На меня уже не надевали мешок, но все равно связали руки за спиной. Вместе с Оливой я прошла по знакомой лестнице, еще раз поглазела на винный погреб, который местами успел опустеть, а затем мы вышли в коридор, где я мечтательно оглянулась на стеклянные двери, за которыми стоял тот самый густой лес, и где мы с Моникой так мило прогуливались.
Званый ужин проходил не в подземелье, а наверху, в большой и светлой комнате. Я равнодушно смотрела по сторонам: дом действительно как снаружи, так и внутри не выделялся чем-то особенным. Стратегически — это был важный шаг. Современный вампир должен жить в соответствии с модой и нравами, хочется ему того или нет. Обычная такая дачка не привлекала никакого внимания, хотя внутри было весьма интересно: заложники, рабство, гарем, евнух и вампир.
Настроение у меня было ни к черту. Казалось, что я окончательно сдалась на уговоры Анаксимандера и подсознательно поверила, что жизнь у меня будет ничем не хуже предыдущей, а даже наоборот. Я уже мысленно попрощалась с родителями, Ритой и Майклом, о котором я все еще изредка с нежностью вспоминала, хоть и совсем его не знала.
Тут нам навстречу вышел Никки. Честно, я его сначала не узнала — он был причесан и прилично одет в черный костюм, а не в футболку и шорты, как обычно. Хотя эти перемены и произвели на меня впечатление, я все еще не хотела с ним общаться и видеться.
Да, последнюю неделю он носил мне еду, но я отказывалась с ним разговаривать, демонстративно прячась в душе. Он, видимо, тоже стыдился, поэтому сам инициативу не проявлял.
— Олива, можно я? — улыбаясь, спросил он свою подругу по несчастью.
Та пару секунд раздумывала, потом все же передала меня ему и ушла вперед. Как только она скрылась за поворотом, Никки упал передо мной на колени и вцепился в юбку, обняв за бедра.
— Умоляю, прости меня, — прошептал он. — Я не ведал, что творю. Отец приказал мне, и я был будто во сне, хотя какая-то часть меня понимала, что происходит что-то неправильное и жестокое. Ади, — он поднял на меня глаза, — я все еще тебя люблю.
Я начала дергаться, чтобы освободиться, но он тут же вскочил и схватил меня за плечи.
— Чтобы доказать свои чувства, я скажу тебе кое-что важное. Сейчас тебе предложат перед едой выпить стакан воды. Если ты это сделаешь, то навсегда полюбишь отца.
— Это и значит — попасть в семью?
— Да. Ты ничего не заметишь, никаких перемен в себе. Но не выпить нельзя, он будет следить за всеми нами.
— Ничего, я что-нибудь придумаю. Спасибо за информацию.
Он развязал мои запястья, встал рядом и предложил взять его под руку.
— Если, конечно, ты меня снова не обманываешь, — упрекла я его напоследок.
Решив, что слишком замешкались, мы вместе пошли в комнату, где я увидела семерых неизвестных мне женщин, включая Оливу, сидящими за столом и Анаксимандера в его главе.
Он кивнул нам, затем подошел, забрал меня у Никки, и мы пошли вдоль комнаты. Женщины, кто с интересом, кто равнодушно, осматривали меня. Но я не чувствовала в них никакой злости, или ревности, которая, по-хорошему, должна быть, если они тут все поголовно влюблены в хозяина. Никки шел за нами и сел слева от вампира.
Встав у стола, который был достаточно щедро накрыт, я тоже стала разглядывать своих новых подруг. Они все были разными, начиная от цвета волос и заканчивая оттенком кожи, но возраста примерно одинакового. Старых не было — самой взрослой было максимум около тридцати пяти-сорока лет. Каждая была одета в такое же, как мое, простое черное платье. Среди них я почему-то не видела мисс Ди. Разве она не входит в семью?
— Дамы, — начал Анаксимандер, торжественно и громко, — и господа, конечно, — он с несвойственной ему милой улыбкой посмотрел на Никки, тот ответил ему тем же. — Сегодня мы приветствуем мою новую дочь — Адену. Прошу любить и жаловать.
Все зааплодировали, и мне стало не по себе — чувствовала себя героем не того времени и не того романа. Потом все женщины встали, взяли по стакану воды, что стоял перед каждой, и залпом его осушили. Вампир требовательно на меня посмотрел, одним только взглядом объяснив, что я тоже должна это сделать.
Я взяла стакан, пригубила. Увидела, что Никки, чей стакан тоже был уже пустой, пялится на меня из-за плеча хозяина. Остальные женщины тоже вопросительно смотрели на меня, будто не понимали, почему я медлю. Глубоко вздохнув, я набрала в рот этой воды, но глотать не стала. Я задержала дыхание, согнулась, схватившись за живот, и сделала вид, будто меня сейчас вырвет.
Женщины вскочили и засуетились вокруг меня. Тут кто-то схватил меня за руку и потащил за собой.
— Отец, я разберусь! — крикнул Никки вампиру, которому явно испортили настроение. Я была уверена, что Анаксимандер все понял и не поверит мне, даже если буду мастерски притворяться.
Никки вел меня за руку, потом перешел за бег. Мы добежали до женского туалета под лестницей, ведущей в какую-то очередную кладовку. Я запрыгнула в тесное помещение, выплюнула воду и просунула два пальца в рот поглубже, чтобы побыстрее вызвать рефлекс. Желудок у меня был не пустой, поэтому хитрый план быстро удался. Почувствовав облегчение скорее душевное, а не физическое, потому что живот тут же свело от голода, я вырвалась из туалета и затащила внутрь охранявшего меня Никки.
— Иди сюда!
— Что ты собралась делать?
— Быстро! Суй пальцы в глотку! — зашипела я на него.
— Нет, я не могу! Отец приказал выпить…
Я не стала слушать эту волынку, а тут же пнула его коленкой в пах. От боли он завыл и наклонился вперед. Здесь-то я его и поймала, зажав голову рукой. Откуда у меня взялась такая неведомая сила, до сих пор не пойму. Пока он корчился и пытался вырваться, я дернула его за нижнюю челюсть и резко просунула ему в глотку чуть ли не всю ладонь, для верности. Рефлекс не заставил себя ждать, и его тут же вырвало.
Отпустив Никки, я заметила, что мои руки дрожат, желудок от голода жрет сам себя, а голова нестерпимо раскалывается. Глянув на своего товарища, я поняла, что он чувствует то же самое. Он потер лоб и поблагодарил меня.
На выходе нас ждала Олива. Я соврала, что пришлось воспользоваться этой уборной, иначе бы «не добежала». Она вроде поверила, но с укоризной посмотрела на Никки, который почему-то выходил из женского туалета вместе со мной, а не ждал снаружи, как нормальный кавалер.
Когда мы вернулись, там уже никого не было. Еда осталась нетронутой, лишь пустые стаканы воды говорили о том, что еще недавно здесь собирались пировать.
— Тебе нужно поесть, — тихо сказал Никки.
— А где все? — я с удивлением озиралась по комнате.
— Я отослал их, — спокойно сказал появившийся на входе в столовую Анаксимандер. — Поедим втроем.
Я ужасно боялась разоблачения и того, что, возможно, «рабская вода» могла на меня уже подействовать. Но даже без инструкций Ника понимала, что должна по максимуму показывать свою покорность и выполнять любую прихоть. Актриса из меня была средненькая, но главным было скрывать волнение — просто стать роботом и говорить то, что он хочет услышать. Несмотря на то, что я жила в плену уже немало времени, Анаксимандера все еще плохо знала. Кроме того, что он вспыльчивый, любит классическую литературу и молодеет от чужой крови, я больше не обладала достаточной информацией, чтобы понимать, за какие ниточки дергать и как разрушить эту империю зла.
Вампир прошел вперед и снова сел по главе стола. Мне он предложил расположиться справа от него, а Нику, как и раньше, слева.
— Когда здесь появился Николас, — начал Анаксимандер, — я зарекся иметь дело с детьми. Хотя, признаться, маленькая Моника, которую я купил за бутылку водки у одного пьяницы, вызывала во мне какие-то нежные чувства. Одно время я даже любил одевать и причесывать ее, но потом она стала расти, требовать слишком много внимания, и я ее отдал на попечение другой своей помощнице. В отличие от мальчика, она была очень исполнительной и умной, предугадывала мои мысли и действия. Иногда я даже задумывался, а не мой ли это ребенок, насколько сильно было наше взаимопонимание.
