Анаксимандер то целовал меня, то снова лез облизывать руку. Кровь больше не текла, но его, наверное, привлекал запах. Я почувствовала себя тут ненужной. Можно было отрезать ладонь и отдать ему развлекаться, эффект был бы тоже.

«Нечем дышать», — вертелось у меня в голове, но я побоялась ему об этом сказать. Пути назад не было, если начну отмазываться, он может снова покалечить меня или убить.

— Слишком горячо! Мне больно! — не выдержала я и схватила его за волосы.

Рефлекторно я начала дергаться нижней частью тела, пока Анаксимандер тщетно пытался вставить, и неудачное начало ужасно его бесило.

— Лучше подумай о своем кастрате! — прошипел он в ответ на мои претензии. — Сухая, как пустыня!

Упоминание Никки меня покорежило, и я попыталась успокоиться. Пот тек с меня градом, в то время как вампир уже выглядел, как обычно, спокойным, хотя и немного перевозбужденным.

Вдруг он прекратил свои попытки, дав мне немного отдышаться. Анаксимандер рассматривал меня минут пять, и после этой короткой передышки мы оба как будто пришли в себя и сбавили обороты. Он перестал вести себя агрессивно, а я скинула пуховые подушки на пол, чтобы хоть немного расширить пространство для кислорода.

— Я так увлекся, — начал он, — и забыл, что по этой части вы особые существа. Любовь подавай, романтику. Ну или похоть на крайний случай.

На его месте внезапно оказался «добрый близнец», потому что, то ли одумавшись, то ли вспомнив что-то из своего прошлого, он припал к моим губам, и уже знакомые действия, в которых не чувствовалась злоба, немного успокоили меня. Практически повторяя слово в слово действия из книжки про отношения выдуманных Алекса и Софи, он принялся гладить мою промежность, и через несколько минут его действия возымели должный эффект.

Само соитие продлилось тоже минут пять. Таким образом, приготовлений к нему оказалось даже больше, чем нужно. Было терпимо больно, но когда мышцы привыкли, то перестали саднить. Ни о каком удовольствии моральном или физическом речи быть не могло. Я даже не стонала, хотя могла, для вида, чтобы порадовать хозяина. Но он не делал никаких замечаний, а лишь без единого слова удовлетворял свои потребности, которые, видимо, очень и очень давно грузом лежали на его чреслах.

Не о таком молчаливом и быстром сексе я до этого мечтала, когда думала о будущем, например, когда у меня появится бойфренд или муж. В фантазиях это всегда было где-нибудь в дорогом отеле и шикарном номере, ну или у берега океана, чтобы только я и любимый и больше никого. И обязательно с чувством, с толком, с расстановкой… Чтобы кричать от счастья на весь земной шар и перевести ящик презервативов. А не вот так вот.

Короче говоря, я ничего не почувствовала — ни страха, ни ужаса, ни удовольствия, ни радости. Ни-че-го.

Единственное, что еще доказывало жизненные функции моего тела — это дикая усталость. Я даже не обращала внимание, что на ноющей руке запеклась кровь и раны покрылись струпьями. Лицо вампира надо мной начало меркнуть и, наверное, я отрубилась прямо там, где лежала.

***

Уже привыкшая к режиму дня, я проснулась, наверное, около шести утра. С удивлением обнаружив себя все в той же белой постели, я приподнялась и посмотрела в противоположный угол кровати. Анаксимандер, отвернувшись, еще спал, и его едва-едва двигающиеся в такт дыханию плечи сразу напомнили мне о событиях прошлой ночи. Я грустно вздохнула и стала разглядывать комнату. Это был идеальный момент, чтобы перерезать ему глотку или вонзить что-нибудь в сердце. Я тихонько выбралась из постели, поблагодарив всех на свете богов за то, что он спал далеко от меня, а не в обнимку, как в романтических фильмах.

Я подошла к единственному стоявшему напротив кровати шкафчику-тумбе и открыла по очереди дверцы и ящички. Как на зло в них ничего, кроме бумаг и старых книг не было. Правда в нижнем отсеке я наткнулась на любопытную папку из которой торчали какие-то документы с государственным гербом на колонтитуле. Но я успела прочитать только слово «наследство», когда услышала, что вампир начал ворочаться. Быстро закрыв все, я отошла от шкафа и принялась поднимать с пола раскиданную одежду. Разодранное в клочья платье я решила не надевать, а добежать до своей комнаты так, в нижнем белье, и уже в одиночестве подумать, что делать с одеждой. Скомкав его, я только-только потянулась к дверной ручке, как Анаксимандер поймал меня за раненое запястье. Я вздрогнула и от стреляющей боли громко зашипела.

— Куда это ты?

— Так завтрак же, — я обернулась и посмотрела на своего мнимого любовника, который после пробуждения выглядел более чем бодро.

— А ну сядь.

Он дернул меня, и я невольно снова застонала от боли. Я думала, что ему опять нужна кровь, но он лишь положил руку мне на плечи и, словно старший товарищ, по-дружески прижал к себе.

— Бывает такое: будто потерял что-то, долго-долго искал, даже примирился с потерей, а потом — бац — и нашел, — высказал он непонятно к чему аллегорию, и я с недоумением, но внимательно его слушала. — Я так давно не имел связей с хорошими женщинами, слишком давно, чтобы даже называть точную цифру.

Он задумчиво наклонил голову и лег ею на мою макушку.

— Ты так спокойно ко всему относишься, даже меня это пугает.

— Тебе больше нравится, когда сопротивляются?

— Вам, — строго поправил он меня.

— Да ладно, мы ведь уже так сблизились.

— Не до такой степени, чтобы ты рылась по моим шкафам.

— Извините, я просто искала одежду.

Анаксимандер наконец меня отпустил, слез с постели и выдернул из нее простыню. Затем протянул мне, предлагая завернуться в нее, как древние римляне в тогу.

Я соорудила на себе что-то наподобие платья тем более, что мне нужно было пройти до своей комнаты всего ничего. Все это время, он даже не думал одеться сам, просто стоял и смотрел на меня. Испугавшись, я отвернулась лицом в стене, потому что, работая одной рукой, было сложно все сделать нормально.

— Вижу, ты не особо рада нашему союзу. А говорила, что хочешь быть со мной. Или ты из тех женщин, что спят с одними, а любят других?

— Я просто немного устала, все же это был мой первый раз, — я сделала акцент на важном числительном. — И он прошел не так, как я себе представляла.

— Тебе нужно петь серенады под балконом или позвать замуж?

— Это все излишки, хоть бы что-нибудь почувствовать.

Ехидная улыбка моментально сошла с лица вампира. Я буквально всем телом ощущала, как сильно сейчас его задела.

— Не думал, что ты скажешь это вслух, — злобно сверля меня глазами, сказал он.

— Любимые всегда честны друг с другом. Даже питомцы испытывают искреннее удовольствие, находясь с вами. Значит, и мы должны друг с другом больше общаться, если, конечно, вы не хотите брать всегда силой, — на самом деле я боялась, что он предпочтет именно последнее, а это бы конкретно сломило мою волю.

— Предпочитаю не марать руки, и чтобы жертва сама приходила ко мне, — мягко намекнул он на действия, которых ждет от меня.

Я только-только открыла дверь, чтобы выскочить и, наконец, оказаться в своей комнатушке, где можно было обработать руку, как он опять заговорил.

— Во времена моей молодости бытовало мнение, что женщины подвержены «истерии», которую можно было вылечить одним замечательным способом. Но, наблюдая за людьми и за собой, сделал вывод, что этому недугу подвержены не только представительницы прекрасного пола. Думаю, сегодня у меня будет отличное настроение. Спасибо тебе, дочка.

***

«Как же это отвратительно, тут все извращенцы», — думала я, залезая в горячую ванну.

Раненую руку я держала на весу, чтобы свежий бинт не испортило водой и заодно не раздражать кожу, вернее то, что от нее осталось. В следующий раз, а я была уверена, что он скоро наступит, я врежу Анаксимандеру, если он снова назовет меня «дочерью». Раз уж говорить о закидонах местных обитателей, то я даже спокойно восприняла приставания Моники, но вот эти игры с инцестным подтекстом просто добивали, хотя никто из присутствующих даже отдаленно не был родственником друг друга. Интересно, если я заняла место мисс Ди, она тоже через все это проходила? Бедная женщина, от нее просто избавились, как от надоедливой игрушки, хотя она вырастила двух чужих детей и явно имела далеко не скудный интеллект и познания.