?

Этот вопрос поставил его в тупик, и он отвел голову назад, дернув меня за руки и освободившись от приставаний без особых усилий. В одну секунду он помрачнел, встал с кровати и направился к выходу.

— Если вдруг решишь, что нравятся, я тебя жду.

Он злобно посмотрел на меня, будто я оскорбила его до глубины души, либо, наоборот, что-то в этой душе побеспокоила. В любом случае, контакт был установлен. Никки вышел за дверь и, громко хлопнув ею, закрыл меня на замок.

========== Глава 4. ==========

Следующие дня три меня никто не трогал. Все, чем я занималась — это спала, ела и обрабатывала раны. Моника больше не составляла мне компанию во время приемов пищи, она лишь молча приносила поднос и также безмолвно его забирала. Мне показалось, что она чувствует себя виноватой, но было уже плевать. Если извинится, то, быть может, я снова буду с ней общаться. Хотя кого я обманываю? Скорее всего, мне недолго сталось — месяца три. Любой, даже самый ужасный день из моей прошлой жизни я бы заменила на это место. Всякое случалось: бывало, мы с мамой питались одной кашей и хлебом, а еще дети в младшей школе пытались травить, пока им не надоело, что я ничем не отвечаю. Я бы даже хотела переместиться в тот день, когда отец по пьяни ударил меня. Его злоба сразу же испарилась, оставив после себя лишь раскаяние и чувство вины, и это вселило в меня надежду, что такого больше не повторится. Конечно, эту боль не сравнить с тем, что я испытала в плену Анаксимандера. Его издевательства были особенными: он действовал мне на нервы, пытаясь сломить волю и сдаться. Было стойкое ощущение, что я не интересовала его ни как личность, ни как женщина. Ценность имел лишь биологический материал из красных кровяных телец, который чудесным образом хранил его молодость и красоту. В конце концов я решила, что не стану играть по его правилам. Пусть лучше он убьет меня, пока свобода воли меня не покинула.

«То, что не прокатило с Никки, возможно, прокатит с ним», — смело подумала я, одеваясь на очередную встречу, о которой меня оповестила Моника.

Уже знакомая с процедурой, я переоделась в то же самое платье, что и в прошлый раз, сама надела на голову мешок. Мо слегка улыбнулась, когда увидела, какая я сегодня была покорная. Но она не знала, что, возможно, я, как и в прошлый раз, задумала смертельную выходку.

«Если понимаешь, что кто-то хочет тебя трахнуть, трахни первым», — вспомнила я гениальную цитату одного из друзей Риты. Сказанный в пьяной беседе, этот совет был как нельзя кстати.

***

Анаксимандер и я снова сидели в той же самой маленькой столовой. Теперь он подготовился и за едой читал газету. Ели мы опять то же самое — овощной салат и рыбу.

«Если выберусь отсюда, больше никогда не смогу есть стейки», — подумала я, разрезая еду.

— Можно спросить? — разрушила я тишину, отчего вампир нехотя оторвался от газеты и посмотрел на меня. Он выглядел каким-то уставшим, и его тяжелый взгляд пугал до дрожи в коленях.

— Ты снова хочешь поиграть?

— Нет. Просто формальности.

— Когда дочитаю статью, — он снова уткнулся в газету. Анаксимандер бегал глазами по страницам так долго, и я поняла, что он меня обманул и читает уже не одну статью, а целых десять.

— Что пишут? — как ни в чем не бывало спросила я, жуя помидор.

— Скоро выборы в Парламент.

— Пойдете голосовать?

— Нет, — он хмыкнул.

— А я бы сходила.

— Не доросла еще, — вампир разговаривал, смотря в колонки, и совершенно не обращал на меня внимания.

— Почему я ем перед, кхем, процедурой?

— Не хочу, чтобы ты преждевременно вырубилась.

— А что так? Бездыханные тела ведь безобидные, с ними можно делать, что угодно.

«Хозяину не нравятся шлюхи», — пронеслось у меня в голове.

Тут он, наконец, оторвался от газеты и с недоумением на меня посмотрел.

— Смотрю, вы поели, может приступим?

— Ты как-то резко изменилась с нашей последней встречи, опять что-то задумала?

— О, нет. Просто хочу быстрее отмучиться.

Я вышла из-за стола и подошла к тому самому дивану, где он обозвал меня «куском мяса».

— Хозяин, — с трудом выдавила я из себя это унизительное слово. — Я могу кое о чем попросить? Это касается наших с вами встреч.

— И что же это?

— В прошлый раз мы заляпали тут все вокруг, подушки, мое платье и, уверена, вашу одежду, — я смерила взглядом его очередной черный костюм. — Может стоит в более приятных условиях все это проводить? А то в столовой, да еще и Моника тут где-то стоит.

Чтобы он не успел вспылить, я резко стянула с себя через голову платье, оставшись в одном нижнем белье.

— Уверена, так будет лучше, — внешне самоуверенная, но внутри трясущаяся от страха, я повернулась к нему передом.

Анаксимандер отложил газету. Ни единой эмоции не выражало его лицо, будто со стенкой разговариваю. Он осмотрел меня с ног до головы и пригладил волосы на затылке.