Громко, коротко дышу, заглатывая кислород. Прикрываю веки. Тьма в глазах приятней, чем в коридоре. Молча уговариваю себя вернуться. Мэй Харпер, не позволяй слабостям так часто проявляться. Ты сильная. Ты…

Резко распахиваю веки, опустив голову в сторону, ведь пальцев касается что-то холодное. Мокрое. И вновь удар по ребрам.

Вода.

Черная, грязная, липкая. Я сижу в воде, я…

Я с криком вскакиваю, вновь поскальзываясь, и сажусь в воду, после чего с той же паникой в каждом движении бросаюсь прочь, не желая всматриваться в силуэт, что медленно выплывает со стороны ванной комнаты. Преследование. Он идет за мной.

Не смахиваю слезы, когда резко торможу, хватаясь за дверную ручку той комнаты, в которой в любом другом случае не желала бы оказаться. Но паника толкает меня совершать иные действия. Совсем не свойственные мне. Распахиваю дверь, оказываясь на пороге помещения, освещенного настольной лампой. Створки окна нараспашку, отчего холодный ветер тут же бьет по мокрому лицу, забивается в рот и ноздри, мешает дышать. Кажется, я выгляжу безумной, поэтому парень стоит полубоком, молча изучая мое лицо. А мне не удается контролировать свою панику, поэтому начинаю оглядываться, дрожащими руками указывая в сторону коридора:

— О-ни там! — Хрипло кричу, как сумасшедшая уверяя хмурого Дилана в том, что мой бред реален. — Они все! Они все там! — Еще громче, ведь шум воды эхом забивается в уши, вынуждая ладонями сжать лицо. Рвано дышу, уставившись на парня с тем же напряжением и ужасом, что и прежде. Он, судя по всему, оценивает мое состояние, поэтому молчание затягивается. И его я не выношу, поэтому кричу, сжав уши:

— Чего ты стоишь?! Они все там! — Не могу больше выносить шум в голове, поэтому начинаю колотить себя по лицу, оттягивая волосы. Дилан, стоящий у стола, на котором разложено оружие, медленно кладет пистолет, с видом какого-то притворного понимания интересуясь:

— Кто «они»? — если бы я была не в таком состоянии, то поняла бы, что парень мне не верит, а просто пытается вынести хоть какую-то информацию из того нелогичного бреда, что я несу. Но я не понимаю. Я не могу понимать.

— Они! — кричу, продолжая вертеть головой, оглядываясь назад, а рукой указываю на холодную стену темноты за спиной. Смотрю в глаза О’Брайена, постоянно моргая, будто мне под веки насыпали песок:

— Он и… — задыхаюсь, отчего начинает заплетаться язык. — И он. Они вместе там, — тон голоса понижается, но не потому, что успокаиваюсь. Голосовые связки неприятно тянет от боли.

— О-кей, — вижу, как Дилан стреляет взглядом в сторону, а на лице его нет никакой той серьезной эмоции, которую я ожидаю, ведь действительно верю, что призраки прошлого преследуют меня.

— Ты ведь только пива глотнула, верно? — черт. Просто черт.

Сама не замечаю, как к судороге прибавляется ещё и скрежет зубов, ведь злость от непонимания возрастает в разы, как и громкость моего голоса, и шум воды в ушах.

— Да пошел ты! Они все там! — оттягиваю ткань футболки, щупая сухую ткань. — Она мокрая! Это они сделали! Они вместе!

— Кто они? — уже сурово повторяет свой вопрос Дилан. Он складывает руки на груди, внимательно смотрит на меня и, видимо, следит за тем, как дергается мое тело.

— Оливер и… — замолкаю, когда имя последнего оседает на языке. Привкус горечи. Меня пошатывает. Смотрю в ответ на парня, и молчание вновь затягивается, но уже мне не удается даже принять свои мысли. Я вдруг осознаю происходящее. Будто именно сейчас возвращаюсь из кошмара, различив два параллельных мира. Мой брат не в этом. Он не в реальности. Значит, происходящее не реально. Значит, я… Я просто веду себя, как сумасшедшая.

Моргаю, опустив взгляд в пол, после медленно перевожу его на свои пальцы, которыми мну ткань серой футболки. Сухая. Она сухая. Не мокрая. Мои джинсы не промокли. Я вся… Я просто… Открываю рот, выглядя слишком обескуражено, ведь я…

— Харпер? — О’Брайен стучит костяшками по столу, привлекая тем самым мое внимание, так что вскидываю голову, позволяя вьющимся прядям волос упасть на лицо. Взглядом цепляюсь за лицо Дилана, но перед глазами уже начинает расплываться картинка, поэтому щурю опухшие веки, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на парне, а тот уже хмурит брови, сохраняя внешнее спокойствие:

— Всё в порядке?

Приоткрываю губы шире, проглатывая ответ. Секунда. Пять. Десять. Господи, сколько проходит молчания прежде, чем я заставляю себя выговорить короткое «конечно», после чего отвести взгляд в сторону, добавив:

— Просто кошмар, — продолжаю потеряно смотреть в никуда, не замечая, как сознание вновь покрывается пеленой сомнений, касающихся того, а не сон ли сейчас? В последнее время все чаще забываюсь, теряясь между двух миров. Это пугает, ведь правда не различаю их. До тех пор, пока кто-то не обратиться ко мне.

— Ты можешь… — да, сейчас меня привлекает немного сбивчивый голос парня, который всегда говорит уверенно, но в данной ситуации он нервно берет оружие со стола, начав его крутить пальцами. — Можешь, лечь здесь, — предлагает, и я поднимаю на него глаза. Дилан кивает в сторону кровати Дейва, явно стараясь выглядеть незаинтересованным:

— Ложись, — будто, это нормально и ничего не значит. Но больше ничего не будет «нормальным». Не после того, что мы сделали. И я, правда, поражена тем, как О’Брайен спокоен. Быть может, он сам не отошел от алкоголя, поэтому ведет себя непринужденно. Я не в себе, поэтому не думаю о случившемся между нами. Но утром мы будем избегать контакта друг с другом. Уверена.

Могла бы отказаться, но шум эхом царит в сознании, поэтому киваю, сильнее стягивая пальцами ткань футболки. Опускаю голову, шаркая по паркету к кровати, и бросаю взгляд на Дилана, который принимает его, тут же отворачиваясь. Поворачивается спиной, продолжая над чем-то работать. Видимо, сборка и проверка оружия его успокаивает.

Наконец, мне удается ощутить этот груз молчания, эту чертовски неприятную неловкость. Сажусь на край кровати, сутуля плечи, и кладу ладони на колени, потирая их через ткань джинсов. Продолжаю поглядывать на спину парня, который, возможно, вовсе не напряжен. Мне не хочется мешать ему, поэтому молча забираюсь на кровать, ложусь на спину, уставившись в потолок. Руки укладываю на живот. Дышу ровно, но сердце в груди живет отдельной жизнью. Думаю, мне потребуются долгие часы работы над своим организмом, чтобы привести его в порядок. Относительный.

Моргаю, пальцами вытирая веки от остатков слез. Глупо. Как же глупо я себя веду. Хватит. Харпер, серьезно. Ты теряешь свое лицо. Будь собой. Будь той версией себя, которая помогает тебе жить.

Миллионы людей ежедневно сражаются с самим собой, сражаются с обстоятельствами, жизненными трудностями. И они справляются. Будь одной из таких. Будь лучше. Харпер… Просто будь сильной для себя.

— Тебе что-нибудь нужно? — Дилан подает голос, не оглядываясь. Продолжает стучать чем-то, а я делаю судорожный вздох перед тем, как ответить:

— Нет, спасибо.

— У меня осталось твое лекарство, — парень не отстает, и внезапно мне открывается одна очевидная вещь, заставляющая меня немного нахмурить брови.

Я позволяю кому-то своеобразно заботиться о себе.

— Я могу принести, — О’Брайен бросает одно оружие на стол, взяв следующее.

Медленно перевожу внимание на Дилана, с ужасом осознав.

Я не кажусь слабой перед кем-то. Я реально слабая. И, как бы неправильно это не звучало, мне хочется, чтобы О’Брайен знал, что я вовсе не стальная.

Даже не пытаюсь себя контролировать.

Чтобы вынудить Дилана проявлять заботу по отношению ко мне.

Я хочу быть слабой для О’Брайена.

***

Официальные часы приема в больнице закончились, поэтому Дейв поступает так, как обычно: он пробирается внутрь через подвальную дверь, проходит по моргу, поднимаясь по лестнице на нужный этаж. И пускай это девятый. Парень спокойно выходит в коридор, зная, что пять дежурных врачей давно сидят в каморке, смотря телевизор, читая журнал, кто-то скорее всего спит. Фардж шагает по блестящему полу, вслушиваясь в эхо. Тихо. Дейву никогда не нравилась эта больничная тишина. Эти холодные стены, этот запах медикаментов. Последний раз он был в больнице, когда его отец…