— Чувствуешь?

О, да, Мелинда почувствовала… Резкую боль, вполне реальную, несмотря на ещё сохраняющееся онемение тела, как и острое желание убить наглеца. Хоть ни болевые ощущения, ни эмоциональные реакции не доказывали, что окружающий мир — Реальность.

«Чудик, и играет такого же чудика».

Раньше только боты отказывались признавать, что окружающий мир — виртуальный. У них уверенность в реальности окружающей действительности заложена программистами. Но этот перс, похоже, был абсолютно уверен, что его реальность — это Реальность. Хоть Мелинда готова была ручаться, что он не бот, и за него кто-то играет. Слишком уж он резвый и осмысленный, как для бота. Но по всему видно — вовсе не безобидный чудик.

Внезапно, словно в его нездоровом мозгу мелькнула какая-то весёлая мысль, некромант ухмыльнулся.

— Ты жить хочешь?

Ну что за вопрос? Конечно Мелинда хотела жить. Ещё как хотела!

И девушка согласно затрясла головой. Не зная, является ли её утвердительный жест таковым и для жителей этого мира, она для всей убедительности без особого промедления выпалила

— Хочу, да. Что нужно делать?

— Только зря бальзамирующий раствор перевёл. — Словно расстроился некромант. — А может, и не зря. Пахнуть от тебя будет более убедительно.

Негодовать из-за того, что её обработали ещё какой-то дрянью — бальзамирующим раствором личного изготовления некроманта — Мелинда не стала. Растирая затекшие конечности после того, как чудик освободил её от пут, она внимательно изучала взглядом каждую деталь окружающей обстановки. Ради выживания важно было понять правила игры. Это не вызывало сомнений. Потому что, попав в логово некроманта, Мелинда понимала, что этот тип уж просто так её не отпустит. Придётся «оттанцевать» такую услугу как сохранение жизни по полной программе.

========== Нестранная кукла ==========

Принимать водные процедуры в бочке Мелинде оказалось непривычно. Несомненным плюсом являлось огромное количество воды — литров эдак сто, не меньше, вместо нормированных в её Реале трех с половиной литров в сутки на человека, включая питьевые. По факту для технических целей воды оставалось литра три. Иногда удавалось даже помыться, а не обтереться пропитанными химикатами влажными салфетками, когда проведя с неделю в вирте, Мелинда обнаруживала неиспользованный лимит живительной жидкости. Сейчас же девушка пыталась очень тщательно смыть бальзамант. Но принесший отрез чистого полотна Гробовщик со скорбно опущенными уголками рта сообщил, что все равно учуял аромат смол. Мелинда настороженно принюхиваясь к коже на ее руке, уточнила:

— Это ведь опасно, да?

— Да пошутил я, милая, пошутил, — вздохнул Гробовщик. — Ну когда бы я успел тебя забальзамировать? Если в сознание ты пришла спустя четыре минуты.

Мелинда ощупала небольшую шишку на затылке. Удар был нанесен с ювелирной точностью, чтобы поубавить чрезмерную активность гостьи, но и не нанести серьёзных повреждений.

— А мыться тогда было зачем?

Гробовщик картинно пожал плечами:

— Так, удовольствия ради. Да и в платье смотреться ты будешь лучше. А то вся грязь подворотни на твоей коже, боюсь, не очень впечатлит заказчиков.

— Чьего… удовольствия?

Но этот вопрос уже ответа не снискал. Некромант, скрывшись в тёмном коридоре, скорее всего, ничего не расслышал. Зато его возвращение Мелинда могла услышать издалека. Сперва раздался странный шелест. Девушка насторожилась. Её воображение рисовало появление как минимум стаи летучих мышей, вынырнувшей из кромешной темноты. Реальное зрелище оказалось более чудным и, пожалуй, куда страшнее летучих мышей. Из сумрачного коридора вынырнула темная высокая фигура некроманта. На его губах блуждала абсолютно безумная ухмылка. Издали показалось, что в его руках охапка пестрых искусственных цветов. При ближайшем рассмотрении это оказалось довольно объёмным, совершенно безвкусным женским платьем.

— Мне предстоит сыграть мертвую цыганку? — окидывая взглядом пышные юбки, окутавшие пёстрым облаком её ноги, фыркнула Мелинда.

— У меня здесь не мастерская модистки. Это единственное платье в приглядном состоянии, которое у меня оказалось в наличии, — подражая интонации Мелинды, ответил некромант. Он, потирая гладкий подбородок длинным ногтем, прошелся вокруг своей «модели». И подвёл итог. — Никуда не годится.

— Я даже не спрашиваю, с кого вы его сняли, — продолжала капризничать Мелинда.

— И правильно. Лучше тебе этого не знать, — хихикнул некромант.

Он приблизился к Мелинде почти вплотную и, зайдя со спины, потянул за тесьму корсет, пытаясь затянуть его потуже так, чтобы платье не подвисало на девичьей талии.

— Ты — слишком тощая. И длинная, — сравнивая рост девушки со своим, некромант недовольно цокнул языком.

При всем его солидном, значительно выше среднего росте, девушка не уступала ему ни дюйма в высоту.

— Ну же, выбирай, укоротить тебя сверху или снизу? — вновь захихикал Гробовщик. А в ответ на исполненный отчаяния взгляд Мелинды, хмыкнул. — Успокойся, прокрустова ложа у меня нет. Хоть и жал-ль…

Склоняясь и недовольно царапая в безрезультатной попытке одернуть край не доходящего до пола подола платья, едва слышно пробормотал:

— Я сейчас вернусь.

— М-может, мы с вами познакомимся? — с неуверенностью в голосе спросила Мелинда, когда некромант вновь склонился перед ней и, насвистывая нечто очень похожее на реквием, зажал в пальцах иглу с продетой нитью.

Некромант поднял голову и уставился на девушку невидимым, но вполне ощутимым физически тяжёлым взглядом.

— Зачем?

— Ну… психологи говорят, если назвать маньяку своё имя, он может… пощадить, — брякнула Мелинда и тут же от стыда пожелала забраться подальше в какой-нибудь из пустующих гробов.

— Пси… кто? А… это те, кто в психушках с буйными работают, да? — хихикнул некромант. — Ну… эти-то правы, всегда правы… а если не правы, то считай… — Он замолчал и провёл ребром ладони по своей шее, где и так обозначился длинный, кривой шрам. Этот жест выражал весь смысл сказанного ярче любых слов.

— А ты… не буйная? — неожиданно уточнил он. — А то: игра, Реал, другой мир. Мне с буйными не интересно. От них шума много, знаешь ли. А я тишину люблю. — Заявил он, наконец-то поднимаясь с коленей.

На недавно слишком коротком подоле платья красовалась кокетливая оборочка, добавляя наряду нужную длину. Из ткани совершенно другого цвета, но пришита вполне качественно незатейливым медицинским швом.

— Я — не буйная, — обижено пробормотала девушка. — Я — Мелинда.

— Ну, а я — Гробовщик, — картинно поклонившись, сообщил некромант.

— Это я и так поняла по форменной одежде и антуражу похоронного бюро, — хмыкнула Мелинда. — А имя у вас есть?

— Гробовщик.

— Ясно. А тебе с «пси… кто?», случаем, не доводилось сталкиваться? — пошутила Мелинда.

— С кем мне только не доводилось сталкиваться, милая. С кем только не доводилось, — как-то неожиданно по-старчески проскрипел Гробовщик. — Открою секрет: психи — повсюду. В психушке лишь те, кого раскусили. — И внезапно захохотал в полный голос. Вот от этого смеха Мелинда осознала буквальный смысл фразы «кровь в жилах стынет».

Мелинда снова лежала на том же жестяном столе, только на этот раз одетая, пусть и крайне странно, и, вроде бы как, по доброй воле.

— Я введу вещество, которое замедлит твоё сердцебиение на столько, что самый придирчивый лекарь не обнаружит подлог. Время действия будет рассчитано достаточно точно, чтобы тебе удалось подняться по условному знаку, — заканчивал напутствия Гробовщик, которого мысленно девушка продолжала называть некромантом.

Мелинда разглядывала трупные пятна, нарисованные на открытых участках её кожи косметикой «для подготовки клиентов к выходу в свет», как выразился Гробовщик. Выглядели они вполне правдоподобно и весьма пугающе.

— Да поняла я все, поняла. Этот доктор… Стокер… включает свою машину. Ты кашляешь. Я восстаю из мёртвых. Что здесь сложного-то?